Джоанна Линдсей - Страстное убеждение (ЛП)

- Ты говоришь об очень крупном дельце. Никто в здравом уме…

- Вот именно. О каком здравом уме может идти речь, когда главенствует ярость, а?

Капитан покачал головой. Корки посмотрел на него с подозрением и снова сел на скамью. Натан ещё не задумывался о мотивах, но теперь у него мелькнули кое-какие мысли.

- Предположение моего друга немного надуманное, но вот Вам вполне реальный вариант. Был безбилетник, у которого не было времени нанести видимых повреждений, и он был подобран кораблём, следующим за нами по пятам. Это было запланировано, и возможно, что кто-то из нашей команды в сговоре с ним. То, что мы ещё никого не заметили, вовсе не означает, что они всё ещё не следуют за нами.

- Чтобы навредить мне или моей семье?

- Нет, ради того, что Вы только что назвали крупным дельцем. Этот безбилетник мог положить драгоценности в ящик, который бы не утонул. Затем сбросить его за борт и подать сигнал кораблю, следующему за нами, чтобы они нашли его. Украшения вполне могут быть на этом корабле. Ведь они охотились за ними так долго.

- Или же ты мог быть с ними в сговоре и провернуть всё это, - сказал Джеймс уходя.

- Этот бред будет стоить мне моего корабля, чёрт возьми! - прорычал ему вслед Натан. - Ни одна чёртова безделушка не стоит этого!

Он ждал ответа, но его не последовало, отчего он опять с яростью тряханул прутья решётки. По-прежнему не разнеслось ни малейшего скрежета. Они с Корки не вырвались из этой клетки. Его корабль, в конечном итоге, будет продан. Несмотря на его помилование, он всё-таки окажется в заключении. Даже если у Мэлори и нет врагов там, в открытом море, у них есть один на их собственном корабле.

- Меня ты не обманешь, - сказала Джек, присоединившись к Джудит, стоявшей возле поручней. - Ты не притронулась к еде вчера вечером и сегодня утром. Даже не замечаешь, землю на горизонте. У тебя всё ещё разбито сердце, так ведь?

«Неужели, правда?» - задалась Джудит вопросом. Неужели это то, что я чувствую? Она всё ещё была в небольшом шоке и весьма разочарована. Она даже плакала, пока никто не видел, вчера вечером, перед тем, как уснуть. У неё даже глаза покраснели из-за этого. А ведь ещё и сутки не прошли с того момента, как Натана задержали за воровство украшений.

- Я не говорю, что ты права, но пройдёт ли это когда-нибудь? - ответила Джудит.

- Конечно, пройдёт.

- Откуда тебе знать? Ведь твоё сердце никогда не было разбито.

- Потому, что есть вполне логичное доказательство этого. Половина мира до сих пор утопала бы в слезах, если бы всё было не так.

- Я очень сомневаюсь насчёт половины мира…

- Тогда уж точно четверть. И если тебе нужны доказательства, не твоя ли сестрица вообразила, что влюбилась в молодого лорда Гилберта прошлой зимой? Она, конечно, плакала из-за него несколько часов, но через два дня была абсолютно счастлива и словно жаворонок пела дифирамбы уже лорду Томасу.

- Джейми едва исполнилось шестнадцать. Она имеет право на мимолётные увлечения, пока не выяснит, что же такое настоящая любовь. А она этого ещё не выяснила. Она слишком юна.

- А ты выяснила?

- Я просто чувствую, что меня предали. Он внушил мне мысль, что мы будем друзьями, а потом ограбил меня, нас, всех нас.

- Друзьями и любовниками?

- Джек!

В ту же секунду щёки Джудит покрыл розовый румянец, а Жаклин редко смущалась из-за каких-то «неудобных» тем, не смутилась она и в этот раз.

- Ты же не стала бы заниматься любовью, не рассказав об этом мне? Не думаю, что смогу простить тебе, если ты утаишь от меня такую информацию.

- Я… не стала бы…

Это не было ложью, не было! В конце концов, она расскажет об этом Джек. Просто сейчас она не могла этого принять, от одной мысли о том, насколько близки они были с Натаном, ей становилось больнее. Это затуманивало её разум, сжимало её сердце.

А затем на Джудит посыпался просто град упрёков, когда Джек сказала:

- Но ты же не сказала мне, что он был нашим призраком.

Джудит фактически застонала. Джек не простит её никогда, за то, что она скрывала от неё подобные секреты.

- Ты догадалась?

- Не совсем, - ответила Джек тоном, который очень ранил чувства Джудит. - Его светлые волосы, которые выглядят совсем белыми, не выдали его. У многих людей бывает подобный цвет волос. Но после того как ты во время вчерашнего ужина попросила прощение и удалилась, я слышала, как моя мама прошептала отцу, что, вероятно, никакой он не сосед Дерека. И не было ли худшим преступлением то, что он имитировал своё благородное происхождение? Я спросила, что она имеет в виду, а она объяснила. И неожиданно, твоё увлечение Натаном Тремейном стало иметь смысл.

