– Это дикий виноград, – сказал граф, – и я в нем уверен, как в лучшем друге, который никогда меня не предаст.

– А как же ваша гитара?

– О, все продумано. – Он наклонился и поднял с пола мешок.

– В таком случае позвольте мне убедиться, что все пройдет как надо.

– А вам не требуется помощь, мисс Грэхем? – осведомился Руперт. Он не собирался сегодня заходить слишком далеко, однако примечательность запретного плода следовало усилить.

И Луиза подыграла графу, сказав:

– Сейчас мы это узнаем. Прошу, дайте мне руку.

Руперт с удовольствием проделал то, что ему сказали, прикоснувшись к Луизе, – на сей раз вдумчиво, неторопливо, стараясь, чтобы она это почувствовала. И девушка, встав ему навстречу, слегка пошатнулась – ровно настолько, чтобы у графа появился повод ее поддержать. Луиза была так близко, что даже в ночной темноте Руперт различал ее черты. Дыхание мисс Грэхем коснулось его щеки, и, не задумываясь больше ни о какой стратегии, граф поцеловал девушку.

Ее губы были мягкими и беззащитными, но Луиза отнюдь не отличалась той пугающей сдержанностью, что прививается большинству девушек с раннего детства и затем может превратить семейную жизнь в нечто весьма неприятное. На мгновение Руперт вновь заподозрил, что мисс Грэхем не так невинна, как хочет казаться, однако эта мысль тут же исчезла, вытесненная чудесными ощущениями. Он целует Луизу Грэхем, а она ему отвечает, и пусть весь мир летит в тартарары.

Они одновременно отстранились друг от друга и замерли.

– Мисс Грэхем, – хриплым голосом сказал Руперт и замолчал.

– Граф Рэйвенвуд.

– Вы простите мне эту невольную дерзость?

– Мне казалось, ночные встречи на балконе часто заканчиваются поцелуями.

Она была шокирующе откровенна, и Руперт улыбнулся. Возможно, это всего лишь бравада, а возможно – настоящая искренность, ценнейшее свойство характера, и ему предстоит это узнать. У них двоих есть время, которое сделает развивающиеся отношения романом, а не брачными танцами тетеревов на лесной лужайке.

– Иногда заканчиваются, мисс Грэхем. Но, я вижу, вы вполне способны стоять, не так ли?

– Я не стану падать от одного поцелуя.

– Возможно, потом вы перемените свое мнение, – прошептал граф, склонившись к ее уху. Луиза тепло улыбнулась совсем рядом:

– Возможно.

Девушка вполне твердо держалась на ногах, а потому Руперт сделал самое разумное, что мог: отступил, с сожалением выпустив ее из своих объятий. Луиза облокотилась о перила, видимо, категорически решив не уходить, пока граф не спустится вниз.

На балкон Руперт забирался, действуя так, чтобы ему самому было удобно, однако тут требовалось проявить чудеса не только ловкости, но и изящества. Он приложил все усилия, и ему это удалось. Когда он спрыгнул на лужайку, Луиза зааплодировала:

– Браво! Я не думала, что у вас получится.

– Что же, вы ждали, когда я упаду? – возмутился Руперт.

– Было бы грубым сказать, что ждала, ваша светлость. Я надеялась, что этого не произойдет и вы удалитесь так же легко, как и пришли сюда.

Ее силуэт казался черным на фоне неба, и тут Руперт сообразил, что уже светает. Летние ночи коротки, но в них есть свое очарование. Сказка длится до первого луча рассвета… и в очень редких случаях – всю жизнь.

– Спасибо вам, граф, – сказала мисс Грэхем.

– За что? За нашу встречу?

– За то, что вы ни разу во время нее не сказали ни слова о Ромео и Джульетте. Это было бы так банально.

Глава 9

За утренним чаем Руперт обнаружил на подносе визитку своего поверенного Адамса. На обороте мелким, но четким почерком было написано, что мистер Адамс имеет срочную необходимость переговорить с графом Рэйвенвудом, для чего явится к полудню. Руперт посмотрел на каминные часы: был как раз полдень.

Уильям Адамс, как всегда, проявил завидную пунктуальность, появившись на пороге гостиной, едва Руперт отвел взгляд от часов.

– Доброе утро, ваша светлость, – склонился поверенный в учтивом поклоне.

Граф кивнул и жестом предложил гостю располагаться. Виггс заглянул в дверь и немедленно принес из буфета второй прибор и налил посетителю чаю. Руперт с сомнением проводил слугу взглядом: чай в чашках был совсем прозрачный, видимо, Тому в последнее время не удавалось воспользоваться добросердечием какой-нибудь дамы из большого дома. Граф едва удержался от неуместного горестного вздоха: кажется, он уже совсем привык к тому, что все блага и удобства добываются его слугой не совсем честным путем.

– Итак, – проговорил граф, дождавшись, когда поверенный сделает глоток и вернет чашку на блюдце, – что привело вас ко мне во внеурочный час?

– Боюсь, у меня плохие новости, граф.

Тут уж Руперт не смог удержаться и тяжело вздохнул. Плохие новости. А разве могут быть хорошие? Обычно в разгар лондонского сезона он еженедельно отправлял поверенному определенную сумму на нужды поместья – те самые деньги, что выигрывал в карты, – но последняя неделя сильно подорвала и без того расстроенные финансы графа Рэйвенвуда.

