– Этот костюм слишком официальный, вот это платье для вечера… А это как-то мрачно! – задумалась Иванка, разглядывая наряды Риты. – Сегодня праздник, давай не в черное только!

Она подобрала Рите забавный – одновременно и детский, и гламурный наряд – пестрый короткий пуховик, сапожки золотого цвета, шарфик с люрексом.

– Ой, как забавно! – глядя на себя в зеркало, развеселилась Рита. – Ты самая настоящая волшебница… Я бы так и не догадалась, что все эти вещи можно сочетать!

Рита и Иванка появились на центральной площади без десяти два. Было много людей, сбоку располагались торговые ряды – там торговали сувенирами, поделками, чуть дальше, в большой палатке, устроили кафе.

Рита здоровалась со всеми подряд, потом убежала ненадолго и вернулась румяная, довольная. От нее ощутимо пахло алкоголем.

– Опять? – укоризненно произнесла Иванка.

– Не сердись, я только глоточек, чтобы не замерзнуть! – Рита повисла у Иванки на локте. – Ой, началось, смотри – папка!

На заранее смонтированную эстраду вышли почетные горожане, в том числе и Крюков – в дубленом тулупе нараспашку, с непокрытой головой, серьезный и взволнованный. Увидел в первом ряду дочь с Иванкой – тут же просиял, заулыбался, затряс щеками…

– Дорогие друзья! Сегодня у нашего города день рождения… – Неровное эхо разносило над площадью слова.

После торжественных речей начались народные гуляния: на эстраду вышли ряженые с гармонью, чуть в стороне устроили розыгрыш призов, на другом конце площади танцевали – и дети, и их родители, и даже старики весело топтались на снегу.

Рита опять убежала (сказала, что к отцу), а Иванка принялась выбирать магниты на холодильник, бродя вдоль столов с разложенными на них товарами.

Падал медленно снег. Пахло пирогами и кофе. Какофония звуков – теперь работал громкоговоритель, транслируя концерт легкой музыки, а еще ряженые на эстраде залихватски пели частушки…

– Иваночка! – откуда-то вынырнул Крюков, позади которого маячили неизменные «двое из ларца». – А Ритка где?

– Тебя искать отправилась, – сказала Иванка, мучительно соображая – жаловаться на Риту или нет? Хотя какой смысл… Но не выдержала: – Она пьет много, ты знаешь? Сказала, что за тобой пошла, но…

– Знаю, – недовольно поморщился Крюков. – Совсем от рук отбилась. Мне некогда, а всем остальным – плевать… – Потом добавил серьезно: – Одной тебе не все равно.

– Не все равно, – вздохнула Иванка.

– Я видел, что вы сдружились… – с приязнью продолжил Крюков, но Иванка не дала ему договорить:

– Я хочу уехать в понедельник.

– Как?.. Мы еще и на снегоходах не катались, как я обещал… в лес ни разу не съездили! У тебя же есть возможность задержаться, куда ты торопишься! – Крюков взял ее за руку, заглянул в глаза.

Иванка пожала плечами.

– Я тебя никуда не пущу, – решительно произнес Крюков и обнял Иванку. – Ты нужна мне. Ты нужна нам с Риткой.

Меньше всего Крюков напоминал героя-любовника. Но в его голосе опять было столько силы, столько страсти, что отзывчивое и жалостливое Иванкино сердце не могло не отозваться.

– Вова, ты опять… – смятенно пробормотала она.

– Выходи за меня. Оставайся, а? Ты тут первой будешь…

– Пожалуйста! – с тоской засмеялась она (хорошо бы этот разговор перевести в шутку), попыталась отстраниться и обмерла – напротив, метрах в двадцати от них, стоял Эмиль в длинном черном пальто.

– Вова…

– Что?.. – задыхаясь, пробормотал Крюков, словно не в силах наглядеться на девушку. – Ну что? – Он сжал ее лицо в широких теплых мягких ладонях. Потом быстро поцеловал – в губы.

– Не надо… – Иванка попыталась отстраниться. – Он на нас смотрит!

– Кто? – Крюков наконец оглянулся. И выражение его лица моментально изменилось. Он шепотом выругался. – Эмиль?..

– Его что, выпустили?

– А? Не знаю… Как его могли выпустить? Блин, и не предупредил ведь никто!

Крюков метнул взгляд в сторону своих телохранителей – «двое из ларца» курили, лениво утаптывая свежевыпавший снег.

Откуда-то сбоку бежал мужчина – кто-то из местной администрации, Иванка видела этого человека стоящим на эстраде рядом с Крюковым во время торжественной части.

– Владимир Владимирович! Я вам хотел сказать… Ах, ну вы сами видите… Его отпустили за недостаточностью улик! – трагическим шепотом прокричал мужчина из администрации. – Мы ничего не могли сделать. Я сам только что узнал! Мне звонил прокурор и сказал…

– Потом объяснишь! – тоже тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, рявкнул Крюков. – Славик, Петрик! За мной. Но не мешать! Чтобы на расстоянии…

И решительным шагом, сжимая кулаки, Крюков направился к Эмилю. «Двое из ларца», побросав сигареты, вразвалку двинулись вслед за хозяином.

«Что это значит? – подумала Иванка. – Они драться будут? Нет, глупости, не тот уровень. А были ведь друзьями, Крюков говорил…»

Иванка наблюдала за происходящим. Вот Крюков подошел к Эмилю, спросил что-то резко, Эмиль улыбнулся, показав идеально белые, ровные зубы (наверное, ненастоящие, уж больно они были красивы, резко выделяясь на фоне смугловатой, желтоватой кожи).