- Он просил меня держать это в тайне, и теперь я знаю почему, ведь это была очередная ложь. Он не владеет этим домом. Он просто прятал там контрабандный товар. Я рассказывала тебе о моих подозрениях, когда мы гостили у Дерека и его семьи.

- Так он - тот контрабандист, которого ты видела в ночь перед тем, как мы покинули Хэмпшир?

- На самом деле, я не видела его в ту ночь. Но я увидела его на корабле и поняла, что он – наш бывший призрак. То, что он сказал тогда, помогло мне понять, что именно он был тем человеком в разрушенном доме и вёл себя очень подозрительно. Я обвинила его в том, что он – контрабандист. Он это отрицал, конечно, и пообещал всё объяснить, если я не стану никому об этом рассказывать.

- Это не самое большое преступление, - заметила Джек. - Некоторые люди даже считают контрабандистов народными героями, ты знаешь. Я имею в виду, как бы ты себя чувствовала, если бы больше не смогла позволить себе чашку чая, хотя пила его всю жизнь?

- Я знаю. И это единственная причина, по которой я молчала.

Джек фыркнула.

- Я полагаю, то, что он невероятно красив, не имеет к этому никакого отношения. Или то, что ты воображала, будто все эти годы влюблена в призрака?

- Только его симпатичная внешность… возможно…

- Здесь не может быть никаких «возможно». Он очаровал тебя тогда, и до сих пор ты под этими чарами. Конечно, ты можешь сказать, что он скомпрометировал тебя, вне зависимости от того, сделал он это или нет, если ты захочешь заполучить его в качестве мужа. И это может быть единственный способ уберечь его от тюрьмы, если ты захочешь заполучить его в качестве мужа.

- Ты повторяешься.

- Некоторые вещи стоят повторения. Тюрьма может разрушить жизнь человека. А время спасать его наступает именно сейчас.

Страдая от мучительной душевной боли и прогибаясь под гнётом вины, Джудит выпалила:

- Мы занимались любовью.

- Я знаю.

- Нет, не знаешь!

- О, я чертовски хорошо знаю, - ответила Джек. - Думаешь, я не заметила твоих глупых улыбочек вчерашним утром? Думаешь, я не видела бесчисленно количество раз, как именно так улыбаются женщины в нашей семье? Даже у моей матери, прости меня Господи, именно такой взгляд, когда она и мой отец…

- Я поняла.

- Я подожду, пока не заживёт твоё разбитое сердечко, но ни минуты дольше. Я не могу поверить, что ты скрыла это от меня. От меня!

Джудит поморщилась.

- Я знаю. Он обманом заставил меня молчать. Я пыталась докопаться до истины, и соглашалась на все условия, ведь только так это было возможно. Но теперь я понимаю, всё, что я делала, просто помогло ему создать продуманную историю, в которую я поверила.

- Имеешь в виду, в которую ты хотела поверить.

- Да. А время убедило меня, что могу ему доверять. И это самое худшее. Я поверила, что могу доверять ему!

- Боже мой, только не плачь снова! Забудь мои слова. Мы не станем спасать этого погубителя. Тюрьма – это слишком хорошее место для него!

Жаклин больше ничего не сказала, просто обняла Джудит и покрепче сжала объятия. Ветер быстро высушил слёзы. Она продолжала смотреть на береговую линию, которая, как она решила, принадлежала одному из штатов к северу от Коннектикута. Но ей было всё равно. Она потеряла интерес к этой поездке и потеряла аппетит, как верно заметила Джек. Всё, на чём она могла сфокусироваться, это была ужасная боль, которая подавляла её.

Она думала об их противостоянии с Натаном. Сегодня утром она даже подошла к коридору, который ведёт к помещению для арестованных. Но она не пошла дальше потому, что снова начала плакать. Боль была ещё слишком свежа, чтобы разговаривать с ним без криков и слёз. Да и что мог он сказать ей о том, почему обокрал её? Она не поверит ему в любом случае, никогда не сможет поверить, ведь он так много лгал ей.

Но она не могла перестать думать о нём. Образ Натана с котёнком, спящих в её каюте… Он показался ей таким милым, таким невинным, и этот образ никак не уходил из её мыслей. Конечно, даже убийцы любят своих домашних питомцев. Его привязанность к котёнку не снимает с него обвинения. Но было настолько умилительно видеть его таким. И эта трогательная картина заставила её сделать ложные выводы, которые она хотела бы сейчас забыть.

Её дядя Джеймс сказал, что ему не представляется возможным, чтобы Натан был сразу и дворянином, и вором. Он также отметил, что не может поверить в то, что Натан был одновременно контрабандистом и вором. Зачем вору заниматься контрабандой, когда контрабанда и близко не стояла с той выгодой, которую приносит воровство? Он не может быть и тем, и другим. И у него точно нет большого воровского опыта, когда он так небрежно оставил подобные улики. Была ли это его первая попытка кражи? Или он был вынужден прибегнуть к ней, находясь под давлением его племянницы…