– Выкладывайте, – обреченно махнул рукой Руперт.

– Мне сообщили из Рэйвенвуда, что из-за дождей, ливших больше недели, прорвало плотину, залило почти все поля, затоплены многие дома арендаторов. Есть жертвы среди людей, а стада пострадали особенно сильно.

Еще мгновение назад Руперту казалось, что хуже быть не может. Выяснилось, что может, еще и как. Несколько фраз от поверенного – и все то ненадежное и шаткое равновесие, балансирование на канате над пропастью, закончилось в мгновение ока. Еще ночью, сидя на балконе с Луизой, Руперт строил планы честной кампании по завоеванию девушки, только вчера он думал, что поместье спасено еще на год – за счет денег, полученных от сдачи дома. А теперь… теперь у него просто нет выхода. Руперт Страйтэм должен поступить бесчестно, чтобы граф Рэйвенвуд смог спасти честь рода и восстановить майоратное поместье.

– Насколько я понимаю, у вас еще должно было что-то остаться из тех денег, что были получены за аренду дома. – Голос графа Рэйвенвуда звучал спокойно: как всегда в сложной ситуации, он сначала действовал, а потом уже поддавался эмоциям.

– Да, кое-что еще осталось, этого хватит, чтобы арендаторы не умерли от голода и получили хоть какую-то крышу над головой, но… – Адамс покачал головой. Было видно, что поверенный принимает проблемы клиента слишком близко к сердцу, что неудивительно, ведь Рэйвенвуды пользовались услугами компании «Адамс, Адамс и Гриббс» уже не одно поколение.

– Ясно. – Руперт посмотрел на остывший чай. – Что ж, делайте, что необходимо, подсчитайте, во что мне обойдется это наводнение, а я постараюсь найти деньги. Гром и молния, я обязательно их отыщу.

– Да, ваша светлость. Осмелюсь заметить, что неделя – это все, что у вас… у нас есть. Иначе в этом году вы не получите никаких денег от арендаторов, а в следующем году им самим будет нечего есть.

– Ясно, – повторил Руперт. – Бог создал мир за семь дней. Неужели я не смогу за неделю найти какие-то несколько тысяч фунтов?

После ухода поверенного граф отправился на кухню. Во-первых, в кабинете кончился бренди, а Руперту просто жизненно необходимо было сделать хотя бы глоток, а во-вторых, информация ему была нужна не меньше. Виггс сидел за столом и с печально-философским видом рассматривал пучок слегка подвядшей зелени.

– Том, скажи-ка, ты сегодня уже был в большом доме?

– Нет, – вздохнул слуга. – И, кажется, меня там больше не ждут.

– Да неужели?

– Миссис Пуллет прослышала, что я зачастил с визитами к миссис Уоллес, это зеленщица с рынка…

– И теперь ты в опале. – Печаль во взоре Виггса, рассматривающего зелень, стала понятна.

– Не совсем. – Том отбросил бесплодную печаль и улыбнулся: – Но в ближайшее время нам придется больше полагаться на щедрость миссис Пуллет, чем тратить деньги на рынке. К тому же денег все равно нет.

– Да, ты прав. – Граф подошел к буфету и погрузился в изучение содержимого винной полки. – А что, тот бренди уже закончился?

– Да, еще неделю тому назад. – Виггс решительно отодвинул от себя уже совсем плачевно выглядящий пучок не то петрушки, не то кориандра.

– Значит, придется расставаться с честью на свежую голову.

– Ваша светлость, вы решили выйти на большую дорогу?

– Если бы грабежом можно было добыть нужную сумму… – Руперт замолчал, обдумывая идею. – Нет, не получится, слишком мало времени.

Виггс с ужасом воззрился на хозяина:

– Надеюсь, вы шутите?

– Я серьезен, как священник на исповеди. – Руперт закрыл буфет. – Том, мне нужно узнать, какие планы на сегодняшний вечер у дам из большого дома.

– Леди Крайтон отправляется на музыкальный вечер, а пока что изволит почивать, она вернулась под утро, опять играла у Саммерсов. У них каждый вечер собираются вдовушки за бриджем. Говорят, там такие суммы переходят из рук в руки, что благородным джентльменам и не снилось.

– Да? – Руперт почувствовал острое сожаление, что не является богатой вдовушкой, вхожей в соответствующие круги. – А молодая леди? И, кстати, ты же в ссоре с кухаркой. Откуда новости?

– Я подружился с мисс Сарой, камеристкой леди Крайтон. Три дня назад два грубияна выхватили у нее корзинку с пирожными, а я вмешался…

– Какая у тебя насыщенная жизнь, – не то позавидовал, не то посочувствовал граф. – Так что насчет мисс Грэхем?

– Юная леди сказалась уставшей и тоже пока не выходила из комнаты. Сара в разговоре обмолвилась, что мисс отклонила приглашение на музыкальный вечер. Леди Крайтон, очевидно, опять вернется под утро. – Виггс едва заметно усмехнулся: – Кажется, Сара не одобряет увлечение своей хозяйки бриджем, хотя не понимаю, что может быть плохого в картах, если постоянно выигрываешь?

– Да, действительно, что в этом плохого, – задумчиво протянул граф. – Кстати, Том, а не хочешь ли ты взять несколько дней выходных и навестить свою сестру и племянников в деревне?