Крюков рубанул рукой. Эмиль улыбнулся и покачал головой. О чем они говорили, было не слышно – далековато, да и музыка гасила все звуки. Однако не только Иванка наблюдала эту сцену – многие на площади замерли, уставившись в направлении Крюкова и Эмиля.

Эмиль что-то произнес скаля зубы. Крюков вздрогнул, потом оглянулся. Указал подбородком на вход в гостиницу.

И они оба, Крюков и его заклятый друг, направились туда – наверное, чтобы поговорить без лишних глаз и ушей. Крюков вошел в гостиницу первым, за ним – Эмиль. В последнее мгновение Эмиль обернулся и посмотрел на Иванку. Или ей показалось, что он смотрел на нее? Может быть, просто оглянулся – проверить, кто идет следом…

– Иванка! – подбежала Рита, шаловливо закрутила Иванку по кругу. – Ты чего такая кислая? И где папка? Я его ищу, ищу…

– Они с Эмилем ушли поговорить, – пробормотала та. – Эмиля выпустили.

– Эмиля выпустили?! – тараща глаза, повторила Рита. – Блин…

Кажется, от Риты еще сильнее пахло алкоголем.

– Рита…

– Куда они ушли?

– Туда. Рита, ты не должна… – начала Иванка, но не успела договорить – ее юная подруга бросилась к гостинице. – Рита, ты куда?

Рита на бегу только рукой махнула. «Не лезть бы ей в отцовские дела», – мелькнула у Иванки в голове. Она собиралась сама бежать за Ритой, но в этот момент ее внимание отвлек еще один человек.

У входа в павильон-кафе стоял Дмитрий Гагарин, вдумчиво отпивая из стаканчика что-то горячее – над стаканом курился легкий парок и плавно таял в промозглом декабрьском воздухе. Был Гагарин в джинсах, куртке-«аляске», с непокрытой головой… Снег падал на его темные, довольно длинные волосы. И еще он был небрит, что, однако, не делало его менее симпатичным.

У Иванки бешено заколотилось сердце. Она моментально забыла обо всем – так сильно действовал на нее один вид этого человека. «Надо же… Я столько за ним гонялась, жизнью своей рисковала, а он вот, стоит на виду! Тоже мне, Князь тьмы! Нужен ты мне теперь, как же…»

Чего в ее душе было больше, досады или интереса, Иванка даже понять не могла. Она отступила назад, спряталась за какой-то стенд, потом побежала вокруг гостиницы, проваливаясь по щиколотку в снег. Куда она бежала, зачем – девушка не знала. У нее все внутри дрожало.

«Невыносимо. Невыносимо. Невыносимо…» – билась молоточком одна-единственная мысль в голове.

Наконец Иванка притормозила – огляделась, отдышалась: она стояла посреди засыпанной снегом площадки, вокруг – ели по периметру, под ними – скамейки. Чуть дальше – задний вход в гостиницу, оттуда тянуло жареным чесноком, картошкой… наверное, там была кухня.

Ни души, лишь издалека – обрывки праздничной мелодии.

Иванка смахнула снег со скамейки, села. «Умереть бы. Все плохо. Все не так! Как же противно… И я такая противная!» Она застонала, сжав виски ладонями, не понимая, что с ней творится.

Сколько она так сидела, зажмурившись, заткнув уши, Иванка не знала. Минут десять, а может, и все полчаса… До тех пор, пока не почувствовала, что замерзла. Девушка открыла глаза и вздрогнула – прямо перед ней, чуть расставив ноги в лаковых узконосых ботинках, стоял Эмиль. Засунув руки в карманы черного длинного пальто, с внимательной улыбкой рассматривал Иванку…

«Что ему надо?..» Она вскочила и резво рванула с места, намереваясь обогнуть Эмиля. Но не тут-то было. Мужчина сделал незаметное движение и перехватил Иванку за запястье.

– Стой! Куда пошла? – спросил Эмиль. Голос у этого человека был веселый, а вот глаза – черные, непроглядные, мрачные… Иванка оцепенела от этого взгляда, точно кролик перед удавом. – Как зовут?

– Это вас не касается… – пробормотала она. Наконец очнулась, попыталась высвободить руку. – Пустите.

– Такую красивую – отпустить? Нет, я не дурак… – пропел Эмиль.

– Пустите!

– Откуда такая звезда спустилась к нам? С неба, наверное…

Иванка опять рванулась, но безуспешно. От Эмиля остро и тонко пахло сладким, спелым абрикосом. Туалетная вода?.. Запах приятный, но он совершенно диссонирует с обликом его хозяина. От Эмиля должно пахнуть волком. Псиной… Хотя от того волка (лесного, настоящего) ничем не пахло!

– Эмиль, пусти девушку, – раздался рядом знакомый голос. Это был Дмитрий – он отцепил руку Эмиля от Иванки, потянул девушку на себя.

– А, колдун пришел! – засмеялся Эмиль, вновь показав белые зубы. – Колдун, иди ко мне работать!

Дмитрий ничего не ответил, обхватил Иванку за плечи. Эмиль пожал плечами и, выбрасывая носки в стороны, направился к дороге. Запел – заливисто, выразительно, очень красивым голосом:

– Я встретил девушку: полумесяцем бровь, на щечке родинка, а в глазах любовь. Ах, эта девушка, меня с ума свела, разбила сердце мне, покой взяла!..

У тротуара притормозило авто – в него и сел Эмиль. Машина сорвалась с места.