— Всегда что-то бывает в первый раз, — поддразнил ее Гейб.

— О, во имя милосердия, — решительно заявила Селия, — я обещаю никого не убивать. Вы довольны? Но если я одержу победу, вы, господа, подарите мне ружье. Я думаю, пятая часть суммы не будет ни для кого из вас обременительна.

— Пятая часть? — вмешался Пинтер. — А разве я не участвую в игре?

— Я полагаю, — она оглядела его с ног до головы, — у вас есть определенные обязательства, которые вам следует выполнять.

— Селия, его обязательства по отношению ко мне могут подождать, — возразил Оливер. — Идемте с нами, Пинтер. Мне хочется посмотреть, насколько вы опытный охотник.

— Почту за честь, милорд. — Пинтер с улыбкой взглянул на Селию. — Если леди не возражает.

Разумеется, она возражала. Но если она откажет ему, все решат, что она испугалась поражения.

— Нисколько, — согласилась Селия. — Приготовьтесь внести вашу долю за новое ружье.

Но когда она направилась к дверям, ее заботило не ружье. Она вспоминала его поцелуй. Ведь если он победит…

Ну, так она не даст ему победить.

Глава 8

Прицелившись во взлетевшую куропатку, Джексон выстрелил, но попал в соседнюю. Он продолжал вместе с остальными идти вперед, а собаки бросились поднимать упавшую на землю дичь. Шестеро мужчин и Селия шли цепью по полю, чтобы легче было отмечать свои победы, но зато было трудно подсчитывать, кто сколько птиц убил.

Собаки возвратились и положили тушки к ногам Стоунвилла. Поскольку у Джексона не было своих собак, маркиз любезно позволил ему пользоваться своими. Похоже, Стоунвилла интересовало только, как сложится поединок Джексона с Селией.

Джексон сам не мог понять почему, но его мало заботила победа над Селией. Для него куда важнее было опередить трех поклонников девушки, чтобы те не добились ее поцелуя.

«Ну, так добейся этого сам».

Он нахмурился, глядя, как все остановились, чтобы перезарядить ружья. Чепуха. Но если ему удастся победить, он поведет себя с ней, как с леди. Для Девонмонта успех означал возможность просто покрасоваться перед остальными. Лайонел уже попробовал ее губы и теперь рассчитывал во второй раз поцеловать ее покрепче. А Басто, нежно державший ее руку, этот проклятый высокомерный дьявол…

Джексон вполголоса выругался. Он ведет себя как ревнивый идиот. Все так, он действительно ревнует, но не к конкретному человеку. Он просто не хочет, чтобы Селия совершила непоправимую ошибку.

Когда она попыталась отказаться от охоты, Джексон понял, что она всерьез помышляет о выборе одного из этих типов в мужья. Ясно, она думала, что у слабой барышни больше шансов получить мужа.

Джексон полагал, ей не следует притворяться. Претенденты на ее руку должны видеть настоящую леди Селию, а не барышню, играющую какую-то странную роль. Впрочем, лично для него все трое были полными глупцами, неспособными увидеть ее в истинном свете.

И разве она не понимает, что брак, заключенный не по любви, обречен на неудачу?

К сожалению, не понимает, поскольку ослеплена желанием доказать, что ее бабушка ошибается в ней. Поэтому он приложит все силы, чтобы расстроить помолвку с людьми, которые ее совершенно не заслуживают. Даже до того, как он узнает их подноготную.

— Я вижу, вы не новичок в охоте на куропаток, мистер Пинтер, — окликнул Джексона Лайонел, перезаряжая ружье.

— Дядя несколько раз брал меня на охоту, — объяснил Джексон.

Загонщики подняли еще одну стаю куропаток. Когда птицы взлетели, раздались выстрелы. Джексон снова попал.

Соперники собрали трофеи. Стоунвилл установил срок соревнования — два часа. Джексон не знал точно, сколько прошло времени, но по высоте солнца определил, что заканчивался первый час охоты.

Представив себе груду убитых им птиц, он вообразил, в каком восторге будет тетя, получив возможность приготовить столь изобильный ужин.

— Вашего дядю звали Уильям Норрис, и он был мировым судьей? — спросил Джексона Стоунвилл, когда они снова двинулись по полю.

— Да. Его друзья любили охотиться. Иногда и я принимал участие в таких забавах.

— А я слышала, вы стреляете только в людей, — бросила Селия, шагавшая с другой стороны от него.

— Мне нечасто приходится стрелять при исполнении моих обязанностей. Но все же, не отрицаю, иногда пользуюсь пистолетом. — Он искоса взглянул на нее. — Но в отличие от вас, миледи, я не бравирую им.

Щеки Селии порозовели, но она лишь фыркнула и остановилась перезарядить оружие. Джексон последовал ее примеру.

Он бы не напоминал ей о вчерашнем инциденте, но не мог никак выбросить его из головы. С холостым зарядом или вовсе незаряженный пистолет легко мог спровоцировать мужчину на нападение.

