– Вы писали о Дмитрии Гагарине, экстрасенсе… Помните, Алексей?

– Помню, – неожиданно бодро отозвался Меркулов. – Да тише ты… Извините, это я не вам. Сейчас в другую комнату перейду. Лена, мне поговорить надо! Посмотри за Танюшкой… – Опять грохот, шаги, вдруг – тишина.

– Алло!

– Да-да, я вас слышу! – сказал Меркулов. – Что конкретно вас интересует?

– Гагарин, он… он действительно сильный экстрасенс?

– Он настоящий, – серьезно произнес Меркулов. – «Дуэль магов», конечно, шоу – ведь телевидению в первую очередь надо развлекать зрителей, а уж правда жизни – дело десятое, но на этой передаче уж слишком много было всего загадочного, интересного… А Гагарин – сильнейший из участников. Все, что он мне предрек, – сбылось.

– У вас дочка? – улыбнулась невидимому собеседнику Иванка.

– Ага. В то утро, перед интервью с Гагариным, Ленка (это жена моя) встала не с той ноги. Вывалила на меня, что задержка на два дня, что надо тест на беременность купить, что все не вовремя, что, может, зря так рано – только расписались, кредитов набрали… Я ее успокоил, сказал, что два дня – ерунда, паниковать еще рано, все обойдется… Я, если честно, тоже не хотел ребенка. Не хотел и не верил в то, что он может быть. Слова Гагарина привели меня в шок. Вот откуда он все это знал?.. И, главное, угадал сразу, что будет девочка… Когда он сказал, что родится девочка (понимаете, не абстрактный какой-то ребенок, а именно девочка!), я смирился сразу, размяк… Пусть будет. И уговорил Ленку рожать. И мы с Ленкой еще ни разу не пожалели…

– А про гололед – тоже угадал? – с любопытством спросила Иванка.

– Не совсем, – коротко, невесело рассмеялся Меркулов. – Он сказал, что мне надо опасаться скользкого, гладкого… гололеда, словом. Но лед оказался ни при чем. Я поскользнулся на мраморном полу, когда брал интервью у одного богатого человека.

– Сильно разбились? – огорченно ахнула Иванка.

– Уж лучше бы разбился. Я, когда свалился, умудрился какую-то вазу на пол уронить – вот она-то и разбилась. Потом выплачивал ее стоимость хозяину – почти полмиллиона рублей.

– Ого!

– Да, вот так. Прижимистый оказался бизнесмен, со знакомствами соответствующими и понятиями… Я и рыпнуться не смог. Выплатил ему все до копеечки. Теперь вот весь в долгах как в шелках… Но ничего, прорвемся. Так о чем это мы… Да, Гагарин – сильный экстрасенс. Хотя не всегда точно дает подсказки – вот как примерно с этим гололедом вышло…

– И родственника вашего нашел?

– Да. Мы догадывались, что Петька, брат мой двоюродный, в Питере ошивается, но так, на уровне слухов все это было… Тетка потом туда ездила, нашла Петьку в метро, он на гитаре играл в одном из переходов. Домой, кстати, не захотел возвращаться. Гагарин оказался прав, когда сказал, что родственник мой по духу – настоящий бродяга… Вот что касается поиска людей – Гагарину нет равных. Тут уж он редко когда ошибался. А почему вы интересуетесь им? Он вроде куда-то уехал…

– Я хочу с ним встретиться. Гагарин сейчас живет в одном маленьком городке, довольно далеко от Москвы, – призналась Иванка. – И не практикует. С женой развелся. Никого не хочет видеть. А мне до зарезу надо попасть к нему, взять интервью…

– Странно. Не практикует? С такими-то способностями…

– Алексей, посоветуйте, как мне пробиться к Гагарину? На чем надо сыграть? Вы ведь с ним общались, вы знаете его характер…

– Гагарин – неординарная личность. Я лично не удивляюсь, что он развелся… Вокруг него поклонницы толпами бегали, буквально на куски рвали. Он гений, но как человек… Нахальный, напористый, насмешливый, тщеславный. Вам, Иванка, чтобы добиться своего, надо очаровать его по-женски… понимаете? И восхищаться им побольше… льстить ему, понимаете? А лучше – и то и другое вместе. Он очень избалованный человек, хоть я и уважаю его за талант.

– Понятно. Я учту… Спасибо вам, Алексей. Привет жене и дочке! Спасибо еще раз…

– Да не за что.

Иванка нажала на кнопку отбоя. «Значит, Гагарин – избалованный и тщеславный…»

* * *

На следующий день Иванка встала довольно поздно. Позавтракала в ресторане. Горничная Галя оказалась права – кормили вкусно и, кстати, совсем недорого (здешние цены после московских показались Иванке совсем смешными).

Вчерашних своих знакомых – мать с дочерью, писателя и вялую Валентину – Иванка не встретила. Видимо, те успели позавтракать раньше.

Омлет из двух яиц с зеленью, кофе, фруктовый салат… Иванка и забыла, когда так лакомилась в последний раз – для себя она почти не готовила.

Потом вернулась в номер, переоделась, привела себя в порядок, вернее, в небрежный и естественный беспорядок. Осталась довольна результатом – из зеркала на нее смотрела милая, сдержанная, серьезная и нежная одновременно молодая девушка (и ведь никто не скажет, что почти тридцать!). Черные узкие брюки, черная водолазка, короткая дубленка цвета молочного шоколада, на шею небрежно намотан длинный шарф, светлые волосы словно ветром разметало, из косметики – почти ничего, лишь тон для лица да тушь для ресниц. Такую девушку нельзя обидеть, такой нельзя отказать.

