– Вот она, набережная. Где остановить?

– А здесь… Мерси. – Роман протянул водителю купюру, хлопнул дверью. Такси уехало.

Вокруг – довольно неприветливые, скучные места. Жилые кварталы далеко, вдоль реки – одна большая стройка, огороженная забором. Людей нет, лишь машины иногда проезжают на большой скорости. Роман пошел сначала в одну сторону, потом развернулся и направился обратно. Он уже понял свою ошибку – надо было попросить таксиста объехать эти места, так было бы проще и быстрее. Но сделанного не воротишь.

Роман поднялся на небольшой каменный мост, оглядел с возвышения окрестности. Никого. Решил, что надо прямо сейчас вызвать очередное такси и ехать уже домой…

Достал из кармана свой телефон. И вдруг заметил краем глаза, что внизу, на ограде моста над водой, что-то трепещет на ветру. Какая-то тряпка, что ли?

Подошел ближе и понял, что это длинный шарф, обвившийся вокруг одного из кованых столбов ограды. Роман наклонился, потянул шарф на себя. В женских аксессуарах Роман совершенно не разбирался, но ладони его почувствовали мягкую, нежную, даже воздушную материю. Явно не дешевая тряпка. И висела тут совсем недолго – иначе запачкалась бы, заколодило бы ее от снега с дождем – частого спутника московской зимы.

«У Алисы есть такой шарф? Не помню… Что-то похожее… Да разве подобную ерунду упомнишь?»

Роман держал в руках тонкую, пушистую ткань и чувствовал, как его гнев, раздражение, досада и даже ревность постепенно сменяются страхом.

Что-то не так, что-то в этом не то…

Алиса всегда отличалась незлобивостью, но и упрямством. Насколько мог ее изучить Роман, жена старалась избегать ситуаций, которые оканчивались для нее неприятностями. Наступать во второй раз на те же грабли – не в ее духе. То есть если Алиса вновь пошла за Карташовым, значит, этот человек как-то особенно убедительно уговорил ее… Загипнотизировал?

Или она все время лгала Роману и за спиной мужа крутила шашни с этим своим… другом детства? Нет, Алиса не могла так поступить. Алиса никогда не лгала – не умела, и всегда была ужасающе открыта… Не могло быть так, что она рассказала о своих женских тайнах, в которых не всякая и подруге признаться может, а связь с Карташовым скрыла. Скорее всего дело именно в Карташове. Странный, мутный тип. Да, он дорог Алисе – друг детства, и она никогда этого не скрывала… Но, судя по всему, Алиса и сама в нем разочаровалась. Помнится, отзывалась о нем как о враче с осуждением – специалист, а ненавидит своих пациентов. Авторитарный тип, всеми командует, меры не знает, границ не чувствует. Человек с наполеоновскими планами, способный идти по трупам. Талант и злодей в одном флаконе.

Да, точно… В последний раз так и заявила, когда они с Романом обсуждали тот случай, с похищением… что же Алиса сказала тогда?.. Она заявила, что «в Толике есть злой огонь». Злой огонь!

«Верно, он считал Алису своей собственностью. А она ушла, стала моей. И он не захотел ее отдавать… Наверное, опять решил устроить очередную пакость, как в тот раз. Думает, что сможет нас с Алисой рассорить. Ха! Нет уж, мной этот субъект не сможет манипулировать!»

Неожиданный порыв ветра вырвал шарф из рук Романа. Шарф змейкой полетел вперед и вниз – прямо над водой.

Роман машинально поглядел ему вслед, затем перевел взгляд на темную воду с островками льда, с играющими на поверхности золотистыми бликами от фонарей и заметил какой-то светлый странный предмет. Течение медленно несло его прочь – предмет то уходил под воду, почти исчезая из виду, то вновь всплывал на поверхность. Только этот предмет был больше похож на маску или… на человеческое лицо с остреньким носом, в свете фонарей отбрасывающим тень на щеку.

«Алиса?!» – мысленно ахнул Роман, и волосы зашевелились у него на голове.

Меньше всего на свете он ожидал увидеть подобную картину, напоминающую кошмарный сон. Алиса – в черной московской реке плывет среди осколков льда?..

Раздалась трель сотового. Роман машинально поднес телефон к уху. Звонил Иван:

– Ромыч, ты как? Алиса еще не нашлась? Я сейчас пытался связаться с Люсей, но она пока не ответила, и…

– Ваня. Ваня, ты вот что, – быстро перебил друга Роман. – Вызови спасателей сюда, на Камышинскую набережную. Я нашел ее. Алиса в реке. Упала в воду или что, не знаю… Я тут стою на мосту. Сейчас попытаюсь ее достать… Не знаю как… Срочно, Ваня!

– Понял, сделаю! – отозвался Иван, в трубке раздались короткие гудки.

Белая маска вдруг едва заметно дрогнула и опустилась вниз, исчезла с поверхности черной реки.

– Алиса!!! – страшным голосом заорал Роман.

Но на воде, среди золотистых бликов покачивались лишь разномастные плоские льдинки.

Наверное, надо было бежать вниз по спуску, затем вдоль ограды по самой набережной и там уже лезть в воду и как-то пытаться достать Алису, но этот бег с препятствиями отнял бы много времени.

Роман запомнил место, где скрылась под водой его жена. Он стремительно скинул с себя пальто, отбросил ботинки, перелез через ограду и замер, держась за нее руками. До воды было метров двенадцать-пятнадцать. А какая там глубина? А что на дне?

