Она оттолкнула Джонатона.

— Ты сделал мне больно!

— Извини, извини меня, Марийка.

— Эх, Джонатон, Джонатон… — Она снова прижалась к нему. — Мы должны еще немного потерпеть. Все будет, как ты хочешь, но подожди еще, дай мне закончить свои дела. Мне нужно время, чтобы принять решение, не торопи меня. Я так не могу. Постарайся меня понять, я не могу сейчас бросить агентство в таком положении.

Это была правда. Грега она выгнала, Стефен Лэмптон тяжело и безнадежно болен. Марийка не могла вот так просто выбросить "Стьювейсант коммьюникейшнз" из своей жизни, но внутренний голос предупреждал ее: "Не отталкивай его, Марийка, ты будешь потом глубоко об этом жалеть!" Но она не прислушалась к нему. Неужели Джонатон не может ее понять?

— Милый, ты обещал мне прогуляться по Чикаго. Мы сейчас слишком перевозбуждены, расстроены, обидчивы. Давай закончим этот разговор, слова нам сейчас не помогут. Оденемся потеплее и махнем на улицу? Нам нужно продышаться. Ты обещал показать мне свои любимые места.

— Так не убежишь от проблем, Марийка. Ты не хочешь ничего решать, даже не пытаешься. Все остается статус-кво, не так ли?

Сейчас они ничего не могли решить, Марийка это понимала. Нужно было как-то отвлечь Джонатона. Они вернутся к этому разговору, когда будут не так раздражены — серьезные решения не принимаются в спешке и сейчас для них не время.

Самое лучшее — это прошвырнуться по городу, а Джонатон — отличный гид и хорошо знает город, его архитектуру. Он обещал свозить ее в Чикагский университет, в маленькую синагогу в Хайленд-парк… Им нужно отвлечься от проблем.

Марийка почти силой вытолкала Джонатона из квартиры. Вечером, после сладостного возбуждения в кровати, она попытается ему все объяснить, уговорить его не спешить, не требовать от нее сейчас бросить и переехать к нему в Чикаго. Он подскажет ей, как лучше завершить дела в компании…

Джонатон был менее оптимистически настроен, он был зол и раздражен.

"Впервые за время нашего близкого общения, — думала Марийка в самолете, взявшем курс на Нью-Йорк, — что-то разладилось у нас в постели, возникло легкое отчуждение".

Он был нежен и страстен, как всегда. После чудесного ужина с шампанским и прогулки по ночному городу она в радостном возбуждении кинулась в его объятия. Они с энтузиазмом занимались любовью, но что-то в их отношениях было утеряно — чего-то недоставало.


12

Марийка поджидала Джонатона в дипломатической приемной Белого дома. Он только что снова вернулся из долгого турне на Дальний Восток и прилетел в Вашингтон, чтобы увидеться с ней.

Через десять минут должны были появиться из жилой части президентской резиденции Уотсоны. Вертолет был уже готов к вылету, как всегда в пятницу, когда президент с женой отправлялись на уик-энд в Кэмп-Дэвид.

Марийка вспомнила разговор с Эви, предшествовавший приглашению отдохнуть с президентской четой. Они, как обычно, болтали об общих знакомых, когда Эви сказала: "Марийка, мне это не нравится". — "Что именно?" — "Я чувствую, что-то у вас не ладится с Джонатоном. Не знаю, что происходит, но ты расстроена". — "Нет, ничего страшного не произошло, правда. Вполне нормальные стычки двух любящих людей, отстаивающих свою независимость, вот и все". — "Послушай, — Эви искренне переживала за подругу, — как ты отнесешься к моему предложению, чтобы вы оба поехали с нами на ближайшей неделе в Кэмп-Дэвид? Когда Джонатон должен вернуться из поездки? Мы никогда не ездили туда с друзьями, но Мак обещал ограничить работу со своими помощниками несколькими часами в воскресенье. Все остальное время он будет свободен, и мы чудесно проведем уик-энд вместе. Мы будем очень рады, если вы приедете". — "Замечательное предложение! — с энтузиазмом воскликнула Марийка. — Уверена, что Джонатон тоже скажет: "Да". Спасибо за приглашение!" — "Тогда жди нас в четыре в Белом доме. Возьмите с собой теплые вещи, больше ничего не потребуется, ни фраков, ни галстуков, никаких формальностей в горах Мэриленда!"…

Отворилась дверь приемной, и появился Джонатон в сопровождении двух служащих, несущих ее багаж и Джонатона. Агент секретной службы сообщил им, что сейчас в лифте спустятся Уотсоны. Джонатон лишь успел впопыхах чмокнуть Марийку в щеку, не обращая внимания на присутствие посторонних людей.

Мак и Эви обнимали Марийку, тепло поздоровались с Джонатоном, и вместе пошли к поджидавшему их вертолету. Президентская чета по традиции попрощалась с персоналом, который выстроился у взлетной площадки. Им пожелали удачного уик-энда.

Усевшись в вертолет, Уотсоны отвлеклись разговором друг с другом, а Джонатон и Марийка любовались видом на Вашингтон с высоты птичьего полета. Внизу, на дорогах, было полно автомобилей, возникали пробки, обычные в конце недели, когда жители американской столицы торопились выбраться из города.

