Вздохнув, она посмотрела на него. Он молчал, просто смотрел. Ждал.

Мередит облизнула сухие губы.

— Я… Не могу сказать, что я ненавидела Дэниела, — сказала она, сама не зная почему. Не для этого она согласилась на прогулку верхом, но ей необходимо было высказаться. Объяснить, почему она не испытывала любви к мужу. Сказать то, чего она никогда не говорила.

Тристан продолжал молчать и пристально вглядываться в ее лицо. От этого ей было не по себе, ее затягивало куда-то, непонятно куда. Он осуждал ее? И почему ее это тревожило?

— Это не был брак по любви, — продолжала она. — У нас было очень мало общего, как и у многих других пар. Но у нас не было детей, и мы отдалились еще больше.

— И когда он умер… — подхватил ее рассказ Тристан.

— Я не почувствовала большой утраты. — Она пожала плечами. — Вы будете плохо думать обо мне после такого признания.

Улыбаясь, он провел пальцем по ее щеке. Там, где палец касался кожи, возникали молнии. Дрожь побежала по ее телу, достигая каждого чувствительного уголка.

— Нет. На самом деле я ругаю себя за то, что не отыскал вас прежде, чем вы оказались замужем, — грустно заметил Тристан.

Жаркие волны сменились холодными.

— Вы меня искали? — вырвалось у нее.

Какой-то миг Тристан молча смотрел на Мередит, потом, казалось, осознав неловкость ситуации, отнял пальцы от ее щеки и сделал шаг назад. Не глядя на нее, он сказал:

— К тому времени вы были уже замужем.

Дыхание у Мередит прерывалось. Она жила в убеждении, что он совсем забыл о ней. После той ночи, когда он спас ее, он сделался холоден, избегал ее, и она изгнала из своего сердца теплые чувства к нему. И вот сейчас, когда прошло столько лет, Мередит узнает, что Тристан искал ее…

Насколько иначе сложилась бы ее жизнь, если бы он отыскал ее до того, как она стала женой Дэниела Синклера? Если бы он нашел ее до того, как она стала такой, какая она теперь? До того, как он стал таким, каков он теперь.

Непрошеные мысли роились в ее голове, приводя в еще большее смятение. «Вспомни о долге», — мысленно приказала она себе, прежде чем повернуться к Тристану с неискренней улыбкой.

— Кажется, недомогание вашей матери заразительно.

— Голова? — спросил он странным, лишенным выражения голосом.

Она кивнула.

— Может быть, нам лучше вернуться?

Мередит со вздохом пошла к Лили. Но когда Тристан помогал ей сесть в седло, она не могла не почувствовать, что его руки задержались на ее талии чуть дольше, чем требовалось, а ее тело слишком охотно отозвалось на это прикосновение, сколько бы она ни твердила себе, что Тристан, мужчина, которого она в глубине души желала, стал теперь единственным мужчиной, которого она никогда не сможет иметь.


ГЛАВА 10


Мередит смотрела из окна своей комнаты на деревья, листья которых трепетали на ветру. Но мысли ее были далеко. И неизменно снова и снова возвращались к Тристану. Тяжело было сознавать, что она сама оборвала хрупкую связь, которая начала образовываться между ними. Что он мог оказаться изменником, предавшим страну и короля.

— Зачем я себя мучаю? — пробормотала Мередит, захлопывая створки окна.

Ссылка на головную боль сослужила ей хорошую службу накануне, во время верховой прогулки с Тристаном, которая приобрела слишком интимный характер. Сегодня она снова воспользовалась этим предлогом, чтобы не ехать с остальными гостями на ежегодный благотворительный базар, устраиваемый всамой большой в округе деревне в нескольких милях от главной усадьбы Кармайклов. Так что во время поиска улик ей надо будет опасаться только слуг.

Пора бы уже приниматься за дело.

Мередит вздохнула. Каждая новая улика, каждое слово, свидетельствующие против Тристана, допускающие вероятность того, что он стал изменником, готовым торговать секретами родины, вызывали в ней внутренний протест. Интуиция твердила ей, что он не способен на предательство, а она привыкла доверять природному чутью не меньше, чем фактам. Но прежде интуиция и факты никогда настолько не противоречили друг другу.

— Миледи?

Вздрогнув, она обернулась — в дверях стояла служанка. Мередит сделала ей знак войти и взяла письмо, лежавшее на серебряном подносе. Она сразу же узнала уверенную руку Аны и взволновалась еще больше. Может быть, Ана смогла отыскать в собранных ею материалах нечто такое, что оправдывало Тристана.

— Я вам еще нужна? — спросила девушка.

— Нет, спасибо. — Мередит едва взглянула на нее. — Я хочу лечь и почитать письмо в постели, поэтому передайте, пожалуйста, другим слугам, чтобы меня не беспокоили.

Девушка присела в реверансе и вышла. Когда дверь за ней закрылась, Мередит нетерпеливо развернула письмо. Конечно, оно было зашифровано, но после многих лет работы с этим шифром, созданным искусницей Аной, Мередит легко прочитала его, словно оно было написано обычным образом.

