Глава 27

— …В горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии любить, лелеять и повиноваться, пока смерть не разлучит нас. Сим клянусь тебе, — звенел голос Бесс под сводом Королевской часовни.

Сэр Уильям надел ей на палец кольцо.

— Этим кольцом я обручаю тебя. Клянусь пюбить и почитать до самой смерти и делиться всем, что имею. Священник провозгласил:

— Отныне я объявляю вас мужем и женой — во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Выйдя замуж, Бесс заметила, что к леди Сент-Лоу придворные относятся иначе, чем к леди Кавендиш. Она внезапно возвысилась в глазах общества. Придворные обращались к ней почтительно, выказывая непривычное уважение, и это вызывало у Бесс тайную усмешку.

Сама же она замирала от ужаса при мысли о встрече с лордом Толботом. Под его ледяным взглядом ей не удастся проглотить ни крошки! Что делать, если он пригласит ее танцевать? Господи, вытерпит ли она его поцелуй на виду у всех собравшихся?

Но в самом начале свадебного пиршества Бесс вдруг услышала слова королевы:

— Досадно, что сегодня среди нас нет лорда Толбота. Он отправился на север: граф Шрусбери болен.

Бесс испытала невыразимое облегчение. Может, Толбот покинул дворец, желая дать ей понять, что не признал ее брак? Или воспользовался болезнью отца как предлогом? Бесс питала глубокое уважение к старому графу и мысленно помолилась о его выздоровлении.

Наконец она успокоилась, и улыбка заиграла на ее губах. Впрочем, Бесс ни на минуту не забывала о своем новом положении и решила вести себя несколько сдержаннее: пить не слишком много и не сквернословить.

Для нее начиналась новая жизнь, она мечтала, чтобы муж гордился ею.

Должно быть, гости сговорились: за этот вечер Уильям и Бесс непрерывно танцевали, однако не друг с другом. Когда же им наконец удалось поговорить, Бесс лукаво спросила:

— Как ты думаешь, нас проводят в спальню?

Сэр Уильям густо покраснел.

— Надеюсь, наши гости не так вульгарны.

Бесс направилась к братьям Дадли.

— Мне нужна ваша помощь. Я не хочу, чтобы нам устраивали проводы в спальню: этот обычай мой муж считает вульгарным.

— Он прав, — со смехом согласился Робин. — Но в том-то и вся соль!

Амброуз Дадли подмигнул Бесс:

— Может, мне подняться в спальню вместе с вами и показать Синтло, как надо обращаться с молодой женой?

— Бесс не первый раз замужем: она сама объяснит Синтло, что к чему, — заметил Робин.

В конце концов от унизительных проводов новобрачных избавила Елизавета. Она разрешила супругам удалиться, а остальным гостям запретила покидать зал.

Заняв пост старшего дворецкого, сэр Уильям Сент-Лоу получил в свое распоряжение роскошно убранные покои на втором этаже, в том же крыле, где жил Сесил. Бесс не могла дождаться, когда переберется к мужу: большинство придворных довольствовались более чем скромными удобствами.

Дверь покоев открыл камердинер сэра Уильяма. Бесс медлила у порога, а муж неуверенно смотрел на нее. Она улыбнулась

— По обычаю, муж должен перенести молодую жену через порог.

Засмеявшись, Синтло подхватил ее на руки. Бесс почувствовала, как его достоинство напряглось, коснувшись ее ягодиц, и прошептала:

— Отпусти слугу. — Она ничуть не стыдилась и не боялась предстоящей ночи: ее одолевало любопытство.

Сент-Лоу поставил жену на ковер и обратился к камердинеру:

— Вещи леди Сент-Лоу уже прибыли, Гриве?

— Да, милорд. — Гриве указал на расставленные вдоль стен сундуки.

— Прекрасно. Сегодня вы нам больше не понадобитесь. Можете идти, Гриве.

Но и после ухода слуги Синтло вел себя сдержанно и галантно. Поклонившись, он пробормотал:

— А теперь я оставлю вас одну.

Бесс удивилась: он явно не собирался раздевать ее. А может, Синтло не решается на столь дерзкий поступок без приглашения? Ослепительно улыбнувшись, Бесс направилась в спальню. Неторопливо раздевшись, она умылась ароматной розовой водой, надеясь, что Сент-Лоу войдет и застанет ее раздетой. Но он не входил. Бесс со вздохом надела кремовую шелковую сорочку, расшитую дамасскими розами, и улеглась в постель. Подождав еще немного, она вздумала позвать мужа, к своему раздражению, долго не могла произнести его имя. Наконец Бесс крикнула:

— Можешь войти, Уилл: я готова.

Он остановился у постели и обвел ее восхищенным взглядом.

— Как ты прекрасна!

Синтло протянул руку, словно желая прикоснуться к ее волосам, но не осмелился. Задув свечи, он разделся в темноте.

Бесс рассмешила застенчивость мужа. Пожалуй, ей самой следовало бы сделать первый шаг. Услышав, как Сент-Лоу забирается под одеяло, она придвинулась было ближе, но тут же одернула себя.

Едва Синтло оказался в постели, его сдержанность исчезла без следа. Заключив ее в объятия, он мгновенно пришел в возбуждение. Бесс заметила, что муж раздет донага. Как только она прикоснулась к нему, Сент-Лоу застонал, вскрикнул и прильнул к ней всем телом. Бесс попыталась снять сорочку.

