— Да, я хочу составить письмо, и весьма срочное к тому же, — произнес после некоторой паузы Оливер и, встав, подошел к столу, где все еще стояли подносы с кушаньями к завтраку. Одним движением он отодвинул их на край, освободив тем самым место для робкого писаря, и на мгновение остановился, опершись обеими ладонями на поверхность стола.

Истинный смысл происходящего явно ускользал от него. Однако Оливер не собирался давать Сибилле отсрочку. Мысленно он говорил себе, что этот поступок продиктован вовсе не досадой или ревностью, или местью, или тем, что именно в Фолстоу он потерял свое сердце, навеки отдав его женщине, которая была так похожа на Сибиллу Фокс…

Разумеется, все это не имело ровно никакого отношения к тому, что он собирался сделать.

Оливер снова взглянул на писаря:

— Как скоро это письмо окажется в руках короля?


Сесили никогда не приходилось быть свидетельницей слабости Сибиллы — физической или психической. Поэтому зрелище лежавшей на полу без сознания старшей сестры привело ее в полупарализованное от ужаса состояние.

Элис склонилась над неподвижной Сибиллой, обмахивая ее лицо веером, ахая и причитая. Потом она повернулась в сторону Сесили:

— Ты же убила ее!

Вернув себе самообладание, Сесили бросилась к сестре и упала на колени рядом с ней. Осторожно положив безжизненную голову Сибиллы себе на колено, она сказала:

— Она не умерла. Всего лишь упала в обморок…

— С чего бы это? — истерически вскрикнула Элис. — Она никогда в жизни не падала в обморок!

— Наверное, это от шока…

— Ничего подобного! Это я в шоке, а Сибилла без сознания! Сесили, как же так? Как же это с тобой случилось?

— Я же не нарочно, Элис, — огрызнулась Сесили. — Ты думаешь, мне сейчас хорошо?

Сибилла едва заметно пошевелилась.

— Сибилла? Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила Сесили.

Ничего не говоря, Сибилла попыталась сесть.

— Осторожно! Не торопись! Иначе снова потеряешь сознание, — предостерегла ее Сесили.

Сибилла с трудом села и, не поднимая головы, тихо спросила:

— Ты любишь его?

— О ком ты говоришь? Оливер! Сесили любит Оливера Белкота? Она собирается замуж за викария! — испуганно и недоуменно затараторила Элис, глядя то на Сибиллу, то на Сесили. — Разумеется, она не любит Оливера!

— Да, я люблю его, — сокрушенно кивнула Сесили и добавила, заметив испуганное недоверие в глазах младшей сестры: — Прости, Элис…

— О Боже… — прошептала Сибилла. — Я так виновата перед тобой, Сесили. Я совершила ужасную ошибку.

— Сибилла, я ничего не понимаю. Ты же ничего об этом не знала. Как ты могла совершить какую-то ошибку?

В ответ Сибилла лишь сокрушенно покачала головой, потом едва слышно произнесла:

— Теперь тебе придется разорвать помолвку с викарием.

— Да, конечно, — кивнула Сесили.

— Ты что, собираешься выйти замуж за Оливера Белкота? — опомнилась от первоначального шока Элис.

— Ну, сейчас мне трудно ответить на этот вопрос, — призналась Сесили.

— Он даже не знает о твоей беременности, — пробормотала в отчаянии Сибилла.

В ответ Сесили промолчала.

— Но ты должна сказать ему об этом! — почти закричала Элис. — Ведь он отец твоего ребенка! И что ты станешь делать, когда живот будет расти, и все это увидят?

— Никто ничего не увидит, если она последует своему первоначальному намерению уехать в Хэллоушир, — пробормотала Сибилла.

Сесили согласно кивнула, и Элис ахнула от возмущения.

— Именно так я и хотела сделать, — сказала Сесили. — Я совершила серьезную ошибку, доверив свое сердце Оливеру. Он лжец и отъявленный бабник. И как только мне могло прийти в голову, что он будет верен мне и нашей семье? С ним я всегда буду думать о какой-нибудь очередной Джоан Барлег или другой случайной пассии где-нибудь на пиру. Возможно, ему не понравится известие о том, что я беременна. Он решит, что я таким образом хочу заставить его жениться на мне.

— Ты боишься? — удивленно посмотрела на нее Сибилла и уверенно добавила: — Он любит тебя, Сесили.

— Сомневаюсь, что он вообще способен на такое чувство, — покачала головой Сесили.

— Но ты должна сказать ему о ребенке! — выпалила Элис.

— Она права, — поддержала сестру Сибилла, — Оливер должен знать об этом.

— Я уже придумала, как это сделать, — уклончиво сказала Сесили. — Но это случится только после того, как я окажусь в Хэллоушире.

— Хорошо, — согласилась Сибилла. — В любом случае мне сначала нужно привести в порядок кое-какие дела, а тебе в твоем нынешнем положении в Хэллоушире будет сейчас лучше всего. — Сделав краткую паузу, Сибилла повернулась к Элис: — Вы с Пирсом должны как можно скорее уехать отсюда.

Младшая сестра в изумлении глядела на Сибиллу и Сесили поочередно.

— Поверить не могу! Да я буду просто счастлива немедленно отправиться домой! Я не хочу участвовать в предательстве!

— Я собираюсь поехать в Хэллоушир завтра на рассвете в сопровождении отца Перри, — спокойно сказала Сесили, игнорируя драматичное заявление "младшей сестры.

— Да, чем скорее, тем лучше. Я никому не скажу об этой новости до твоего отъезда, кроме, разумеется, Джона Грея. А теперь помогите мне встать, мои беременные сестренки.

Поднявшись с помощью Элис и Сесили, Сибилла попробовала улыбнуться:

— Поздравляю тебя, Сесили. Наверняка ваши с Элис дети быстро подружатся.

Элис взглянула на живот Сесили и, закрыв лицо руками, неожиданно расплакалась.

Глава 21

Прошло несколько часов, прежде чем Сесили нашла в себе мужество отправиться на поиски Джона Грея. Непростой утренний разговор с сестрами сыграл свою роль, и ей пришлось удалиться в свою комнату, чтобы успокоиться как физически, так и душевно.

Она снова и снова думала о своем решении удалиться с еще не рожденным ребенком в монастырь, не сообщив об этом Оливеру. Правильно ли она решила? Элис решительно высказалась против того, чтобы держать ее беременность в секрете от Оливера. Сибилла, похоже, была с ней согласна. В глубине души Сесили знала, что не хочет говорить Оливеру о ребенке из-за эгоистичного страха.

Она любила Оливера Белкота глубоко и страстно. Прежде она и не предполагала, что способна на такие сильные чувства. Она физически ощущала его отсутствие и страдала от этого. Любя его, она была почти уверена в том, что, узнав о ребенке, Оливер непременно захочет жениться на ней. И тогда Сесили никогда не узнает, истинна ли его любовь к ней и будет ли он ей верен.

Оказавшись в Хэллоушире, она пошлет ему письмо с просьбой приехать к ней. Если он это сделает ради нее одной, потому что она нужна ему, тогда у них есть надежда на совместное будущее. Но если он не обратит внимания на ее просьбу, если он уже забыл ее ради новой пассии…

Разумеется, аббатство — не то место, где рожают и воспитывают детей, но ведь она вовсе не обязана оставаться там после рождения ребенка. Как только малыш окрепнет и сможет переносить дальнюю дорогу, она попросит у Сибиллы выделить ее долю наследства и обеспечит себе и ребенку достойную жизнь где-нибудь во Франции, скажем, в Бордо, где до сих пор жили дальние родственники по линии матери. Живя во Франции, она вряд ли когда-нибудь снова увидит Оливера Белкота.

Или Джона Грея.

Спускаясь в большой зал, Сесили остановилась на лестнице, заметив долговязую фигуру викария, сидевшего за столом спиной к ней. Его светлые волосы сияли в лучах солнца и, словно маяк в полумраке зала, влекли ее к нему. Ее внезапно охватил стыд. Сделав глубокий вдох, она шагнула с последней ступеньки в зал.

Заслышав шорох ее туфелек по каменному полу, Джон обернулся и торопливо встал. Его лицо озарила мягкая радостная улыбка, от которой сердце Сесили болезненно сжалось.

— Я уже думал, придется посылать за вами Грейвса.

— Прошу прощения, что задержалась так долго. Я… я плохо себя чувствовала.

— Вам нехорошо? — встревожился Джон Грей. — Вы выглядите бледнее обычного. Уж не больны ли вы?

— Нет, нет, я не больна.

Ах, если бы дело заключалось только в этом!

— Можно мне присесть рядом с вами? — указала она на свободное место на скамье рядом с ним.

— Разумеется, прошу вас. Я вижу, вы чем-то сильно взволнованы. Надеюсь, вы поделитесь со мной вашими заботами.

— Да, конечно, — с трудом выдавила Сесили.

Он накрыл теплой ладонью ее руку, и хотя Сесили хотела отдернуть ее, она все же не сделала этого. Глядя на сплетенные пальцы, она еще раз задумалась над правильностью своего решения. Уж не сошла ли она с ума?

Вот именно, сказала она себе мысленно, я совершенно обезумела от любви к мужчине, которого нет сейчас рядом со мной. Рядом сидит другой.

— Джон, — сказала она, набравшись мужества, — да будет благословен тот день, когда вы вошли в мою жизнь.

— С вашей стороны это очень лестный комплимент, — улыбнулся ей Джон. — Благодарю вас за столь сердечные слова.

— Нет, не благодарите меня, — покачала головой Сесили, — ибо вы не знаете, что я вам сейчас скажу.

— Да? — Улыбка Джона погасла. — Так говорите же скорее, чтобы я знал.

— Я не могу выйти за вас замуж, Джон.

Он не вскрикнул от изумления, не покраснел от скрытого гнева, лишь слегка наморщил лоб, словно озадаченный этими словами.

— Отчего же?

Сесили облизнула пересохшие губы и с трудом проговорила:

— Потому что я беременна.

Лицо Джона вытянулось, и он поспешно отвернулся от Сесили, отняв свою руку. Она зажмурилась, когда он заговорил:

— Значит, он говорил правду. Вы действительно занимались с ним любовью. Я думал, лорд Белкот просто… — Он остановился на полуфразе, потом продолжил: — Вы ввели меня в заблуждение, позволив поверить, что все зашло не настолько далеко, чтобы…