Это был большой риск – прыгать с моста, но иного выхода Роман не видел. Плавал он когда-то очень хорошо, нырять умел. Главное, не разбиться обо что-нибудь, прячущееся в мутной воде, и не потерять сознание от холода. Остальное ерунда.

Вот странно, он недавно искал женщину, чтобы та спасла его от страха перед болезнью, стала его сиделкой. А теперь, получается, сам готов умереть за свою жену?

Роман зажмурил глаза и «солдатиком» обрушился вниз.

Тело мгновенно обжег холод… Роман коснулся ступнями мягкого, пружинистого ила, затем плавно вытянулся в струнку и потянулся вверх, вынырнул. Холода он уже не чувствовал. Вода почему-то перестала казаться ему холодной…

Он поплыл вперед – туда, где по его представлениям должна быть Алиса. Каменная набережная теперь нависала сверху, прятала Романа от окружающего мира.

Он нырнул, развел в воде руками, потом еще раз, пытаясь нащупать тело жены.

* * *

Алиса сама не поняла, что произошло. Вот только что она стояла, разговаривала с Карташовым, а теперь, похоже, летит куда-то… Мгновение короткого полета, когда она запуталась, где небо, а где земля, затем удар о что-то холодное, плоское, но в то же время зыбкое, и – медленное погружение вниз. Только тогда Алиса догадалась, что упала в реку, а под ней ужасающая глубина… Она погружалась в совсем другую, опасную и неприятную для нее среду.

Воды как таковой Алиса никогда не боялась. Но когда ее было слишком много вокруг – вот тогда и включалась паника… Океан, море, река или озеро – стихия воды ужасала Алису! Это нечто настолько страшное и огромное, что не знаешь, как с этим бороться.

Тем не менее Алиса решила бороться. Затрепыхалась и все-таки смогла поднять голову над поверхностью, закашлялась, с отвращением выплевывая речную горькую воду.

Голову словно сдавило обручем, сердце учащенно забилось и, судя по всему, подпрыгнуло артериальное давление… Тело начала сотрясать мелкая дрожь.

Берега были и далеко, и высоко. Даже если Алиса каким-то чудом сумеет доплыть до берега, вернее, до каменной стены, то что делать дальше? Вверх Алиса не вскарабкается, к тому же наверху еще и ограда, зацепиться не за что…

Намокшая одежда тянула вниз, сковывала движения, мокрые волосы лезли в лицо. И этот холод вокруг, от которого непрерывно сотрясалось тело! Совершенно некстати Алиса вдруг вспомнила, что долго находиться в ледяной воде нельзя – может отказать сердце, не выдержав холодового шока.

Алиса затрепыхалась еще сильнее, в легкие попала вода. Алиса закашлялась.

«А смысл сопротивляться? – вдруг сказала она себе. – Ты же этого хотела, признайся?.. Хотела навсегда избавиться от тревог и беспокойства, перестать мучить сына. И мужа. Надо отпустить их, дать своим любимым свободу. Да, поплачут сначала, а потом вздохнут с облегчением. У Рыжика вырастут крылья – без надоевшей опеки, Роман найдет другую женщину – нормальную, без всех этих глупых проблем, сможет стать отцом… Смерть станет освобождением и для тебя, и для твоих близких!»

А как же работа, пациенты? Ну что ж, на ее место найдут нового врача, Алиса не последний физиотерапевт на свете… Спасибо Толику. Он совершил жестокий, но мудрый поступок, скинув ее с корабля жизни.

Предавшись таким размышлениям, Алиса уже не шевелилась, холод постепенно сковывал ее тело, оно постепенно теряло чувствительность. Алиса плыла, вернее, дрейфовала по течению среди обломков льда. Глубина постепенно стала затягивать ее. Затянет – и отпустит, затянет – и снова отпустит. Но с каждым разом эти промежутки становились все короче, вода забирала Алису к себе осторожно и постепенно.

«Оказывается, это похоже на сон. Засыпаешь потихоньку и совсем не страшно…» В какой-то момент погрузившись с головой, Алиса приоткрыла глаза. Удивительно, но сквозь воду, хоть и смутно, было видно черные берега и луну, слегка размазанную по темному небу.

Только это была не луна. А чье-то лицо. Причем знакомое. Перед Алисой в темной воде небосвода плескалась молодая, очень красивая женщина. Белая гладкая кожа, рыжая копна волос. Широко раскрытые и яркие, чуть уходящие в зелень глаза, розовые губы. Смешной нос, наверное, чуть длиннее, чем требовали общепринятые каноны красоты, но зато такой задорный, миленький…

Перед Алисой покачивалась на волнах чудесная, хорошенькая женщина… Божие творение, единственное и неповторимое в своем роде, другой такой Алисы не существовало в целом мире. Миллиарды людей ходили по земле, но ни один из этих миллиардов не был таким же, как эта Алиса.

«Может, я уже умерла и моя душа отделилась от тела, а я смотрю на себя со стороны? – с интересом подумала Алиса, рассматривая себя непонятно откуда. – Да, наверное, так и есть!»

Но больше всего Алиса удивилась тому, что она, оказывается, очень любит себя. Она самое родное для себя существо, роднее не бывает, ибо в этом теле, как в сосуде, обитает ее душа. Физическая оболочка – это и есть ее дом.