Светлые кудри Джоан рассыпались по плечам, от былой замысловатой прически не осталось и следа.

— Прошу прощения, если невольно обидела вас, леди Сесили, — сказала всадница.

— Не стоит извиняться, я нисколько не обиделась, — с облегчением выдохнула Сесили.

— Оливер всегда говорил, что вы слишком хороши для простого смертного, поэтому сама мысль о том, что вы пошли бы к кругу Фоксов в поисках суженого, просто нелепа. Вы также холодны, как и ваша сестра. — Она снова рассмеялась. — И как мне только в голову пришло… о Боже! Кажется, я слишком много выпила, и это подействовало на мой рассудок.

Сесили не могла вымолвить ни слова в ответ. Значит, ее считали похожей на Сибиллу?

В это мгновение вдали снова послышался топот копыт, и леди Джоан быстро обернулась, вглядываясь в темноту. Потом она снова взглянула на Сесили, и в ее глазах мелькнули веселые огоньки.

— Увы, я должна вернуться в Фолстоу, прежде чем он догонит меня, — понизив голос, призналась Она. — И как он только держится в седле? Ведь он мертвецки пьян! — Она едва заметно усмехнулась, и в ее больших глазах мелькнуло что-то дьявольское. — Впрочем, прежде он бывал еще пьянее и все же умудрялся… не падать.

От этой двусмысленности Сесили стало не по себе.

Джоан резко развернула свою лошадь.

— Прощайте, леди Сесили, — сказала она, — желаю удачи во всех ваших благочестивых устремлениях. Помолитесь за нас с Оливером, если не трудно. Знаете, мы ведь собираемся пожениться!

— Джоан! — донесся издали хриплый мужской крик.

— Вы просто созданы друг для друга, — ляпнула Сесили, не успев как следует подумать.

— О, благодарю вас, леди Сесили, — удивленно улыбнулась Джоан. — Ваше благословение для меня много значит.

— Джоан! Где ты, черт возьми? — снова донесся до них хриплый мужской голос.

— Я здесь! — воскликнула белокурая всадница. — Если поймаешь, буду твоей навеки!

Обернувшись, она лукаво подмигнула Сесили и пришпорила свою лошадь. Та пустилась с места в карьер, из-под копыт полетели комья влажной земли. Спустя несколько секунд всадница скрылась из виду.

Сесили, словно окаменев, неподвижно сидела на камне, не чувствуя собственного тела. Она вконец замерзла на ледяном ветру, и только сердце бешено стучало в груди.

Сейчас он промчится мимо, даже не заметив ее, и исчезнет в ночи, догоняя Джоан Барлег… Это даже хорошо, что он не заметит Сесили. Пусть и дальше говорит своим друзьям, что она слишком хороша для простого смертного. Только теперь она поняла, что над ней все смеялись — холодная, бесчувственная Сесили, какая она все-таки странная, не правда ли? Ха-ха-ха!

Завтра же, с первыми лучами солнца она отошлет аббатисе женского монастыря в Хэллоушире письмо о намерении стать монахиней.

Тут она почувствовала, как дрожит земля под копытами приближающегося коня. Сомнений не оставалось — вот-вот он покажется у камней круга Фоксов.

В следующее мгновение она услышала конское ржание, и в каменном круге показалась сначала голова, а потом передние ноги огромного животного. Из-под копыт летели комья грязи. Неожиданно конь остановился, и всадник, не удержавшись, вылетел из седла. Сесили ожидала услышать испуганный крик или что-то в этом роде, но всадник не издал ни звука. Похоже, он надеялся в последний момент расправить крылья и мягко приземлиться у ног Сесили.

Увы, этого не произошло. Склонив голову набок, Сесили проследила за стремительным полетом всадника и вздрогнула, когда тот со смачным шлепком ударился всем телом о камень, на котором она сидела, а потом свалился на землю к ее ногам, где и остался лежать без движения.

Осторожно подавшись вперед, она взглянула на Оливера Белкота. Его красивое лицо было совершенно бескровным, полные губы приоткрылись, густые ресницы затрепетали. Его плащ был похож на так и не раскрывшиеся крылья за спиной, расстегнувшаяся рубашка обнажила мускулистое плечо и половину груди.

— Вы живы? — шепотом спросила Сесили.

Ни звука в ответ.

Она попыталась слегка пошевелить неподвижное тело мыском туфли. Белкот едва слышно застонал.

— Кажется, жив, — пробормотала Сесили.

Его ресницы дрогнули. Он как будто пытался увидеть ущерб, причиненный и без того прискорбно маленькому мозгу. В следующее мгновение Оливер не без труда вернул глаза на место и попытался сфокусировать взгляд.

— Леди Сесили? — прошептал он, не веря своим глазам, и тут же зажмурился от сильной боли. — Черт меня побери! — процедил он сквозь зубы, хватаясь рукой за плечо.


У Оливера кружилась голова, нестерпимо болела рука. Каждый вдох причинял колющую боль в боку. Очевидно, ребра были повреждены. Он снова взглянул на спокойно сидевшую на большом плоском камне молодую женщину.

Святая Сесили Фокс.

