Самым трудным оказалось запрячь коней в повозки. Спайк был послушен, и все трудности состояли в том, чтобы надеть на него хомут и затянуть на упряжи многочисленные ремни, на что у Оливии едва хватило сил. Обычно коней в повозки и фургоны запрягали мужчины. Но теперь на ранчо осталась одна Оливия со своими слабыми и не совсем умелыми руками. И сейчас она корила себя за то, что именно этими уроками она пренебрегала в своей жизни.

Послушный Спайк попятился, когда увидел в руках хозяйки тяжелый хомут. Кряхтя и бранясь, Оливия пыталась надеть это нелепое кожаное сооружение на шею мерина, но конь ясно давал понять, что не желает подставлять шею под это чудовищное ярмо, чтобы тащиться куда-то далеко по пыльной бесконечной дороге.

На помощь Оливии пришел Зверь. Он долго и внимательно наблюдал, как Спайк припадает на передние копыта и часто машет головой перед Оливией, словно цирковой конь перед благодарными, бурно аплодирующими зрителями. Оливия стояла перед ним, с трудом удерживая тяжелый хомут, тужась в бессильном отчаянии, переходящем в ярость. Когда мерин начал свои очередные фортели, Зверь зашел сзади и хватанул мерина за бедро! Конь рванулся вперед, сбив с ног хозяйку, и испуганно задрал вверх голову. Хомут в одно мгновение сел на нужное место. Оставалось вставить в ременные петли оглобли и затянуть узлы, что уже не составляло слишком большого и сложного труда.

Блэк так же долго и упрямо куражился над ней, не желая вставать между оглоблями. Оливия уговаривала упершегося всеми четырьмя копытами мерина выйти из стойла. И опять ей помог Зверь. Он внезапно подскочил к Блэку спереди и звонко клацнул зубами возле самой морды. Конь попятился и оказался именно там, где нужно. Умные животные побаивались здоровенного кобеля, и его неожиданные выпады возымели свое действие. Лошади моментально стали послушными и сговорчивыми.

Оливия решила, что самое главное — покинуть ранчо и доехать до Смоки-Хилл. Там на местах для стоянки лошадей есть конюхи, и помощь будет обеспечена. Но она должна обязательно научиться запрягать этих капризных, строптивых животных. Ведь, когда она найдет Берни, то обратно поедет окружными дорогами и не сможет тратить несколько часов на возню с упряжью.

Спустя сутки Оливия покинула дом на ранчо и отправилась в путь на двух повозках. В первой, запряженной терпеливым мерином Блэком, ехала она. Следом, переваливаясь с боку на бок, тащился фургон Спайка, приспособленный для перевозки скота, в нем, смирившись с судьбой и лишь тяжело вздыхая, покорно жевала траву Дейзи. Проехав под кованой аркой, Оливия выбралась из фургона и закрыла железные ворота, словно отрезая себя от прежней жизни. Нет, она, конечно, собиралась вернуться на ранчо, но только не одна, а с любимым человеком.

Три дня прошли в дороге, точно в каком-то нереальном сне. Оливия опомнилась лишь, когда со стороны фермы Мартинов ей навстречу примчался большой пес, похожий на Зверя повадками и мастью. Следом за псом на дороге появился всадник. Темная ночь опускалась на долину. Было тепло, пахло полынью, парным молоком и свежим навозом, как обычно пахнет неподалеку от любой молочной фермы.

— Кто там?! — голос был молодой и незнакомый Оливии.

— Мистер Мартин-младший?! Добрый вечер! Меня зовут Оливия Гибсон. Мисс Гибсон!

— Добрый вечер. Меня зовут Томас! Том Мартин, мисс Оливия! Как вы оказались в наших краях, мисс Оливия Гибсон?..

— Мистер Берни Дуглас не вернулся на ранчо, как обещал, через две недели. Прошло уже пять недель, и я решила отправиться в Райфл на поиски. Говорят, там началась эпидемия брюшного тифа! Я больше не могу жить в одиночестве и в неведении! Простите, мистер Том! Не могу ли я повидать миссис Лиззи Мартин!

— Ой, какая славная мисс! — Том помог ей выбраться из фургона. — Мама, к нам гостья! Она прелестна и печальна! Проходите, мисс Оливия!

Оливия оказалась на просторной кухне в объятиях миссис Лиззи. Большая плита исходила жаром. В кастрюлях что-то булькало и томилось.

— Олли, дорогая! Господь Милосердный! Ты голодна, детка?! — пожилая женщина суетилась вокруг девушки. Оливия почувствовала себя так, будто вернулась в детство. Спустя несколько минут перед ней уже лежали на тарелке пышные лепешки и исходила паром кружка с ароматным кофе.

— Миссис Лиззи, сначала я думала, что Берни Дуглас решил меня бросить! — Оливия плескалась под умывальником, натирая куском мыла обветренные руки. — Но я съездила в Смоки-Хилл, в нотариальную контору. Берни Дуглас, как и обещал, купил для меня ранчо! У меня теперь есть дом! Но как в нем пусто и одиноко! Если бы вы только знали!

— А от твоего отца по-прежнему нет известий?! — миссис Лиззи подлила в кружку кофе с молоком, и Оливия с огромным удовольствием утоляла жажду в горячем питье.

