Он не бандит, он – бизнесмен.

Они с Эмилем затеяли строительство гостиницы и макаронной фабрики. Они создали рабочие места. Они подняли город из руин. Они стали благодетелями Дольска.

Правда, Эмиль ворчал все время – себе в убыток быть честными. Они были бы значительно богаче и сильней и жизнь складывалась бы проще, если бы не занимались показухой…

Именно тогда их пути стали расходиться: Крюков стал «хорошим», а старый друг не захотел меняться… То есть имидж-то Эмиль поменял, само собой, но вот внутри остался все тем же, беспощадным, беспринципным и жестким. Жестоким даже…

Эмиль шиковал, менял девочек, менял авто, открыл в Дольске игровой зал (это был только его бизнес, отдельный от Крюкова), обложил мелких торговцев данью.

Крюков же спонсировал строительство новой школы и вбухал кучу денег в ремонт старинной церкви – Святого Киприана.

Но это уже после того, как Маша умерла (даже лучшие доктора не смогли спасти жену). Крюков пытался замолить свои грехи, он действительно раскаивался в том, что творил раньше…

После смерти Маши он целиком ушел в работу. С утра до ночи пропадал на фабрике, налаживал производство, ездил в Италию специально, чтобы набраться опыта… В сущности, он для фабрики делал гораздо больше, чем Эмиль.

Несколько раз Крюков вступал в брак, чтобы найти новую маму Ритке (сам-то дома почти не бывает!). Но ничего не получилось, уж лучше бы и не связывался с этими мерзкими бабами.

И вот ему уже почти пятьдесят. И что?

Один, живет только ради дочери.

И грустно, и скучно, и руку никому не пожмешь… Эмилю, что ли, руку жать? Ох он гад, ох, творит теперь такое… Чума он для Дольска, этот Эмиль. Вреден и опасен.

И еще что. Время опять стало как-то неуловимо меняться, словно возвращались лихие девяностые. То есть, с одной стороны, открытого беспредела не было, на вид – чинно-благородно, но все, что можно, опять погрязло во взятках и кумовстве… Что поделать – и Крюкову приходилось играть по этим правилам, хотя и противно уже было.

А Эмиль – так тот вообще в какого-то мафиози стал превращаться, даже кино «Крестный отец» пересматривать не надо. Казино теперь работало подпольно. Все в городе знали о существовании этого заведения, но все молчали. Еще много чего Эмиль себе позволял…

В какой-то момент Крюков отчетливо понял, что если Эмиль будет продолжать в том же духе, то скоро их тихий и мирный городок превратится в станицу Кущевскую.[1]

Крюков этого не хотел. И тогда он решился устранить своего товарища и компаньона. Нет, убивать бывшего друга Крюков не собирался, он теперь принципиально никого не мог убить, но засадить Эмиля за решетку по липовому обвинению – запросто. И был задуман план… Благородный план по спасению Дольска от будущего Цапка.

Эти события как раз совпали с еще одним, тоже очень важным событием – но уже конкретно для него, для Владимира Крюкова.

…Представьте себе: последние дни осени. Холодное солнце – такое яркое, что пробивается даже сквозь тонированные стекла машины. Черный лес. Золотой ковер из листьев на земле. Все такое мрачное, красивое…

А на душе – тревожно. Одна мысль – только бы все получилось с этим подстроенным взрывом в администрации фабрики! На днях план будет приведен в исполнение… И муки совести еще – ведь, по сути, друга предает. («Ну а что друг, что друг – если от Эмиля все вокруг стонут?! Истина дороже дружбы!» – яростно спорил сам с собой Крюков.)

И вдруг за окном машины внезапно открылась удивительная картина. На открытой поляне стояла девушка, а напротив нее – волк. Сон или мираж? Вот же она, как на ладони – точеная девичья фигурка, светлые волосы треплет ветер, а волк – все ближе, ближе к ней… Через мгновение все исчезло.

– Славик, тормозни!

Крюков выскочил из машины, побежал назад и обмер, стоя у края дороги. Так и есть, не примерещилось. Вот она, девушка. И волк почти рядом с ней!

Волк потянулся всей мордой к ее руке… Времени почти не было. Тогда Крюков выхватил пистолет и выстрелил в воздух. Бах! Хищник моментально удрал, с криками взвились птицы, сидевшие на ветвях.

– Что творишь? Спятила совсем?.. – заорал он, сбегая по склону вниз.

Девушка обернулась, и сердце у Крюкова снова обмерло. Какое милое, испуганное, нежное личико… Огромные светлые радужки глаз и, на контрасте – черные, резкие, бездонные зрачки.

Кто сказал, что нет любви с первого взгляда? Умолкните, черствые люди. Володя Крюков в один момент потерял свое сердце – точно мальчишка шестнадцати лет.

…Его любовь звали Иоанной. Слышали такое имя? Потрясающее, музыкой звучит! Иоанна…

Она жила в гостинице, она была журналисткой, она была свободна. Кто сказал, что деньги, власть приносят удовольствие? Нет, они дают удовлетворение, а удовольствие, счастье приносит только любовь.

Да еще такая, как случилась у Крюкова в его почтенные года, – светлая, чистая. Небесная любовь к ангелу по имени Иоанна. Да, кстати, про ангелов-то… Иоанна, Иванка до безумия напоминала покойную жену Крюкова. И внешне, и характером.

