— Спасибо, Джейс. Ты замечательно меня накормил.

Он молча посмотрел на нее:

— Мне очень нравится, как ты произносишь мое имя.

Бетани сдвинула брови. Ну что скажешь в ответ на такие слова?

Она знала: за вкусным обедом последует не слишком «вкусный» разговор. Бетани собиралась сказать Джейсу, что не будет жить в квартире его сестры. Не решаясь начать, она нервно сплетала пальцы, осторожно поглядывая на Джейса.

— Джейс, нам надо поговорить.

Он кивнул, сжав губы:

— Еще как надо. Только это лучше делать в гостиной. Там уютнее. У меня есть вопросы, и пока нет ответов на них.

Бетани и моргнуть не успела, как Джейс снова перехватил инициативу. Теперь получалось, что разговором будет управлять он. Джейс помог ей слезть с барного стула и повел в гостиную.

Бетани села на уже знакомый диван. Джейс включил камин. Увидев вспыхнувшие голубовато-желтые огоньки, она невольно вздохнула. Камин придавал гостиной по-настоящему домашний уют. Подумав об этом, Бетани мотнула головой. Какая глупая мысль! Что вообще она знает о доме и домашнем уюте? Дом там, где ты его устроишь. А они с Джеком пытались устроить дом в весьма неприглядных местах.

Бетани вспомнила обшарпанные комнатенки, где они обитали все эти годы. Иногда судьба ей улыбалась, и она находила работу на относительно долгий срок. Тогда они могли себе позволить номер в дешевеньком мотеле. Уютом в нем и не пахло, но там хотя бы была гарантия, что тебя не вытряхнут посреди ночи.

— Ты что мотаешь головой? — насторожился Джейс.

Бетани и не заметила, как он сел рядом. Он был совсем близко, обволакивая ее своим запахом и теплом, отчего у нее внутри тоже потеплело. Это притупило ее бдительность, и Бетани сказала правду:

— Я думала о том, что огонь придает комнате особый уют. Домашний уют. Потом мне стало смешно, поскольку я ничего не знаю о домашнем уюте.

Неужели это ее голос, такой грустный и искренний? Услышав себя, Бетани спохватилась и тут же пожалела о своих словах. Она никогда и никому не рассказывала об этом. Если не хочешь неприятностей, лучше молчать.

У Джейса был такой вид, словно ему заехали кулаком в челюсть. Он вдруг заковыристо выругался, отчего по спине Бетани побежали мурашки.

Джейс коснулся ее щеки, а потом нашел самое болезненное место на боку и прикрыл его ладонью.

— Бетани, кто это сделал? Что с тобой произошло? Очень прошу: не ври мне. Я хочу знать правду. Самую отвратительную, но правду.

Бетани сжалась, затаила дыхание, испуганно глядя на него. Рассказать правду? И мгновенно вылететь из его квартиры? Но разве она не этого хотела, разве не искала повода уйти? Кто она Джейсу? Временная игрушка. А может, и нет? Уж слишком он решительно настроен.

Джейс внимательно смотрел на Бетани, молчал и ждал. Такого не заболтаешь и не запутаешь.

— Я не могу рассказать об этом, — сдавленным голосом произнесла Бетани. — Джейс, пожалуйста, не надо расспросов.

Его губы вытянулись в тонкую полоску. В глазах блеснул гнев.

— Давай внесем некоторую ясность. Я и так знаю о тебе достаточно много. Ты бездомная. Тебя арестовывали за хранение наркотиков. Ешь ты далеко не каждый день. У тебя нет ни цента. Тебе негде спать. Все это я знаю. Вот только не знаю, какая мразь посмела тебя тронуть.

Бетани побледнела. Ей скрутило живот, а стыд змеей вполз на плечи и сжал горло. Она посмотрела на Джейса так, как смотрят жестоко униженные люди. Она с трудом сдерживала слезы.

Джейс понял, каково ей сейчас. Он погладил ее по щеке, его взгляд потеплел.

— Бетани, все это я узнал раньше, чем приехал за тобой в приют. Тебе мои действия о чем-нибудь говорят?

— Не знаю, — прошептала она, не в силах выдерживать его взгляд.

Бетани опустила глаза, потом и вовсе закрыла их. Она чувствовала себя такой… никчемной. Она ненавидела это чувство. Оно сопровождало ее всю жизнь: никчемная, ни на что не годная, недостойная быть любимой. Может, она и жить недостойна?

— Посмотри на меня, — велел Джейс.

Она не поднимала головы. Тогда Джейс сам взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Глаза Бетани оставались закрытыми.

— Малышка, открой глаза.

Она открыла глаза, уже мокрые от слез.

— Не плачь, — смущенно произнес Джейс. — Если бы все это на меня подействовало, я бы за тобой не поехал. А ты знаешь, что я искал тебя все эти чертовы две недели? Я объехал все приюты, о каких только мог узнать. И каждый раз надеялся, что найду тебя там. Каково мне было возвращаться сюда, сидеть в тепле и знать, что ты где-то бродишь: озябшая, голодная, одинокая? Я был бессилен что-либо сделать. Со всеми своими деньгами и возможностями.

Вопреки его приказу не плакать, по ее щеке покатилась крупная слеза и упала Джейсу на ладонь. Он поцеловал мокрый след, оставленный слезой.

