– Я запишу где-нибудь, – подумав, кивнул Скоберев. – Про работу рассказывать?

– Сначала про меня, – заволновалась Мэри. – У меня ситуация острее. Тем более, что я хочу быстрее отсюда съезжать. У вас тут народу, как головастиков в пруду – кишмя кишите. Ещё и собачитесь.

– Тебе же Макс вчера нашёл, – удивилась Полина.

– Они мне не подошли, – насупилась соискательница.

– Они тебе? – изумилась Полина. – Что, приставали?

– Там работа только ночью. Я ночью спать привыкла.

– Какая ты капризная, оказывается, – протянула Полина.

– Я не капризная. Если ночью работать, то днём я буду спать. А личную жизнь когда устраивать? Пойдём, Петя, я тебе омлет сделаю. Хочешь омлет?

– Хочу, – неожиданно покладисто согласился Скобелев и потрусил в кухню, по дороге расписывая перспективы нового места работы Мэри.

Ничего особенного он, конечно, не предложил, но на безрыбье и рак рыба. В его фирме нужна была ещё одна кладовщица и секретарь.

– Секретарь наша временно в декрет ушла, так что сама понимаешь, – виновато посмотрел он на Полину, которая тоже пришла на кухню. – Зато зарплата хорошая.

– Мне подходит, – тут же кивнула Поля.

– Эх ты, – хихикнула Марианна. – Ты бы лучше спросила, не от директора ли ихняя прежняя секретарша забеременела. А ты сразу – согласна! Всему вас учить надо!

– У нас директор – Зинаида Михайловна, – обиделся за начальство Петя.

– Отлично! – снова закивала Полина. – Я её уже заочно люблю. Только мне надо с документами доразобраться. Сам понимаешь, меня Василиса прибьёт, если я их не отвезу.

Пока они обсуждали детали, Мэри ловко пожарила огромный омлет, плюхнула его на полуметровое блюдо и ласково подпихнула к Петру:

– Угощайся, спаситель наш!

– Да, – хмыкнула Поля. – Видишь, даже у нас иногда можно поесть. Прогресс, однако. Ладно, воркуйте тут, я отдохну пойду. Завтра мне опять в эти Кочешки тащиться, будь они неладны. Кстати, Анна Ивановна, мы ж, уезжая, даже двери не закрыли? А как же там эти куры все, петухи и прочая живность? Может, я их отдам пока кому-нибудь? Передохнут же.

– Ой, не до живности мне, – Анна Ивановна заговорщицки подмигнула и затолкала Полину в комнату. – Ты уверена, что тебе нужен Андрей?

– А как я без него документы найду? Если завтра ничего не получится, я, наверное, вообще там поселюсь. Потому что это гораздо гуманнее, чем сдаваться Василисе.

– Я не в этом смысле. Ты понимаешь, вы с ним такие разные.

– Ну, да, разные, – подтвердила Поля.

– А какой этот Петя замечательный, – гнула свою линию Троекурова.

– Ну? – Полина очень устала и подавала довольно односложные реплики, не особо вслушиваясь в бормотание Анны Ивановны.

– Ты ему нравишься. Это бросается в глаза. А какая фигура, а? А руки? Сразу видно – рукастый. Для жизни – самое то! А Андрей – он твоя полная противоположность. Ты понимаешь, о чём я?

– Противоположности притягиваются, – машинально поддержала беседу Поля. В висках нарастала тупая боль, а голос Троекуровой ввинчивался в мозг, как тупой гвоздь.

– Да нет же! С чего ты взяла такую глупость?! Что вас с ним связывает? Вы давно друг друга знаете?

Конечно же, Анна Ивановна имела в виду Андрея. Но Полина была не в состоянии так быстро перескакивать с мысли на мысль, поэтому, держа в голове Петю, которого гостья только что расхваливала, как цыган – старую лошадь, запальчиво заявила:

– Да мы друг друга чуть ли не с детства знаем! Нас много чего связывает. Когда мне было плохо, буквально недавно, он первый поддержал! Мы даже напились вместе. Не могу сказать, что мне полегчало, но он хотя бы что-то сделал!

– Вы вместе пили? – ужаснулась Анна Ивановна. – Хотя, конечно, о чём я спрашиваю. Ладно, закроем эту тему. Но к Пете присмотрись, он очень тебе подходит. И поверь опыту много повидавшей женщины: самое главное – чтобы любили тебя. Остальное приложится. Вот Петя тебя любит. Как он на тебя смотрит! Да за таким – как за каменной стеной. Эх, была б я помоложе… Ладно, отдыхай, пошла я.

Анна Ивановна вышла, осторожно прикрыв за собой дверь, а Полина осталась стоять посреди комнаты столбом:

– Ничего себе. Вот тётка даёт, Петю охмурять пошла. Этак они с Марианной подерутся. Чего это он всем нужен?

И Полина задумалась. Пока Скоберев никого не интересовал, она его не замечала. А тут вдруг появилась Мэри, которой было всё равно за кого выскочить замуж, лишь бы остаться в городе. Все яйца на соседа извела, на ужин небось ничего не осталось. Глазки строит, обхаживает. Теперь вот ещё мадам Троекурова на старости лет спятила, первый раз мужика увидела, а уже дифирамбы ему поёт.

«Такая корова нужна самому!» – всплыла в памяти строчка, выданная подсознанием. Полина потёрла переносицу и задумчиво посмотрела в окно. За закрытой дверью в кухне заливисто ржала Марианна. Ей вторил хорошо поставленный смех Троекуровой, на фоне их веселья басил балагур Петя.