Меж тем план с арестом Эмиля сработал, партнера загребли под белы рученьки за покушение на убийство… И Крюков продолжил встречи с небесным созданием.

Никакого хабальства, никаких хищнических инстинктов (чего Крюков терпеть не мог в женщинах) в Иванке не было и в помине. Вся такая возвышенно-поэтическая… Но не дурочка, нет. С очень жесткими принципами. Мягкая, но непреклонная. И тайна, тайна в ней была еще, та тайна, которую мужчина должен разгадывать всю жизнь, до гробовой доски.

Да, вот еще что! Рита, доченька, тоже буквально влюбилась в Иванку. Они как подружки стали. Даже лучше, чем подружки – потому что Иванке было не наплевать на Ритку.

Иванка все замечала, все видела, она боролась с Риткиными недостатками, наставляла молодую дуреху, которую отец воспитать не сумел… Почти как мать.

Нет, ну, мать – конечно, сильно сказано… Но все равно, Иванка с Ритой много возилась. Они втроем гулять в лес ездили, на снегоходах катались, еще много чего… Как семья, ей-богу. Иванка вроде тоже стала потихоньку влюбляться в Крюкова… Рано или поздно они поженились бы и стали настоящей семьей, это сто процентов.

И тут Эмиля выпустили, чего Крюков никак ожидать не мог. Видимо, бывший приятель настолько оброс связями, настолько задружился с сильными мира сего, что ему море стало по колено. Это был удар для Крюкова.

Крюков сразу почувствовал, что Эмиль будет мстить. Старый товарищ не из тех, кто прощает.

Так оно и случилось – под самый Новый год Эмиль с дружками вздумал по его дому стрелять. Наверное, именно это подкосило Иванку, такую нежную, пугливую. Именно тогда она решила сбежать, как догадался Крюков.

И в разгар новогодней ночи девушка исчезла. Причем одновременно пропала и Рита! Позже Крюков переговорил с администраторшей – молоденькой, глупенькой, еще не ученой жизнью… Что выяснил – Иванка расплатилась за свое проживание в гостинице и скрылась в неизвестном направлении. Да! Когда Иванка рассчитывалась, Риты рядом с ней не было. Хотя зачем Рите тащиться с Иванкой к администраторше? Ритка, проспавшись (это ж надо, сколько шампанского ребенок в ту ночь выпил!), наверное, сразу отправилась вон – через запасной выход.

На улице девчонки встретились, сели в машину и уехали в неизвестном направлении.

Так думал Крюков, когда узнал об исчезновении дочери и Иванки. И не сильно волновался, поскольку уж Иванке он точно доверял. Была такая мысль даже – Иванка увезла Ритку в Москву, к себе, подальше от ужасов здешней жизни. Решила спасти свою молодую подружку. А что? Вполне в Иванкином духе – насколько Крюков успел ее узнать… Обеспокоенный отец стал названивать и дочери, и Иванке. Бесполезно – у обеих телефоны были выключены. И это даже успокаивало – слегка. Сговорились девчонки, точно!

Кончилась новогодняя ночь, первый день января тоже перевалил за половину. Крюкова стали терзать сомнения. Ведь Рита могла бы предупредить отца. эсэмэску послать, записку оставить, да и просто намекнуть заранее, что надоела ей здешняя жизнь и она решила удрать в Москву. Но – никакой зацепки. Да и Иванка… Не могла она так поступить с Крюковым – знала же, как отец любит дочь. Не в характере журналистки делать пакости людям, демонстративно их наказывать.

Крюков послал людей на станцию выяснить, не покупали ли девчонки билеты, не садились ли на поезд. Кассирша, которая почти всех жителей города знала в лицо, заявила твердо – Риты она не видела. И никто из служащих вокзала не встречал там Риты, да и Иванки тоже (предъявили фото). Тогда Крюков отправил своих людей на пост ДПС – на том шоссе, которое вело к Москве – по-любому, если Рита с Иванкой проехали по этому шоссе, их должны были видеть. И камеры наблюдения там…

Но нет. Красная машина Риты мимо поста не проезжала.

Это значило только одно – версия, что Рита и Иванка сбежали вдвоем в Москву, полностью проваливалась.

И телефоны по-прежнему не отвечали…

Крюкову в первый раз стало по-настоящему страшно. У него в голове нарисовался еще один вариант – Рита с Иванкой поехали кататься, и… с ними что-то случилось. Рита же здорово наклюкалась в ту ночь. Она, принцесса балованная, сколько раз за руль пьяной садилась, потому как знала, что ничего ей не будет, добрый папка всегда отмажет. Да и сами сотрудники дорожной инспекции не дураки, в курсе, кто есть кто в Дольске… Но, случись авария, Крюков узнал бы о ней… Какие еще варианты?

Эмиль. О, этот Эмиль… Мысль об Эмиле постоянно вертелась в голове – но пока на заднем фоне только. Эмиль гад, он не простил напарнику липового обвинения, но он не мог выкрасть двух самых дорогих для Крюкова женщин… А почему не мог? Мог, еще как! Не человек – отморозок.

Словом, Владимир Владимирович параллельно отрабатывал сразу несколько версий. Все могло случиться. Его люди прочесали весь город, опросили всех свидетелей. Но проблема заключалась еще в том, что Рита и Иванка пропали в новогоднюю ночь, в разгар веселья, в тот момент, когда все поголовно были пьяны, мало что соображали и мало что замечали вокруг…