Оливеру показалось, что еще ни разу в жизни ему не доводилось видеть женщину, которая выглядела бы столь… отрешенно. Только что он упал с лошади и теперь лежал на земле, корчась от боли, но Сесили оставалась совершенно безучастной к его страданиям. Разве не о ней говорили, что она почитает за честь помогать всем, кто нуждается в помощи? И вот сейчас она совершенно безучастно смотрит на него, словно на приблудного пса, севшего у ее ног!

— Помогите же встать! — вырвалось у Оливера.

В ответ она приподняла одну бровь, и ему бросилось в глаза ее поразительное сходство со старшей сестрой, Сибиллой. То же бледное лицо, словно выточенное из слоновой кости, те же густые каштановые волосы с медно-красным отливом. Впрочем, имелось и отличие. Глаза Сибиллы были похожи на две пронзительно-синие льдинки, у Сесили же глаза были словно два больших озера теплого шоколадного цвета. Сибилла была смелой, соблазнительной и властной. Сесили же казалась робкой, покорной и… целомудренной. Даже Огаст, старший брат Оливера, пел ей осанну, уже будучи по уши влюбленным в Снежную королеву по имени Сибилла. Поэтому Оливер никак не мог взять в толк, почему сейчас от Сесили веяло таким холодом.

Она подняла лицо к небу, слегка поморщилась и негромко произнесла:

— Кажется, сейчас пойдет дождь.

В следующую секунду он почувствовал на своем лице холодные тяжелые капли. Отлично!

Приподнявшись на локте, он попытался подтянуть колени. Грудную клетку пронзила острая боль. Прижав к груди руку, он оттолкнулся от земли и медленно поднялся на ноги. Его шатало из стороны в сторону, голова сильно кружилась. С неба на него упало еще несколько крупных дождевых капель. Застежка плаща туго сдавила горло, грозя задушить хозяина. Оливеру пришлось расстегнуть ее и сбросить тяжелый плащ на землю.

— Где мой конь? — пробормотал он, озираясь по сторонам и удивляясь тому, что каким-то непостижимым образом очутился в старинном каменном круге Фоксов, да еще наедине с леди Сесили Фокс, смотревшей на него все с тем же ледяным безразличием.

— Разве этот конь принадлежит вам? — удивилась Сесили. — Как бы там ни было, он ускакал прочь в ту же секунду, как сбросил вас на землю, и скорее всего он теперь уже на полпути к конюшне в Фолстоу.

— Замечательно! — буркнул Оливер и, обернувшись, взглянул на благочестивую, по общему мнению, молодую женщину, по-прежнему сидевшую на камне. — А где же ваша лошадь? Или вы прилетели сюда на помеле?

Сесили отрицательно покачала головой и безмятежно улыбнулась:

— Я пришла сюда пешком. Знаете ли, человеческие ноги ничуть не хуже лошадиных в смысле передвижения по земле.

— Спасибо, ваши слова вселяют надежду, — саркастически усмехнулся Оливер, морщась от боли.

— Не стоит благодарности. Похоже, у вас сломана рука.

— Ничего подобного, — возразил он, — это всего лишь растяжение, черт побери!

Дождевые капли падали все чаще, огонек масляной лампы шипел от попадавшей на него влаги. Сесили ловко спрыгнула с камня, и Оливер тут же шагнул к ней.

— Похоже, я совсем сбился с пути. В какой стороне находится Фолстоу?

Она медленно взяла в руки масляную лампу и только после этого ответила, махнув рукой в неопределенном направлении куда-то за спину:

— Там. А рука у вас все-таки сломана, да и ребра, наверное, тоже. Я видела немало таких травм, так что могу с полной уверенностью заявить, что вы сейчас в состоянии шока и не способны правильно оценить полученные повреждения. К тому же при падении сильно ударились… своей пустой головой. Если вы пойдете пешком в Фолстоу под холодным проливным дождем, то скорее всего плохо кончите, а то и вовсе умрете. — Она снова безмятежно улыбнулась. — Впрочем, прошу быть моим гостем.

— Я знаю, что сильно пьян, — нахмурился Оливер, — и все же, что это на вас нашло, леди Сесили? Сколько мы знакомы, вы всегда были со мной откровенны и любезны. Что я сделал такого, что обидело вас? Всего лишь упал с лошади…

— Уверяю вас, я и теперь с вами вполне откровенна, — пожала плечами Сесили. — Возможно, я просто потратила весь свой запас гостеприимства на бестолковых и эгоистичных гостей Сибиллы. Что же касается падения с лошади, то какого сочувствия вы ожидаете от меня? Судя по всему, это происшествие всего лишь следствие вашего собственного легкомыслия и непредусмотрительности. Именно так совсем недавно погиб ваш брат, и все же это не помешало вам носиться по поместью в пьяном виде посреди ночи, да еще и на чужом коне!

Оливер, еще недавно разгоряченный погоней и алкоголем, похолодел. Он встряхнул головой, надеясь, что это вкупе с холодным дождем прояснит его рассудок, однако единственным результатом стала сильная головная боль.

— Что это вы сейчас сказали? — переспросил он.

— Не понравилось? — усмехнулась Сесили, но ее взгляд остался суровым. — Вы все правильно услышали, лорд Белкот.

— Да вы, оказывается, настоящая стерва, — хрипло проговорил Оливер в крайнем замешательстве.

— Это еще одна общая для нас с сестрой характерная черта, не так ли?