Усаживаясь в ближайшее кресло, она хмурилась. Никаких свидетельств замешанности Филиппа Баркли найдено не было. Баркли виделся с Девлином только в присутствии Тристана. Тристан же много раз встречался с ним в отсутствие Баркли.

Разочарование охватило Мередит. Она так надеялась, что ключевой фигурой был Баркли. Увы. Собственная пристрастность была как пощечина.

Поджав губы, она стала читать ту часть письма, где речь шла об Эдмунде Арчере. Младший брат Тристана отправился в армию против воли старшего, что случалось не так уж редко. Большинство мужчин его круга откупались от военной службы, но были и такие, кто считал своим долгом защищать страну. Эдмунд заплатил самую высокую цену.

Когда она дочитала последние строки, глаза у нее расширились. Эдмунд Арчер был убит во время атаки, которая стала возможной из-за того, что в руки врагов попала секретная информация.

Письмо выпало из ее рук. Если любимый брат Тристана погиб в результате предательства, как Тристан мог связаться с людьми, замешанными в чем-то подобном?

Она припомнила гнев в его глазах, ярость, бушевавшую под внешним спокойствием, особенно когда разговор коснулся смерти Эдмунда. Не мог же он обернуть свой гнев против правительства?

Эта мысльбросилаее в дрожь. Мередит перевела глаза на приписку в конце письма. Она, к ее удивлению, была не зашифрована: «С тобой все в порядке? Мы беспокоимся».

Мередит бросила письмо в огонь. Ее смятение отчетливо проявилось даже в торопливо написанном письме с просьбой о дополнительной информации. Ей следует тщательнее маскироваться, иначе в один прекрасный момент на ее пороге появятся Эмили и Ана с предложениями помощи.

Или, хуже того, она не сможет скрыть от других то, что у нее на сердце. От Девлина. От Тристана.

Набравшись решимости, Мередит расправила плечи и выскользнула в коридор. Неслышно пробираясьпо дому, она пряталась в нишах дверей, за мебелью, чтобы не быть замеченной каким-нибудь случайно оказавшимся поблизости слугой.

Она без осложнений добралась до кабинета Тристана. Войдя в него, Мередит закрыла за собой дверь, прислонилась к ней и вздохнула с облегчением. Даже после многих лет обучения всяческим уловкам она не могла избавиться от страха, что ее застанут, когда она будет входить в чужую комнату.

Времени у нее было немного. В любой момент сюда мог зайти слуга, мог вернуться Тристан. Ей надо было торопиться.

Подозреваемые часто прятали улики на видных местах. Некоторые даже бравировали пренебрежением к опасности, оставляя улики на виду в тех случаях, когда только натренированный взгляд помогал догадаться об их значении. Мередит прежде всего окинула взглядом всю комнату, останавливаясь на портретах на стенах, на безделушках и книгах, заполняющих полки.

Ее внимание привлек большой портрет молодого человека в военной форме, висевший на противоположной стене — над каминной полкой. Мередит догадалась, что это был Эдмунд Арчер, которого она смутно помнила ребенком.

У Эдмунда были такие же темные волосы и чувственный рот, как у брата, но глаза другие. Не темно-зеленые, мучающие ее, но бархатные карие. Красивый молодой человек, и ей стало грустно при мысли, как тяжело было семье пережить утрату.

Мередит рылась в памяти, пытаясь вспомнить, каким был Эдмунд, когда вместе с Тристаном и матерью несколько раз появлялся в доме ее дяди и тети. Он был непослушным, вспомнила она, но дружелюбным. Озорной мальчик превратился в своенравного молодого человека, который отказался принять старшего брата в роли отца.

Она отвела глаза от портрета и принялась искать ключи. На столе Тристана царил беспорядок, несколько странный для такого собранного и невозмутимого человека. Словно бумаги были небрежно брошены на него. Может быть, это объяснялось тем, что Тристан в последнее время был занят приемом гостей… или это была мера предосторожности для того, чтобы слуги не могли наткнуться на компрометирующую информацию. Слуги не смели тронуть бумаги из опасения нарушить порядок, в котором они лежали.

Она просмотрела те, что лежали сверху. Часть бумаг относилась к управлению имением. На глаза ей попались бухгалтерские книги по расчетам с арендаторами, заметки по улучшению ведения сельского хозяйства в этих краях и список расходов по содержанию угодий.

Стараясь запомнить расположение бумаг, Мередит отодвинула несколько из них в сторону. Кровь отлила от ее лица.

Она увидела письма. От Огастина Девлина и других лиц того же сорта, давно подозреваемых в различных преступлениях.

Мередит взяла одно и вынула из конверта листок.

— Черт, — пробормотала она. Как и письмо Аны к ней, это тоже было шифрованным. Сердце у нее сжалось. Если Тристану настолько доверяли, что ему сообщили код, используемый для передачи информации особого рода, следовательно, он замешан в делах злоумышленников сильнее, чем она надеялась.