Печально улыбаясь, Уорфилд вышел из комнаты. Любой ребенок, умеющий ходить и говорить, имеет представление о том, что можно делать, а что нельзя, но Мериэль, казалось, вместе с памятью потеряла способность различать, что прилично, а что, нет.
Рассматривая раны, синяки и ушибы, вызванные падением с большой высоты, девушка демонстрировала чудесное тело с невинностью маленькой девочки, доставляя Адриану ужасные муки. Он сдерживался усилием воли. Резкий переход от яда открытого раздора к нежности, объятиям и поцелуям не может пройти бесследно. Господи, кажется, Мериэль нравились его объятия.
Адриан понимал, что Бог вознаграждает его за муки – сначала неразделенной любви, ослепляющей, бешеной страсти, затем совести, но вместе с поощрением должно идти наказание.
Господи, Иисусу присуще странное чувство юмора – он мечтал, чтобы Мериэль добровольно приняла его любовь, и вот теперь его желание осуществилось. Хотя, как порядочный человек, Уорфилд не мог принять такой щедрый дар судьбы – девушка не вполне оправилась, не понимает, что творит. Это и явилось самым изощренным и жестоким наказанием, которое только можно вообразить. Тот факт, что он не принял приглашение Мериэль к поцелуям, свидетельствовал – Уорфилд гораздо ближе к канонам христианской морали, чем ему казалось.
Наступивший день принес новые радости – состояние девушки заметно улучшилось. Похоже, через пару дней она полностью поправится и к ней вернется память вместе с открытой ненавистью к Адриану. Если мужчина воспользуется ее невинностью, то остаток жизни будет считать себя негодяем и глупцом. Он должен заботиться исключительно о здоровье Мериэль. Однако со временем, когда она окончательно поправится и если все еще будет жаждать поцелуев и близости… Ведь Уорфилд поклялся выполнять любое желание бывшей узницы, а у него даже не возникало мысли нарушить данное слово.
Адриан нашел брата Питера в саду, где тот обрезал цветы, и описал удивительное выздоровление девушки.
Монах слушал с неподдельным интересом.
– При сильном ушибе головы часто наблюдается частичная потеря памяти, но обычно это относится лишь к событиям, непосредственно предшествующим или последующим несчастному случаю. Мне приходилось слышать о случаях полной потери памяти, но сам я с этим не сталкивался. Не исключаю возможности, что со временем к ней вернется память, но все в руках Господа, – монах перекрестился. – То, что юная леди выжила, уже само по себе чудо, поэтому лишь Бог знает, что произойдет дальше. Я осмотрю Мериэль, когда она проснется. После этого уеду в Фонтевиль – мне здесь больше нечего делать.
Адриан кивнул и, вернувшись в свою комнату, вызвал слугу. Обговорив повседневные дела, лорд предупредил, чтобы никто из обитателей замка не вздумал сказать девушке, каким образом она оказалась в Уорфилде и что произошло дальше.
Мериэль понадобится служанка, и Адриан поручил это отлично зарекомендовавшей себя Марджери. Может быть, они уже успели подружиться, и вначале лорд приказал запрятать девушку как можно дальше, но потом, зная по собственному опыту, что запреты иногда легко нарушаются, отменил приказ. А чтобы она не рассказала узнице правду, решил завоевать ее расположение.
Марджери покорно склонила голову, когда при разговоре с ней лорд приказал не посвящать узницу в неприятные подробности, однако в глазах горел огонек несогласия и непокорности. Адриан откинулся на спинку кресла.
– Я думаю, ты не согласна со мной. Хочешь что-нибудь сказать? Говори спокойно, ты не будешь наказана.
Девушка подозрительно взглянула на хозяина, но затем решилась.
– Вы очень плохо с ней обращались, милорд. Ей надо знать об этом.
– Я с тобой полностью согласен. Мериэль заслуживает того, чтобы знать правду, и я отвечу на все ее вопросы. Однако сделаю это сам и в свое время, когда она полностью выздоровеет.
Марджери закусила губу, задумавшись над его словами.
– Вы все еще держите ее взаперти?
Адриан покачал головой.
– Дверь в комнату не заперта и никогда больше не будет заперта. И хотя я всем сердцем надеюсь, что Мериэль останется, у нее есть полная свобода выбора, и она может уйти, когда захочет.
Вопросительный взгляд Марджери задержался на лице хозяина.
– Почему вы так разговариваете со мной, милорд? Я всего лишь горничная.
– Ты видела Мериэль? – когда служанка кивнула, Адриан продолжил. – Тогда ты должна понять, что ей требуется подруга, а не просто служанка, чтобы научить ее всему необходимому. Ты, по-моему, знаешь ее лучше всех, и я решил, что ты будешь моим союзником, а не врагом.
– Хорошо, милорд, я ничего не скажу ей о ее прошлом, если вы решили сделать это сами. Это правда, что вы предложили ей стать вашей женой?
– Да, и когда Мериэль поправится, я снова сделаю ей предложение.
Марджери вышла из комнаты хозяина, широко улыбаясь, несомненно, довольная, что высокочтимый лорд женится на девушке низкого происхождения. Вообще-то, Адриану больше понравилась реакция горничной, нежели сэра Уолтера, совершенно убежденного, что его хозяин сошел с ума.