— Я не в силах ждать, — пробормотал он, поднимая шелковый подол и овладевая женой. Синтло действовал так быстро, что Бесс растерялась. Раздвинув ноги, она впустила его и постаралась подстроиться к ритму его движений. Уже два года Бесс ни с кем не была близка и теперь не хотела торопиться. — Элизабет… О Боже… Элизабет! — простонал он и выплеснулся в нее, как только Бесс ощутила первый трепет страсти.

Обняв жену, Сент-Лоу уткнулся лицом в ее грудь.

— Прости, прости, дорогая! Ты простишь меня, Элизабет? Поначалу Бесс решила, что он извиняется за спешку, и нежно погладила его по голове.

— Я не хотел обидеть тебя. Прости меня за животную страсть! — молил он.

Вдруг Бесс поняла, что муж просит прощения за близость.

— Уилл, ты ничем не обидел меня. Ты вовсе не животное. — Она села и зажгла свечи.

— Я так люблю тебя! Как я мог так поступить с тобой? — Его лицо выражало раскаяние. Бесс недоумевала:

— Уилл, ничего страшного не произошло.

— Правда? Господи, ты не представляешь себе, какое блаженство я испытал! Впервые в жизни я пришел в такое возбуждение. Бесс, ты знаешь, как доставить удовольствие мужчине.

— Уилл, любовь доставляет удовольствие не только мужчинам, но и женщинам.

Он рассмеялся и покачал головой:

— Это совсем другое! У мужчин все иначе. Леди никогда не испытывает плотских желаний.

Бесс не знала, плакать или смеяться. Ей очень хотелось взрыва страсти. Она облизнула губы и раскинулась на подушке. Когда Сент-Лоу задул свечи и придвинулся к ней, Бесс пылко прильнула к нему. Он нежно поцеловал ее в лоб, словно не замечая соблазнительного изгиба тела. Задев ногой его достоинство, Бесс обнаружила, что оно стало вялым и сморщенным. Еще раз поцеловав мужа, она просунула ему в рот кончик языка, чтобы расшевелить его.

— Спокойной ночи, Элизабет. Спасибо тебе.

Вскоре его дыхание стало размеренным и глубоким, а Бесс еще долго лежала, глядя в потолок. Значит, не все мужчины одинаковы! Она вдруг поняла, что умышленно выбрала Сент-Лоу — полную противоположность Кавендишу. Ей просто не хотелось любить. Бесс уверяла себя, что ей не нужны страсть и боль. Сент-Лоу — порядочный человек, их брак будет удачным. Она никогда не пожалеет о том, что сделала!

Лежа рядом с мужем, Бесс ощущала в глубине тела сосущую пустоту. Это чем-то напоминало голод, только бьио еще мучительнее.

— Уильям! — прошептала она через два часа, погружаясь в сон. Но этой ночью ей снился не Кавендиш и не тот, за кого она только что вышла замуж.

Бархатистый голос ласкал ее слух: «Значит, у тебя никогда не было любовника-сверстника — мужчины в расцвете сил». Обернувшись, Бесс бросилась в его объятия. «Вороной жеребец… овладею тобой… обнаженной целую неделю… обезумеешь от страсти… погружусь в самую глубину твоего лона… второе совокупление… извиваться целый час…» В третий раз он любил ее по-настоящему, ожидая, когда она задрожит и отдаст ему все, что он пожелает.

На следующий день Бесс и Синтло прибыли в Брентфорд. Их ждал веселый праздник в кругу семьи. Королева позволила новобрачным на время покинуть дворец, и Бесс решила воспользоваться случаем, чтобы перевезти родных в Чатсворт. Она не могла дождаться, когда покажет сэру Уильяму великолепный дом, построенный ею, и представит мужа своим знатным друзьям из Дербишира.

Джейн и Марселла одобрили брак Бесс и относились к Сент-Лоу с благоговейным уважением. Фрэнси, дочь Бесс, поначалу держалась в присутствии отчима скованно, но сыновья, которым уже исполнилось девять, восемь и семь лет, наперебой добивались внимания Синтло. Четырехлетняя Элизабет и трехлетняя Мэри совсем не боялись ласкового мужчину с подстриженной седоватой бородкой и смело карабкались к нему на колени.

Пока Бесс укладывала вещи, собирая домочадцев в дорогу, Сент-Лоу покупал пряности, артишоки, оливки, вина и другие припасы, которых, по его мнению, было не найти в Дербишире.

Перед отъездом Бесс запаслась аронником, чтобы избежать беременности. Она твердо решила больше не рожать. Наконец кавалькада выехала на дорогу: супруги взяли с собой слуг, учителей, нянек и гувернанток.

В пути новобрачные оставались наедине только по ночам, когда закрывали за собой дверь спальни. Пыл Сент-Лоу, очарованного молодой женой, ночь от ночи усиливался. Он засыпал, пресытившись страстью, считая себя счастливейшим человеком в мире и не подозревая о том, что его возлюбленная Элизабет лежит рядом без сна и терзается муками неудовлетворенности.

Увидев впереди Чатсворт, Бесс пришла в радостное возбуждение. Она чуть было не потеряла свой дорогой дом и с тех пор поклялась никогда не подвергать его такой опасности. Бесс смело прибегла к рискованной тактике, и судьба смилостивилась к ней. Остановившись перед домом своей мечты, она еще раз убедилась, что поступила правильно: вступила в игру и победила!

Чатсворт и его парк произвели на сэра Уильяма огромное впечатление.