— А теперь ты расскажешь мне, кто это сделал с тобой, — потребовал Джейс, и в его голосе снова чувствовалась злость. — Я должен знать все. Бетани, я очень хочу о тебе заботиться, но есть подробности, которые я обязан знать.

Бетани упрямо замотала головой:

— Нет, Джейс. Не все тебе по силам. Я не стану жить в квартире твоей сестры. Ты не можешь вмешаться в мою судьбу и навести там свой порядок. В жизни так не бывает и не бывало.

Джейс едва ее дослушал:

— В жизни бывает так, как ты ее настроишь. И мне очень многое по силам. Не хочу тебя обижать, малышка, но до сих пор ты заботилась о себе как придется. Больше так не будет.

— Но зачем? — не выдержала Бетани. — Мне не надо твоей щедрости. Я была для вас с Эшем женщиной на одну ночь. Больше я на такое не соглашусь. Я тогда соскользнула на прежнюю дорогу. Не хочу снова на ней оказаться. Я потратила слишком много сил, чтобы выбраться и попасть на этот уровень.

К концу этого монолога Бетани всю трясло. Она глубоко стыдилась самой этой темы и своих слов. Скверно уже то, что Джейс знает о ее аресте. Теперь, чего доброго, он решит, что она не только наркоманка, но еще и шлюха.

— На какой уровень? — не отставал Джейс. — На уровень, где у тебя ни крыши над головой, ни еды?

— На уровень, где у меня снова появилось чувство собственного достоинства, — тихо ответила Бетани.

Она отодвинулась на край дивана, готовая вскочить и бежать. Джейс это сразу понял. Он быстро переместился и крепко обнял ее за талию. Бетани почувствовала себя в ловушке. Он него не сбежишь.

— Бетани, давай начнем разговор. Расскажи мне все. Что значит эта твоя «прежняя дорога», на которую ты больше не хочешь соскальзывать? Я уже четыре раза задаю один и тот же вопрос, и ты четыре раза увиливаешь от ответа. Я хочу знать, кто тебя покалечил.

Последние слова он произнес с оттенком угрозы. Растерянная, совершенно не знающая, чту ей теперь делать, Бетани прижалась к нему и положила голову на плечо. Это удивило Джейса. Он крепко обнял ее, окутав своим теплом и силой. Джейс гладил ее по спине и целовал волосы.

Он ждал. Держа ее в объятиях, целуя, он по-прежнему ждал, когда она начнет рассказывать. Похоже, он даже видел, как она набирается решимости заговорить.

Бетани догадывалась, чем кончится ее рассказ. Джейс выгонит ее. Возьмет за шкирку и выставит за дверь. Какая-то часть ее была этому даже рада: кончатся его попытки вторгнуться в ее жизнь. Но другая часть, куда бульшая, страшилась такой развязки.

Джейс был настоящим искусителем. Он говорил правильные слова, правильно действовал. Сказанное им проникало ей прямо в сердце и, что хуже, будоражило чувство, от которого Бетани давным-давно отказалась. Надежду.

— Это очень длинная история, — сказала она, по-прежнему уткнувшись в его рубашку.

— А я, малышка, никуда не тороплюсь. У нас есть целый вечер. Я тебя внимательно слушаю.

Как говорят, «это слишком хорошо, чтобы быть правдой». Бетани сейчас вполне могла бы сказать то же самое про Джейса. Она закрыла глаза и резко втянула в себя его запах. Потом отодвинулась.

— Я сейчас принесу плед. Устроимся поуютнее на диване напротив камина. Ты будешь говорить, а я — слушать. Договорились?

Бетани набрала побольше воздуха и решилась:

— Договорились.

Глава одиннадцатая

Она снова уютно устроилась у него на плече. Джейс прикрыл их обоих пледом, подоткнув края так, чтобы Бетани оказалась в теплом коконе. Закончив приготовления, он поцеловал ее в макушку. Все. Пора начинать.

Настало время обнажить душу. Рассказать ему все постыдные тайны. Рассказать такое, что и по сей день врывалось в ее сны. Бетани чувствовала, как Джейсу не терпится услышать ее рассказ и как тяжело ему разыгрывать внешнее спокойствие. Наверное, он был бы готов задушить ее за столь беззастенчивое оттягивание времени. Но ей и в самом деле было тяжело произнести первое слово. Джейс это понимал.

— Сколько я себя помню, ближе Джека у меня никогда никого не было, — тихо начала она.

Она почувствовала, как напрягся Джейс.

— Да кто же этот долбаный Джек?

— Мой брат.

Это не было полной правдой, но не было и отъявленной ложью. Она действительно привыкла считать Джека своим братом, пусть и не по крови. Джек был ее ангелом-хранителем. Теперь они поменялись ролями.

Джейс чуть ослабил объятия и ободряюще погладил ее по руке, ожидая продолжения.

— Мы с раннего детства оказались никому не нужными и потому кочевали по приемным семьям. Иногда нас разлучали, иногда нам удавалось попасть в одну семью. Чаще всего это были семейные детские дома. Став постарше, мы начали противиться разлукам. Мы вообще противились очень многому, что нас окружало. За это нам изрядно попадало.

Джейс поцеловал ее в висок и несколько секунд не отрывал своих губ. Это было его молчаливой поддержкой.