— Все дамы сегодня прелестны, — сказал он с притворным равнодушием. — Маски придают им дополнительное очарование.

— Хм. Так вы уверяете, что не знаете точно, которая из них ваша? — Глаза Девлина сощурились от веселого недоверия. — Я видел, как вы наблюдали за той, в розовой маске. Вы знаете, кто она.

Тристан сжал губы, позволив себе еще раз взглянуть в сторону Мередит.

— Мередит трудно не узнать.

Девлин самодовольно хохотнул.

— В этом вы правы. — Он сделал паузу. — Удивляюсь, что вы не очень-то стремитесь показать свои чувства, если вы действительно имеете на нее виды.

Глядя, как Мередит с легким смешком поклонилась партнеру и убрала прядь волос, выбившуюся из замысловатой прически, Тристан все больше хмурился. Он не показывал, что «имеет на нее виды», потому что если бы коснулся ее, то не смог бы остановиться. Потому что каждый раз, когда он оказывался рядом с ней, он переходил тонкую линию, которая отделяла ее от всех опасностей, каким он мог подвергнуть ее.

Девлин продолжал:

— Вы прогуливались вместе и вместе выезжали верхом несколько дней назад… но ненадолго.

Тристан метнул взгляд на Девлина. Значит, тот следил за ним. Тристан подумал о словах Филиппа, о том, что Мередит может проверять его по наущению Девлина. Нет. Этого не может быть.

— Если ваши чувства к этой леди поостыли, я буду счастлив, — с издевкой проговорил Девлин.

— Нет!

Несколько человек вокруг закрутили головами, услышав громкий возглас. Понизив тон, Тристан сказал:

— Нет. Следующий танец я танцую с ней.

Он настороженно следил за собеседником. Обычно он самым тщательным образом просчитывал каждое свое действие, касающееся Девлина. Когда появилась Мередит, это стало невозможным. Ухмылка Девлина стала шире.

— Какая досада, — вздохнул он. — Но я сказал вам, что остаюсь в стороне, пока вы обхаживаете ее. Это мой знак доверия. — Его взгляд стал пристальнее, а из голоса исчезла нотка удовольствия: — Что вы дадите мне взамен?

Еще сильнее сжав кулаки, Тристан повернулся и пошел по залу. Гнев кипел в каждой клеточке его тела, наполнял каждый кровеносный сосуд, пронизывал его и бурлил у поверхности. Если бы Тристан долгие годы не приучал себя к сдержанности, гнев вырвался бы наружу.

Танцевавший с Мередит мужчина отошел. На какой-то момент она осталась одна и стояла, осматриваясь, ее синие глаза внимательно изучали окружающих, словно она хотела запомнить все это на будущее.

Тристан посмотрел через плечо. Девлин наблюдал за ними, сложив на груди руки. Даже на расстоянии было видно, как он самодовольно ухмыляется. Не говоря ни слова, Тристан приблизился к Мередит и взял ее за локоть. Она онемела от его прикосновения, он и сам с трудом удержался, чтобы не выдать удивления, когда между ними будто проскочила электрическая искра. Одного легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы его тело пришло в полную готовность. Тристан мог только гадать, что происходило бы с ним, если бы во время любовных утех ее обнаженная кожа терлась о его кожу.

Он вывел ее на площадку для танцев и притянул к себе как раз в тот момент, когда раздались первыезвукивальса.

Хотя Мередит не могла ясно видеть лицо под темной маской, она ничуть не сомневалась, что мужчина, увлекший ее танцевать так, словно он вправе распоряжаться ею, был Тристан. Мередит почувствовала это по искре, проскочившей между ними. По тому, как ее тело качнулось к нему, хотя ей следовалобы воспротивиться этим притязаниям. По жару его тела, который, казалось, проникал в ее поры.

Не говоря ни слова, он поймал ее руку. Пальцы другойруки властно легли на ее бедро. Даже через многие слои шелка и атласа его прикосновения обжигали.

Выровняв дыхание, Мередит постаралась успокоиться. Она не могла устроить сцену, ей необходимо было владеть собой. Хотя бы ради соблюдения приличий, если не по другим причинам. По любопытным взглядам, бросаемым в их сторону, было ясно, что напор, скоторым Тристан заявил о своих притязаниях, замечен… как и то, что она не пытается сопротивляться.

— Ч-что вы делаете? — выдохнула она.

Жар его дыхания обжигал ей щеку. Зазвучала музыка, и он закружил ее в танце. Почему этот танец оказался вальсом? Почему это была не джига, тогда между ними все время оставалось бы расстояние, не было бы этого мучительного соприкосновения тел прикаждом шаге.

— Следующий танец вы снова танцуете со мной, — произнес Тристан ровным скучающим голосом. Словно емубыло все равно. Но глаза говорили другое. За маской в зеленых глазах пылало желание. Что, если он так же ясно читал ответное желание в ее глазах?

— Я… — начала Мередит, намереваясь отчитать его. Сказать, что она не позволяла ему такой дерзости, что она не принадлежит ему и не собирается бежать на его зов.

— Ш-ш-ш. — Губы его под нижней кромкой маски изогнулись в улыбке. Это остановило ее протесты — Мередит так редко видела его улыбающимся. — Потанцуйте со мной. Не спорьте, не анализируйте и не торгуйтесь. Просто танцуйте.

Она хотела отчитать его, но остановила себя. Это могла быть последняя возможность побыть возле него. Почувствовать его прикосновение.

Если будет доказано, что он предатель, его отправят на каторгу или того хуже. Даже если этого не случится… даже если ее надежды и желания осуществятся и будет доказано, что он не имеет никакого отношения к исчезновению картины, Мередит не будет счастлива, усказки не будет счастливого конца. Она будет знать, что использовала его семью, подозревала и выслеживала его самого и его друзей.

Между ними легла бы слишком большая тайна, слишком большая ложь. Не говоря уже о том, что она — действующий тайный агент. И хочет остаться им. А это стало бы невозможным, если бы она связала себя с Тристаном.

Так что этот танец с большой степенью вероятности мог стать прощальным.

Она заглянула Тристану в глаза и задрожала под его пристальным взглядом.

— Вам холодно? — шепнул он.

Мередит отрицательно покачала головой, не отведя глаз:

— Нет.

Музыка смолкла, дамы и кавалеры стали покидать площадку для танцев. Но Тристан остался стоять в ее центре, не спуская глаз со своей дамы и явно не замечая неловкости ситуации.

— Тристан? — шепнула она, и ее голос дрогнул от осознания, что пора расставаться. С надеждой быть с этим мужчиной, с будущим, которого у нее не могло быть.

Он протянул руку, и кончики пальцев Тристана скользнули под край ее маски, чтобы погладить по щеке. Прикосновение было таким интимным, таким приятным, что Мередит на миг прикрыла глаза и едва удержалась от стона.

Перед ее трепещущими ресницами прошли картины всего, что ей стало известно. Карета с гербом Тристана, уносящаяся с места похищения, его отказ от сотрудничества, зашифрованное письмо от Огастина Девлина и подозрительные разговоры с этим человеком, билет на аукцион… они складывались в ее голове в одну гигантскую стрелу, указывающую на виновность Тристана.

Она открыла глаза и вырвалась из его объятий.

— Благодарю вас, милорд. Доброй ночи.

Повернувшись, Мередит торопливо покинула бальный зал и вышла на террасу. Ночной воздух охладил ее горячую кожу. Она посмотрела вверх, на окна спальни Тристана. Больше медлить нельзя, нужно исполнить долг. Если она позволит себе и дальше искать для него оправдания, это не поможет ей уберечь от него сердце, не поможет предотвратить удар по интересам страны. Как ей избежать этой раздвоенности?


ГЛАВА 12


Дверь оказалась незапертой. Сердце Мередит наполнилось абсурдной радостью. Незапертая дверь могла означать, что Тристану нечего скрывать.

— Или, — бормотала она, закрыв за собой дверь и сдвинув маску с лица на верх прически, — это означает, что он уверен в своем умственном превосходстве и не чувствует необходимости что-то скрывать.

Мередит со вздохом осмотрелась. Вид комнаты поверг ее в шок. Настолько комната соответствовала ему. Стены темно-зеленого цвета вызывали в памяти глаза владельца, когда они темнели от желания. Она много раз замечала это желание с тех пор, как оказалась здесь. И она жаждала его, пусть и во вред себе.

Отблески язычков пламени, плясавшего в камине, дрожали на поверхностях великолепной мебели вишневого дерева и привлекли внимание Мередит к большой кровати, которая занимала основное место в этой комнате. Не задержать взгляд на высоких столбиках и балдахине с красиво ниспадающими складками было невозможно. Трудно было не вообразить себе Тристана, раскинувшегося на простынях, приглашающего взглядом…

Или нет, лучше представить себе их вместе на этой кровати, и ничто их не разъединяет. Ни ложь. Ни расследование. Ни одежда.

Мередит дрожала. Такие мысли не способствуют выполнению ее задачи. Ей надо выбросить их из головы. После беглого осмотра спальни пора заняться поисками.

Она направилась к комоду, стараясь не замечать отражения кровати в зеркале над ним. На комоде стояло несколько миниатюр в золоченых рамках. На одной из них она узнала мать Тристана; судя по прическе и фасону платья, это была недавняя работа. На другой был изображен мужчина, в котором угадывался его отец. Мередит видела его только один раз, очень давно, но это точно был он.

Еще там были миниатюры с изображениями трех молодых леди. Сестры Тристана. Все в белых платьях дебютанток, хотя она знала, что сейчас они уже замужем. В этой семье все были красивыми. Но здесь не было одного… Краем глаза Мередит заметила небольшое возвышение в углу комода. Портрет Эдмунда стоял на нем, отдельно от других. Она взяла его в руки и стала рассматривать.

Эдмунд на нем был не в форме. Он казался совсем юным. Миниатюра, судя по всему, была написана еще в далекое, счастливое время.

Она вернула портрет на место, но не могла оторвать от него взгляда. Что видел Тристан, когда смотрел на него? Жизнь, оборванную слишком рано? Или жизнь, украденную правительством? Что он испытывал? Сожаление или желание отомстить?