Закинув за плечи рюкзак, Иванка вышла из гостиницы.

…Сегодня опять стояла солнечная, ясная погода. Ничего не напоминало о том, что вот-вот начнется зима. Синее небо, прозрачный воздух, чистый асфальт. Как в начале апреля…

Иванка оглядела большую площадь – дворник сонно шаркает метлой; пара автомобилей, припаркованных на той стороне, возле супермаркета… Подросток на велосипеде старательно выписывает круги вокруг большого рекламного щита. На щите была изображена следующая картинка – колосящаяся рожь, на фоне которой стоит моложавый, крепкий мужик с бесшабашной улыбкой, пальцем указывающий на слова, выведенные поверх его бритой головы: «Макароны «Отличные» – отличные макароны! Владимир Крюков дает гарантию!»

«Макароны «Отличные»… А, точно – тут же какая-то макаронная фабрика!» – вспомнила Иванка.

За площадью шли трамвайные пути – основной транспорт в Дольске, – связывавшие начало и конец города, растянувшегося в длину.

…Ярко-красный трамвай был почти пуст – какие-то работяги в спецовках и бабушки с внуками (последние, судя по разговорам, везли детей из школы).

Трясясь и позванивая, трамвай медленно тащился по рельсам вдоль главного проспекта. Иванка с любопытством глядела в окно, на низенькие, смешные, с маленькими окнами домишки из красного кирпича. Это была какая-то невероятная, почти забытая старина!

Вот и церковь с крашенным в розовый фасадом. Батюшка на ступенях, ветер раздувает подол его рясы. Он вещает о чем-то, а старухи в черном перед ним – слушают, согласно кивая… Рядом доска объявлений, что в церкви Святого Киприана пройдут такие-то службы (какие именно – уже мелким шрифтом, Иванка прочитать не смогла). А вот парикмахерская с сорокалетней давности, пожелтевшей вывеской: такие затейливые прически с рогаликами из волос надо лбом носили чуть ли не в семидесятых…

На конечной, у жиденькой рощицы, Иванка вышла.

За пустынным шоссе, по которому изредка, пыля, проезжали грузовые фуры, виднелся уже настоящий лес. Но это дальше, дальше…

Иванка, помня инструкции Гали, пошла вперед, и вот перед ней замаячила сквозь рощицу каменная ограда, а за оградой показались смутные очертания высокого дома.

Девушка замерла – воображение, ничем не сдерживаемое, вдруг нарисовало следующую картинку: аллея в старинном парке. Замок. Глухой стук копыт. По аллее скачет всадник – волосы развеваются на ветру, из-под копыт коня летят комья земли… Всадник натягивает поводья, конь останавливается, храпя и по инерции продолжая перебирать передними ногами…

Картинка, типичная для классической мелодрамы, где героиня ждет принца на белом коне. Буквально. И он, принц, в конце концов появляется перед героиней, бредущей по тенистой аллее в длинном красивом платье, у девушки одухотворенное живое личико и ясные глазки. Молоденькая и хорошенькая. И немного (или сильно много, для пущего драматизма) – несчастная. Что-то вроде – угнетает мачеха, нет приданого, нет того, нет сего…

Так вот, бредет, значит, она, героиня, по аллее, вся в своих мыслях, а из-за поворота навстречу ей – всадник. Внезапно. Это – Он!!! Молодой, красивый, нечеловечески мужественный. Немного заносчивый и грубоватый (но это оттого, что в душе тоже какую-нибудь незаживающую рану носит, которую тем не менее впоследствии успешно залечит героиня). Кстати, можно и физиономию героя украсить шрамом, который очень идет ему и придает сексуальности (хотя сам он, глупенький, думает, что безнадежно уродует).

И вот они сталкиваются на аллее, эти двое, и его конь чуть не затаптывает ее, он в гневе: «Какого черта вы под копыта лезете, смотреть надо, куда идете!» А она ему, еще не подозревая, что это ее судьба: «А сами вы куда так мчитесь, тут, между прочим, люди тоже ходят…» В общем, молодые страшно ругаются, исполнившись спонтанной ненависти друг к другу.

Но сказано же: от любви до ненависти – один шаг. Герои влюбятся друг в друга.

Потом, конечно, в романе будут еще всяческие перипетии, трудности, которые надо преодолеть, интриги злых родственников, ревность коварного соперника и т. д. и т. п. В конце романа влюбленные сольются в страстном поцелуе, и все у них будет просто идеально…

В сущности, у Иванки сейчас точно такие же условия, как и у героини в начале классического любовного романа. А что? Есть Она, молодая и красивая. Одинокая. Где-то совсем рядом – Он, тоже не старый и красивый, причем – настоящий князь, практически принц! И тоже одинокий! Что еще надо? Есть в наличии тенистая аллея, есть даже старинный замок за оградой…

Отчего бы не выскочить сейчас Дмитрию навстречу Иванке на коне? Что мешает? А вдруг!

…Иванка заморгала, потерла глаза – но аллея перед ней была по-прежнему пуста.

«Дурочка… Взрослый человек, а какие глупые фантазии в голову лезут!» Наваждение исчезло так же быстро, как и возникло.