Все же Джексон вынужден был признать: на поклонников Селии вид оружия не произвел бы подобного эффекта. Их нельзя было назвать решительными людьми. Скорее они добивались своей цели — затащить женщину в постель — мягкими уговорами. Что касается их навыков в стрельбе, Лайонел был неплохим снайпером, а вот Девонмонт вряд ли занимался стрельбой систематически. Басто представлял собой наибольшую загадку. Конечно, он знаком с оружием: ловко перезаряжает ружье и умело нажимает на спуск. Но слишком торопится. Джексон заметил: он украдкой бросал на Селию взгляды, в которых легко читались желание и страсть.

Джексону это не нравилось. Когда он передаст ей свой отчет, то особо подчеркнет в нем непригодность виконта в качестве супруга. То же скажет и о Девонмонте.

С Лайонелом вопрос не столь ясен. Но Джексон сможет доказать свою правоту и сделает это, когда ему удастся поговорить с ней. Желательно на виду у других, чтобы снова не произошло того, что случилось вчера.

«Лжец. Ты так сильно хочешь поцеловать ее, что уже чувствуешь ее вкус на своих губах».

Удивительно, как он еще не потерял способность метко стрелять, ощущая рядом ее присутствие. Она и сегодня была одета очень соблазнительно. Приталенное пальто цвета лесной листвы придавало ее светло-карим глазам зеленоватый оттенок, напоминая, что она происходит из породы Шарпов, — у них у всех были такие же глаза. Отлично сшитый дорогой шерстяной наряд не давал ему забыть, что она леди и наследница хорошего состояния. Особенно это стало заметно после того, как она отказалась от обычных для нее свободных блуз.

Он прежде не видел, как она стреляет, и думал, что рассказы о ее успехах несколько приукрашены. Ничуть не бывало. Он не мог высчитать, сколько она подбила птиц, поскольку все его внимание было приковано к собственным целям, но чувствовал, что их результаты примерно равны. Он отметил ее сосредоточенность, точность прицела и то, как она учитывает силу ветра и прочие случайности. Он никогда не встречал женщин, подобных ей. Она была великолепна.

— Послушайте, господа! — воскликнул Девонмонт. — Я продрог. Может, потратим несколько минут, чтобы согреться, пропустив по стаканчику?

— Как угодно, — лукаво отозвалась Селия. — Я продолжу охотиться.

— Не подобает так обращаться с гостями, сестричка, — ворчливо заметил Стоунвилл. — Нам, пожалуй, следует двигаться к восточному краю поля — здесь уже почти не осталось дичи. Джентльмены и леди, опустите ружья, давайте немного подкрепимся. У нас есть вино и эль и разные вкусные закуски, которыми снабдил нас повар на случай, если мы проголодаемся.

Мужчины охотно приняли предложение, но у Селии оно вызвало раздражение. Джексон спрятал улыбку: кажется, она должна бы воспользоваться такой возможностью, чтобы пофлиртовать с поклонниками, но… ничего подобного — она думала только о победе. И этим она ему нравилась.

Лакеи быстро разложили стол и уставили его тарелками с хлебом, маслом, сыром и пирогами. Но Джексона больше привлекли оловянные кувшины с элем, которым он собирался разогреть свою кровь. Погода была промозглая, и он увидел, что Селия даже в теплом пальто дрожит, сама того не замечая. Все ее внимание было сосредоточено на слугах, которые подсчитывали куропаток в ягдташах, чтобы доложить, кто сколько настрелял.

Джексон налил из кувшина эля, подошел к ней и протянул стакан.

— Выпейте, миледи. Это вас согреет.

— Спасибо, — поблагодарила она, беря стакан.

Их пальцы соприкоснулись, она подняла глаза и встретила его взгляд. Несколько мгновений они внимательно смотрели друг на друга, и в его памяти вспыхнуло яркое воспоминание о том, какими мягкими были вчера ее губы, какой сладкий аромат исходил от нее, когда она, распятая, стояла у стены и…

— Леди Селия, не хотите ли лимонного пирога? — спросил Басто голосом, в котором явно сквозили собственнические нотки.

Селия подпрыгнула, словно ее застали за каким-то постыдным действием. Натянув на лицо улыбку, она приблизилась к виконту.

— С огромным удовольствием съем кусочек, благодарю вас, — сказала она, не глядя на Джексона.

А он не в силах был отвести от нее глаз. Как она может терпеть этого осла, принимать от него знаки внимания? В каждом слове, вылетающем из его рта, звучала неприкрытая жажда овладеть ее наследством.

Но она пока этого не понимала.

— Послушайте, Гейб, — сказал герцог, наливая себе вина, — после того как все закончится, вы должны опробовать мое новое капсюльное ружье от Мэнтона.

— Благодарю, старина, но Селия уже приобрела такое ружье пару месяцев назад. Мы регулярно тренируемся в стрельбе из него. Думаю, она и сегодня взяла его на охоту. Отличная вещица, не так ли, сестричка?

— Мэнтон сказал мне, — помрачнев, заявил герцог, — что я стал первым обладателем нового оружия.

— Одним из первых, — поправил Джексон. — первой, оказывается, была леди Селия.

Она бросила на него предупреждающий взгляд, которого Джексон словно не заметил.

— Мистер Пинтер имел в виду, — мягко сказала она, — что мистер Мэнтон, по-видимому, говорит это всем постоянным покупателям.