Они пролетали над окрестностями Мэриленда, достигли Кэтоктинских гор. Весна вступила в свои права, горы покрывались яркой зеленью. Воздух был все еще холодным, но солнце начинало припекать, придавая горному ландшафту новую окраску.

Когда президент с первой леди и их гости вышли из вертолета, их приветствовал морской офицер, комендант резиденции. Джонатона и Марийку проводили в отдельный коттедж, окрашенный в теплые яркие тона. В уже разожженном камине весело потрескивали дрова, распространяя приятный запах еловой смолы.

Марийка и Джонатон наконец смогли кинуться в объятия друг к другу.

— У нас есть с тобой полтора часа до ужина, — сообщила ему Марийка.

— Тогда давай устроимся у камина и поболтаем, — предложил Джонатон, подводя Марийку к уютному дивану, покрытому шерстяным пледом.

— Отличная идея!

— Я так давно тебя не видел. У нас все время не хватает времени на серьезный разговор.

— Милый, злой гном пробежал между нами, — прижалась к нему Марийка.

Джонатон взял ее голову обеими руками и внимательно посмотрел в глаза.

— Я так переживал из-за размолвки с тобой. Мы никогда не будем ссориться, когда поженимся. Я уже видел многих твоих друзей, а ты не встретилась ни с одним из моих друзей. Мы должны исправить эту ошибку.

— Уверена, мне понравятся твои друзья.

— Ты ни разу не была в Чикаго так долго, чтобы я смог тебя с ними познакомить. Почему ты так уверена, что они тебе придутся по вкусу?

— Если ты им симпатичен, как я могу сомневаться, что мы с ними найдем общий язык?

— Но они совсем другие… я хочу сказать, отличаются, ну, скажем, от Джорджанны и Чонси, например, от Стьюарта Уэлтона, даже от Эви и Мака.

Если припомнить, как ты вел себя на приеме у Джорджанны, я в этом не сомневаюсь.

— Я редко бываю на таких дурацких приемах, мне это просто не нравится.

— Ты предпочитаешь быть бесцеремонным?

— Не надо передергивать, ты меня не так поняла.

— Возможно, ты совсем не такой, каким я тебя представляю.

— Мне тоже так кажется. Одно дело быть главой большой компании, общаться с моей матерью, с тобой, совсем другое дело — выполнять некую социальную роль в сферах, которые мне абсолютно чужды, как это было на приеме у Вилкинсов. Для тебя такие встречи естественны, ты чувствуешь себя с подобными людьми как рыба в воде, а меня они раздражают, мне хочется над ними поиздеваться.

— А почему ты не устроил для меня вечеринку в Чикаго, где я смогла бы увидеть твоих друзей?

— На вечеринках не становятся друзьями. Нужно время, чтобы узнать людей, сблизиться с ними.

— У меня его действительно не было.

— К сожалению, у тебя вообще нет времени для меня.

— Перестань, Джонатон, не усложняй ситуацию снова.

— Но ты же никак не ответишь мне, когда наконец мы поженимся. Долго так будет продолжаться?

Марийка притянула Джонатона на диван.

— Очень скоро! Наша свадьба будет великолепной, я тебе обещаю. Не терзай себя и меня. Давай сейчас забудем обо всем, что нас разделяет… у нас мало времени, — и принялась раздевать Джонатона. — Через час мы должны быть готовы к ужину.

Он не сопротивлялся, их тела жаждали друг друга, но у Марийки осталось ощущение, что он слишком торопился.

На следующее утро Мак пригласил Джонатона сыграть партию в гольф, а Марийка с Эви остались в гостиной, уютно устроившись на диване с чашечками кофе.

— Ты себе не представляешь, Эви, насколько приятно для меня и Джонатона было получить ваше приглашение. Вы двое, самые занятые супруги в мире, вспомнили о двух старых друзьях, измотанных работой, постоянными перелетами, переговорами. Нам так редко в последнее время удается вместе отдохнуть, расслабиться.

— Мы тоже страшно обрадованы вашим визитом. Но вот что я хочу сказать тебе, подруга. Для двух сумасшедших влюбленных вы выглядите не слишком-то счастливыми.

— Просто мы оба устали, — возразила Марийка. — Слишком много у обоих проблем, у каждого своя жизнь, мы редко видимся, — все это на нас давит.

— Работа не мешает тебе следить за собой. — Эви одобрительно оглядела наряд Марийки. — Но твое внутреннее состояние устраивает меня меньше, чем твой внешний вид.

— Не беспокойся о нас! — рассмеялась Марийка. — Все будет отлично.

Она поставила пустую чашку на поднос и задумчиво засмотрелась на вид, открывающийся с веранды.

— Вчера вечером за ужином ты, мне показалось, была раздражена на него за что-то.

— Почему ты так решила? — насторожилась Марийка.

— Ты подсмеивалась над ним. Мне кажется, ты даже не осознавала этого, но твои замечания были слишком язвительны. В конце концов, не такая уж это ошибка с его стороны — есть аспарагус с помощью ножа и вилки, когда мы ели руками. Мак даже сказал мне потом, что если бы ему в такой форме сделали замечание, он бы впервые позволил, себе ударить женщину.