Андрей вернулся на хутор после обеда. В лаборатории творилось чёрт знает что. Учёные мужи и дамы, чинно-благородно трудившиеся в институте много лет бок о бок, в очередной раз в преддверии сокращений перегрызлись и азартно строчили кляузы друг на друга. На решение финансового конфликта с дирекцией, переговоры с отцом по поводу денег и подготовку гарантийных писем ушло несколько часов. Когда всё было улажено и успокоившиеся коллеги как ни в чём не бывало уселись пить чай, Троекуров в ужасе вспомнил про Анжелу.

Позвонить с дороги не удалось, мобильный телефон разрядился, поэтому в Верхние Кочешки он примчался сломя голову, предчувствуя самое ужасное – не дождалась, обиделась, уехала.


Как бы не так.

Девушку, собравшуюся замуж, не остановить, как не остановить ядро, целеустремлённо летящее из пушки. Разорвёт любого, кто встанет на пути, сметёт любые преграды и погребёт соперниц под руинами.

Помотавшись по территории и граблями загнав петуха и индюка в сарай, Анжелика переоделась в купальник, открывавший так много, что барышня стала похожа на эскимо, выпадающее из остатков обёртки. Потом она вытащила шезлонг и начала репетировать красивые позы.

За этим занятием и застал свою гостью взмокший от переживаний Троекуров.

Он ещё издали заметил голое тело во дворе и, подслеповато щурясь, пытался понять, Анжела это или очередная стриптизёрша. И если это Анжела, то почему она, как и все её предшественницы, тоже голая. Всё же по письмам он представлял себе первое знакомство несколько иначе и ждал в гости застенчивую высоконравственную красавицу. С последним пунктом всё стало ясно, едва Андрей вошёл в калитку – таки да, красавица. А вот по первым двум назревали большие сомнения.

Как торт может быть слишком сладким, так и женщина может оказаться слишком красивой. Этим грешат дамы, постоянно тюнингующие свою внешность и придерживающиеся мнения, что нет предела совершенству. Увы, предела нет, но грань, через которую переступать не следует, всё же существует. Примером тому могут служить фотографии многочисленных андроидов, публикуемые в Сети. Там и губы-пельмешки, и брови-ниточки, и груди-аэростаты, и талии-рюмочки.

В Анжелике всего было слишком. То есть, конечно, она была идеалом в представлении среднестатистического самца, но всё же на фото этот идеал выглядел более гармонично. Андрей был озадачен. На шезлонге перед ним в томной позе возлежала кукла в натуральную величину. Да, груди были. Но в том, что это несколько кило силикона, не усомнился даже неискушённый Троекуров. Губ тоже было многовато. Не иначе, у Анжелы в роду были негры, о чём свидетельствовал и её загар цвета копчёной курочки. Длина ресниц тоже впечатляла. Волосы такой длины могли расти в каком угодно месте, но точно не на глазах. В общем, Троекуров был слегка растерян, но ещё не разочарован.

Разочаровался он тогда, когда барышня открыла рот. Даже если бы у неё зубы росли через один, он, вероятно, и то удивился бы гораздо меньше. Нет, с зубками у неё был полный порядок – они росли ровным рядом, как клавиши рояля, и были ослепительно белы. А вот голос…

– Привет, Андрей, – протянула она, манерно растягивая гласные и пришлёпывая губами. Во рту у красотки что-то хищно блеснуло. Троекуров прищурился и попытался вглядеться. Но толстые вареники губ плотно сомкнулись, образовав жирную, увесистую трубочку.

– Анжела? – на всякий случай уточнил он. Всё же надежда ещё оставалась.

– Ага, – радостно кивнула силиконовая мечта, широко улыбнувшись. Судя по тому, что успел разглядеть Троекуров, на языке у неё была какая-то бусинка.

– У тебя пирсинг? – Андрей решил не мучить себя догадками и спросить сразу. Тем более, что другая тема для разговора как-то не приходила в голову.

– Тебе нравятся девушки с пирсингом? – кокетливо махнула ресницами Анжелика, и Троекуров тут же подумал, что, если бы у него была такая растительность на веках, их бы прошлось поднимать, как Вию. – У меня он много где. Показать?

– Нет, – отмер Андрей. – А чем ты меня ещё удивишь?

– Ха, – гостья понимающе улыбнулась. Вернее, это ей казалось, что она всё понимает, ведь эти самцы так глупы и предсказуемы. – А что бы ты хотел?

– Ну, например, кулебяку, – предложил свой вариант «самец».

– В каком смысле?

– В прямом. Я покушать люблю. Ты умеешь готовить кулебяку, как моя мама?

– Твоя мама что, готовит? – опешила Анжелика. – Я думала, у вас прислуги полный дом. Ээээ, в смысле, я думала, что учёные берут домработниц, чтобы не отвлекаться от науки.

Личико девушки выражало досаду. Надо же так проговориться! Она напрягла мозг в тщетной попытке найти разумное объяснение сказанному. Если этот чокнутый поймёт, что она всё про него знает, шансы охомутать олигарха будут равны нулю. Как вылетали отсюда другие соискательницы, Анжела уже знала – не зря же она читала форумы.

– Учёные женятся, чтобы и домработница для хозяйства была, и баба для физиологии, – решил поиздеваться Андрей. Но это над умным человеком можно поиздеваться, а шутить с девицей, у которой мозг размером с вишнёвую косточку – только нервы себе портить. Такой придётся либо каждую шутку объяснять, либо веселиться в одиночку.