— Я получила от него отчаянное письмо, миссис Мартин! Дом, который он строил неподалеку от Вернала, снесло в пропасть оползнем! Теперь я даже не знаю, куда послать письмо отцу! Он теперь совершенно одинок! — она отставила в сторону опустошенную тарелку и кружку. — Спасибо, миссис Лиззи! Я сыта! Но я к вам с большой просьбой! Сначала я подумала, что Дейзи придется, скорее всего, продать! Но вдруг я отыщу Берни Дугласа и привезу его на ранчо. Бабушка говорила мне, что больные брюшным тифом быстро выздоравливают, если им обеспечить хороший уход и питание! Всякие каши и протертые супы! Как же тогда обойтись в горах без Дейзи и ее молока?!

— Оливия, ты задумала опасное предприятие! — миссис Лиззи огорченно вздохнула. — Тебя могут не пропустить в Райфл! Кругом карантинные посты!

— Нет такого способа, чтобы удержать меня вдалеке от любимого Берни Дугласа, миссис Лиззи! — Оливия решительно сжала губы. — Вы хотите меня отговорить?! Как можно?! — ее уже клонило в сон, но она мгновенно проснулась и поинтересовалась: — Извините, мэм, что побеспокоила вас! Вы, похоже, тоже опасаетесь заразы? Но я еще не была в Райфле!

— Я не боюсь! Нет, Олив! Но я боюсь за Тома и Кристин! Кристин беременна! Зимой она родит Тому сына! И когда ты будешь возвращаться из Райфла…

— Простите, миссис Мартин! Я не подумала об этом! Простите!

Оливия вышла из дома и направилась к своим повозкам. Конечно, она поступила неосмотрительно, обратившись к Мартинам за помощью. Девушка понимала, что не имеет права обвинять пожилую женщину в черствости и бездушии, но все-таки была потрясена, а на душе остался горестный осадок. Оливия ясно поняла, что ей никто не поможет! Надо надеяться исключительно на свои силы. Ну что же, значит, придется отправиться в путь вместе с Дейзи. Ни за что она не бросит корову на произвол судьбы! Тем более, что цель ее путешествия уже рядом!

От фермы начинался длинный пологий подъем на Дасти-Саммит. Справа от вершины располагалась городская мусорная свалка. В детстве Оливия не раз убегала сюда от бабушки поиграть с соседскими сорванцами. С другой стороны начинался такой же пологий спуск в просторную долину реки Колорадо. Эти места знакомы ей с детства, и если через пост ее не пропустят в Райфл, она самостоятельно найдет возможность проникнуть в город вместе с фургонами. У нее нет другого выхода! В наличии имеются небольшие деньги, чуть больше пятисот долларов. Она пожертвует ими ради того, чтобы попасть в город и найти Берни или его следы. Сердце подсказывало ей, что ее любимый жив!.. Возможно, ей предстоит изворачиваться и лгать людям. Если это необходимо, она будет лгать убедительно и твердо, чтобы никто не мог усомниться в ее правдивости!

Оливия остановила повозки посреди дороги. Движения все равно не было. Никто не ехал в Райфл, никто не выезжал из него. Город лежал перед ней весь на виду. Ночью она еще никогда его не видела со стороны. Тускло светились окна в домах. Мерно и тревожно звонили колокола на методистской церкви и колокольне католического монастыря. Во дворе женского монастыря, расположенного за городской чертой, горел костер. В ночной тишине слышался треск горящих сучьев и возносилось к небу церковное пение. Похоже, монашенки служили нескончаемую мессу. Значит, в городе каждый день умирают люди!.. Оливия содрогнулась. Казалось, смерть поджидает свои жертвы в каждом темном углу, на каждом перекрестке.

Здесь, по обочинам пустынной дороги в зарослях шалфея и полыни стрекотали сверчки. Но не было слышно голосов диких зверей — не лаяли койоты, не сбивались в стаи для ночной охоты. Над свалкой посвистывали летучие мыши, мелькая в ночной мгле и на мгновение заслоняя своими причудливыми очертаниями сияние ярких звезд…

Большой костер горел на площади у въезда в город. Громко перекликались постовые. Оливия поняла, что въезд в город действительно перекрыт. Ее не пропустят ни за что! Она развернула фургоны. Они медленно поползли по дороге назад. Морщась от смрада, исходящего от собранного в городе мусора, Оливия направила лошадей на объездную дорогу вокруг свалки. Зверь молчаливо и покорно трусил рядом с фургоном, верно исполняя порученное ему Рони Уолкоттом дело.

Вряд ли кто-то встретится на пути к монастырю. Оливия решила, что прежде всего попытается обратиться за помощью в эту Господню обитель, хотя сама была протестанткой. Страх и ужас поселяются в любом человеке независимо от того, к какой конфесии он принадлежит!

Узкая дорога вскоре привела ее к воротам монастыря сестер урсулинок. Оливия постучала кольцом в прочную дубовую плаху. Тотчас же распахнулась форточка на уровне лица. Привратница в черной одежде выглянула в окошечко.

— Добрый вечер, сестра! — Оливия смущенно и растерянно сжимала руки, переминалась в волнении с ноги на ногу. — Я ищу помощи и защиты у Господа, сестра!

— Я только послушница, мисс! В такое ужасное время многие христиане ищут помощи у Господа нашего Иисуса Христа, мисс!

— Мисс Оливия Гибсон! — назвалась Оливия.

— Вы не одна?! С целым обозом!.. Подождите немного, мисс Оливия Гибсон!

Прошло несколько томительных минут, пока распахнулась боковая калитка, и Оливию пропустили внутрь. Ее встретила женщина строгого облика, одетая, как и положено католической монашенке, во все черное. Девушка сложила ладони и покорно склонила голову: