В последние годы Иванка только на самолетах летала. А, нет, все-таки в Питер несколько раз пришлось наведаться, на скоростном «Сапсане». Но это небо и земля, если сравнивать пафосный «Сапсан» и этот поезд…

«Собственно, чего я вскочила? Все собрано давно, времени полно…»

Тем не менее Иванка выдернула из-под сиденья чемодан на колесиках. Потом натянула на ноги зимние, теплые ботинки. Накинула куртку.

Уставилась в окно, сдерживая нервную зевоту.

Сначала, садясь в поезд в Москве, Иванка обрадовалась, что поедет в купе одна. Потом затосковала… Столько часов в поезде, и не с кем даже словом переброситься!

За окнами замелькали одноэтажные домишки, поезд стал потихоньку сбрасывать ход. «Пора…»

Иванка резко выдохнула, повернулась.

В зеркале на двери отразилось ее лицо – бледное, взволнованное, почему-то испуганное, на котором выделялись розовые, ненакрашенные губы. Светлые вьющиеся волосы растрепаны, светлые глаза широко раскрыты, блестят. Беззащитное, нежное создание, о котором надо заботиться, которое надо защищать… «Интересно, сколько той Полине лет? На вид – лет тридцать пять. Хм, у меня определенные преимущества, мне-то – всего двадцать девять… Господи, да какая разница, почему мне все эти глупости в голову лезут!»

Иванка с усилием откатила дверь и вышла в тамбур, волоча за собой чемодан, поверх которого пристроила еще сумку.

Поезд остановился, проводница опустила ступени, произнесла дежурно:

– До свидания.

– Доброго пути! – отозвалась Иванка, балансируя на ступенях с чемоданом.

На перроне она опять нервно выдохнула и обнаружила, что холодно – облачко пара изо рта плавно растворилось в прозрачном, голубоватом воздухе. «Боже мой, какой тут чистый воздух!»

Огляделась. «Дольск» – надпись на здании вокзала, приземистого, из красного кирпича. Вокруг было довольно мало народу (провинция, да еще конец ноября). Иванку никто не встречал.

Она прошла через здание вокзала и оказалась на улице, у стоянки такси.

– Пожалуйста, мне в гостиницу…

Таксист – унылый долговязый бородач – с трудом запихнул Иванкин чемодан в багажник стареньких «Жигулей».

– Долго ехать? – спросила девушка.

– Не, минут двадцать-тридцать от силы… Прошу, барышня.

Дольск – насколько его успела изучить Иванка по спутниковой карте, в Интернете – был растянут в длину, словно сосиска. Эта карта отпечаталась в Иванкиной голове. Девушка знала, что ближе к вокзалу в Дольске располагаются какие-то дачные, неказистые деревянные домики, дальше пойдут новостройки (кажется, именно там должна быть и единственная в городе гостиница), а на противоположном конце – старинная часть Дольска. За ней, как показала спутниковая карта, уже начинается лес, чуть ли не несколько сотен километров… Почти тайга.

«Теперь понятно, почему тут такой свежий, чистый воздух, разительно, поразительно отличающийся от московского…»

Дорога шла вниз. Такси довольно долго виляло по шоссе, среди маленьких одноэтажных домишек, окруженных заборами.

– Как в деревне… – вырвалось у Иванки.

– Это частный сектор, барышня, – необидчиво, охотно отозвался таксист. – А дальше нормальные, городские дома будут. Сами-то откуда, если не секрет?

– Из Москвы.

– О, из Москвы! Тогда понятно… Вам тут все деревней будет казаться.

– Воздух здесь чистый.

– Ну, по сравнению с московским!.. – засмеялся таксист.

– А это что? Вон там… Трубы какие-то.

– Где? Это фабрика. У нас фабрика есть, макаронная. Известная! За счет нее весь город кормится, рабочие места и все такое… – сообщил таксист. – Но вы, барышня, не смотрите, что трубы – воздух они не портят. Макароны – это ж вам не какое-то там химпроизводство…

Из-за облаков выглянуло солнце, стремительно, неотвратимо озарив светом низину. Маленький серый городишко преобразился буквально на глазах, и стал каким-то сказочным. Игрушечно-сказочным. Словно художник прикоснулся к пейзажу волшебной кистью, расцветил его яркими, сочными мазками.

– А можно на минутку остановиться? – попросила Иванка.

Таксист притормозил.

Девушка вышла из машины, взобралась на бордюрный камень. Отсюда город был как на ладони. Блестящие крыши домов, зеленые, желтые, розовые фасады… Деревья в конце ноября уже голые, но кое-где на ветру, точно вкрапления люрекса, сверкали, переливались нити темно-золотой листвы.

Погода была странная, неуютная – застывшая на грани осени и зимы. Безвременье какое-то… Но выглянувшее из-за облаков солнце разрушило это холодное безмолвие, согрело сердце надеждой.

В этот момент Иванку отпустило. Ушел куда-то неприятный дорожный мандраж; исчезли пустые, лишние, мешающие сосредоточиться мысли – и сразу стало легче дышать.

– Красиво! – улыбнулась Иванка таксисту, вполоборота смотревшему на нее из окна «Жигулей».

Таксист тоже немедленно расплылся в ответной, добродушной улыбке.

Наверное, Иванка ему нравилась. И он ее не торопил. Понимал, принимал ее романтичный порыв – то, что попросила специально остановиться, выскочила из машины, стала любоваться городом… Да, такая вот она, Иванка, свободная в своих чувствах, милая, чистая девушка (даже несмотря на то, что приехала из самого ада, из Москвы то есть!).

Иванке был хорошо знаком подобный взгляд, подобное рыцарское отношение. Мужчины всегда относились к ней покровительственно, считали ее нежным созданием, далеким от всего земного… Даже нахальные уличные приставалы («Девушка, а что вы вечером делаете? Девушка, а давайте познакомимся!»), при всей своей назойливости, старались не грубить ей, когда Иванка отмахивалась от них, точно от мух.

Такой у нее был типаж. Девушка-ангел. Кстати, очень помогало – и в жизни, и в работе…

– Ой, а там что? Лес? – приподнялась на цыпочки Иванка. – Он, правда, огромный какой!

За домами, вдоль горизонта, тянулась темная, с вкраплениями зеленого и рыжего – густая полоса деревьев.

– Да, лес у нас настоящий! – умилился еще больше таксист. – Вы, барышня, наверное, такого леса и не видели… Звери в нем водятся.

– Звери?

– Кабаны, лоси, волки, лисы… Медведи настоящие!

– Что, не шутите? – поразилась Иванка. – Медведи?

– Да! У меня тесть на охоту в том году ходил, так прямо нос к носу с мишкой столкнулся… Но ничего, обошлось. Мишка пугливым оказался. Едем?

– Да, пора…

…Минут через двадцать «Жигули» притормозили на площади у большого современного здания – гостиницы «Салют». Таксист вытащил из багажника чемодан.

– Надолго к нам? – спросил мужчина приветливо, отсчитывая сдачу с тысячи.

– Не знаю.

– В гости к кому или как?

– По работе. Я журналистка… – туманно ответила Иванка.

– А-а! – с уважением кивнул таксист. – Ну, удачи вам во всех делах.

Помог докатить чемодан до входа в гостиницу.

Номер Иванка забронировала заранее, и, как выяснилось, напрасно – свободных мест было много…

– Иоанна… – глядя в паспорт гостьи, напевно произнесла администратор на ресепшене. – Иоанна Луганская. Господи, какое красивое имя! Как в кино.

– Спасибо, – смущенно улыбнулась Иванка.

– Иоанна… Ии-оо-аанна. А если коротко – то как, извиняюсь за любопытство? – не отставала словоохотливая администратор – пожилая дама с «халой» из волос на голове.

– Иванка. Друзья, родные называют Иванкой.

– Какая прелесть! Иванка! – искренне восхитилась дама. – Если внучка у нас родится, надо тоже Иоанной назвать. Ой, вы не против?

– Что вы! – засмеялась Иванка. – Конечно, не против.

…Номер оказался чистым, уютным и вполне современным. «Удобства» тоже порадовали белоснежным сиянием кафеля и фаянса. Даже телевизор был современно-плоским, жидкокристаллическим.

Когда Иванка развешивала вещи в шкафу, в дверь постучалась горничная:

– Можно? О, как я вовремя… Вот вам еще «плечики» для одежды! Женщинам всегда «плечиков» не хватает, я по опыту знаю.

– Спасибо. И правда вовремя! – приветливо отозвалась Иванка, принимая из рук вошедшей стопку вешалок.

Горничная – молодая, полная, с искрящимися от внутреннего, видимо, природного веселья глазами – тоже чрезвычайно понравилась Иванке. Вообще, Иванке нравилось в крошечном Дольске уже решительно все – и воздух, и лес, и дома, и улицы, и чистенькая гостиница, и приветливые, открытые люди…

– Галя? – глядя на бейджик горничной, спросила Иванка. – А столовая тут есть?

– Бар внизу, и еще ресторан. Так наш ресторан лучше всякой столовой! – немедленно отозвалась горничная Галя. – И недорого. К нам весь город ходит, когда праздники или кто свадьбу когда устраивает.

– Отлично… Да, Галя… Вы чего-нибудь слышали о Дмитрии Гагарине? – секунду помедлив, спросила Иванка.

– Да кто ж у нас о нем не слышал! Его все тут знают! – бурно отреагировала на вопрос Галя. – А вы к нему?

– Да, – серьезно произнесла Иванка.

– Так зря! – огорченно воскликнула эмоциональная горничная. – Он никого не принимает…

– Да? Но я не как посетительница, я – журналистка, – возразила Иванка. – Мне надо взять у него интервью. Собственно, я за этим и приехала в Дольск.

– Вы журналистка! – прижала руки к пухлой груди Галя. – Я так сразу и подумала! Что вы, значит, не просто, а… Ох, ну, вас-то он, надеюсь, примет! А вы где журналистка – на телевидении?

– Нет. – Иванка произнесла название известного глянцевого журнала для женщин.

– Вот это да… Такой человек у нас будет жить… – Галя зажмурилась, закачалась, словно в молитвенном экстазе.

– Гагарин совсем-совсем никого не принимает?

– Совсем! Когда он у нас год назад поселился, сюда пачками народ ездил. Мы прям в гостинице нарадоваться не могли! А Гагарин всем от ворот поворот. Не буду никому помогать, и все тут. Но до сих пор люди едут. Вон, в баре сейчас сидят, я видела, когда мимо проходила. Мать с дочкой, мужчина тоже, писатель, и женщина еще одна, разведенка… – Галя расстроенно вздохнула. – Так жалко их, бедных! Но Гагарин – ни в какую…