Остаток дня Уорфилд провел, тренируясь с новыми рыцарями. Постоянные упражнения закаливали бойцов, повышали их искусство владения мечом, а Адриану помогали находиться в хорошей форме. К нему присоединился Ричард, и два брата долго сражались. По силе, выносливости и умению бороться они не уступали друг другу, а новички стояли, раскрыв рты от изумления и восхищения, смешанного с благоговейным ужасом.
Немаловажным был тот факт, что рыцари уважали своих хозяев, а не оценивали их достоинства по туго набитому кошельку. Даже сэру Уолтеру пришлось признать, что если состояние разума графа и находится под вопросом, то с руками все нормально.
Сэр Венсан де Лаон возвратился в замок Честен после приятного путешествия в Лондон. Его с нетерпением поджидал Ги Бургонь.
– Как ты долго! Нашел богатого еврея, заинтересованного в переезде в Шропшир?
Француз, потягивая вино, намеренно медлил с ответом, набивая себе цену.
– Да, одного, по имени Бенжамин Левески.
Граф удовлетворенно кивнул.
– Чем он занимается?
– Многим – торгует шерстью, вином, деревом и, конечно, дает деньги в рост. Жирный гусь для жаркого.
– Когда он приедет?
Сэр Венсан предостерегающе поднял руки:
– Терпение! Этот человек далеко не глупец, если сумел сколотить такое состояние. Он хочет приехать в Шрусбери, поговорить с нашими купцами, найти подходящее жилье, – помолчав немного, рыцарь добавил с нескрываемой злобой. – И, конечно, еврей мечтает поговорить со своим покровителем, графом Адрианом.
– Святые мощи, Венсан, что за игру ты ведешь? – в сердцах вскричал Ги. – Ему ни в коем случае нельзя позволить посетить Уорфилд, и, черт меня возьми, я не желаю притворяться этим придурковатым монахом.
– В этом нет нужды, – француз насмешливо улыбнулся, довольный собой. – Бенжамин навел справки, и его заверили в том, что Уорфилд – достойный уважения землевладелец, а вверенный ему Шрусбери – хорошо защищенный город. Я встречу еврея в Шрусбери и объявлю, что граф занят защитой своих подопечных от посягательств соседа-негодяя. Думаю, самое время напасть на маленький замок Уорфилда, забыл его название, и это уведет Адриана далеко от города. Передав ему глубочайшие извинения от вашего имени, что не смогли лично встретить и поприветствовать дорогого гостя, я покажу Бенжамину пустующий дом, принадлежащий вам. Даже богатого и не нуждающегося в деньгах купца полезно ублажить. Я скажу ему, что он может жить в этом доме бесплатно, если переведет свои дела в Шрусбери. Этого будет вполне достаточно, чтобы убедить его. Евреи – безумно жадные дьяволы.
Ги размышлял над словами подручного. Иногда утонченный, хитрый и изворотливый ум лейтенанта стражи раздражал его, но сейчас план казался безупречным. Все это было необходимо, чтобы еврей переехал в Шрусбери. Как только Бенжамин со своим золотом въедет на территорию Бургоня, его сотрут в порошок.
– Ты думаешь, он клюнет?
– Конечно. Я наводил справки и узнал, что ему не терпится переехать из Лондона, но он пока не нашел подходящего города. Бенжамин опасается, что лондонское жулье может устроить еврейские погромы, как это случилось в Норвиче несколько лет назад, – сэр Венсан пожал плечами. – Евреи находятся под личным покровительством короля, но Стивен никогда не был полным хозяином в собственном королевстве, а после стольких лет гражданской войны он устал. Левески полагает и, очевидно, не без основания, что в маленьком городе, где люди хорошо знают друг друга, жить гораздо спокойнее, меньше насилия – гораздо проще убить незнакомца, чем соседа, которого хорошо знаешь.
Граф презрительно фыркнул – к нему это не относилось. Если Бенжамину Левески дорога жизнь, он не пожалеет денег ради ее спасения. Если еврей хорошо заплатит, то Ги даже может позволить ему остаться в живых, хотя, скорее всего, этого не случится – жизнь и благополучие ростовщиков не представляли никакой ценности для Ги Бургоня.
На следующее утро до отъезда в Монфор Ричард встретился с Адрианом. Они обсуждали вопросы охраны своих владений. Затем незаконнорожденный брат перевел разговор на тему, давно его волновавшую.
– Я знаю, что сейчас ты занят совершенно другим, но ты заметил, как странно ведет себя Ги Бургонь?
Адриан изумленно взглянул на брата.
– О чем ты? Он, конечно, ведет себя спокойно, и это удивительно, – помолчал, обдумывая свои слова, затем кивнул. – А, теперь я тебя понял. Ги слишком миролюбив, да?
– Именно, – Ричард поднялся и подошел к большому окну. Светлые свинцовые полоски показывали, где было заменено разбитое стекло. Адриан отвел глаза от окна, принесшего ему столько несчастий. Фитц-Хью вновь вернулся на свое место. – Ги постоянно совершает вылазки и причиняет нам немало неприятностей, однако большой стычки так и не было. Как только мы начинаем атаковать, он немедленно отступает. Интересно, что замышляет этот негодяй?
"Странные клятвы" отзывы
Отзывы читателей о книге "Странные клятвы". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Странные клятвы" друзьям в соцсетях.