— Я хотел бы. — Кит спрыгнул с больничной койки Таннера, где сидел, как попугай. К счастью, с тех пор, как он с матерью приехал в город, парень пришел в норму. Потому что его рыдания в объятиях матери возле кровати Таннера в первый день, почти всех довели до белого каления.

Брайан присел на краешек ее стула и посмотрел на ее план.

— Так что же будет на этот раз?

— Не знаю, — ответила она, глядя на мешанину из слов и символов. Похоже ее план был связан с едой, но более в широком масштабе, чем «Без сои со мной». Она что-то промычала, как только поняла, что означают ее знаки и написанные мысли. — Может, я открою ресторан. Типа чего-то веселого и модного.

Он потер подбородок.

— Да. А я шеф-повар…

Она скользнула взглядом вверх по его груди, пока не окунулась в его голубые глаза бенгальского тигра.

— А?

— Ты что, ходишь вокруг да около?

— Нууу, ха-ха-ха! — она издала свой лучший злодейский смешок, потому что до этого момента не осознавала, что ищет возможностью каким-то образом соединиться с Брайаном. — Ты угадал, тебе удалось все же раскрыть мой коварный план.

Дедушка фыркнул, плечи Пегги затряслись от беззвучного смеха, и даже губы Ворчуна Таннера дрогнули.

Кит подскочил к ним.

— Ты забавная, Джили. Тебе так не кажется, Брайан?

— Определенно.

— Кит, вернись ко мне. И помоги мне понять, как победить мистера Хейла.

Кроссовки парня зашлепали по больничному полу.

— Усиленнее тасуй, мамочка, карты.

Джил отложила блокнот в сторону.

— Может, нам стоит объединить усилия, Брайан.

— Ладно, вы двое. Вы были лучшими друзьями в детстве, — пробормотал дедушка. — Кончай нести чушь и перестань выплескивать дерьмо. Почему бы вам уже не помириться?

— Мама, мистер Хейл сказал дерьмо, — прошептал Кит.

Брайан выдержал взгляд Джил.

— Что скажешь, Джил? Друзья?

Глядя в такие родные глаза, она сделала первый шаг к примирению.

— Друзья. — А может и больше, чем друзья, подумала она.

Мередит неторопливо вошла в комнату, выглядя шикарно в черном костюме от Шанель.

— О чем это вы?

— У нас дружба, — ответил Брайан, целуя ее в щеку. — Добро пожаловать назад. Ты выглядишь лучше, Мере.

— Я и чувствую себя намного лучше, — заявила она, откинув назад волосы и устремив взгляд прямо на Таннера.

Между ними вспыхнул жар. Джил понадеялась, что он не спалит медицинские аппараты, стоящие в палате. Она вскочила со стула.

— Ладно. Мы пойдем на перерыв в столовую. Я покупаю мороженое.

Кит спросил.

— Хочешь, дядя Таннер?

— Не сейчас. — Ответил Таннер, взбивая подушки.

Дедушка Хейл обнял Мередит.

— Обо всем позаботилась?

В ответ Мередит что-то промычала или промяукала, он так и не разобрал.

— Не могу дождаться, чтобы обо всем услышать. Он, наверное, был мухой на стене. — Поцеловав ее в щеку, дедушка пошел за Китом из палаты.

Пегги подхватила сумочку.

— Мередит, как хорошо, что ты вернулась, — сказала она.

— Чертовски вовремя, — проворчал Таннер.

— Как и большинство мужчин, когда они болеют, он злиться и бывает грубым. Не обращай на это внимания.

— О, я это переживу. — Мередит положила свою сумку Таннеру на кровать.

Брайан схватил Джил за руку.

— Пойдем. Оставим их одних.

— Подожди! Итак, как Ричард-мудак воспринял твое появление? — шепотом спросила она сестру, наклонившись к ее уху.

— На удивление хорошо. Я расскажу тебе позже.

Посмотрев на Таннера, Джил подмигнула.

— Удачно поговорить вам двоим.

Противостояние уже началось. Таннер сидел на кровати, сердито поглядывая на Мередит, которая улыбалась ему в ответ. Поездка в Нью-Йорк явно удалась успешной.

Заметив новую твердую обложку книги Норы Робертс, торчащую из сумочки Мередит, Джил развернулась и вышла из палаты.

Любовь победила все. Как всегда и говорила Нора Робертс.

Теперь пришло время ей — Джил отыскать свою собственную страну Норы Робертс.

Она взяла Брайана под руку и нерешительно прижалась к нему всем телом.


58


— Как раз вовремя вернулась, — снова рявкнул Таннер, как только дверь за Джил и Брайаном закрылась.

Его настроение не могло разрушить ее счастья. Она волновалась перед встречей с ним. Даже несмотря на то, что ее семья постоянно держала ее в курсе дела, как продвигается его выздоровление, она скучала по нему. Поэтому сейчас наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Ворчун. Плечо болит?

Он искоса взглянул на нее.

— Да, но я злюсь не поэтому. Почему, черт возьми, ты поехала решать вопрос с Соммервилем, когда я застрял здесь?

Она уселась на стул рядом с его кроватью.

— Мне нужно было разобраться с этим самой.

— Я получил смс-ку от твоего бывшего, — прорычал он. — Он пишет, что желает нам счастья и без обид. Какого хрена все это значит?

Ее брови взлетели вверх.

— Правда?

Он ударил кулаком по кровати здоровой рукой, сотрясая саму кровать.

— Да, правда, — передразнил он ее.

— Но он, на самом деле, приложил к этому руку и свел нас вместе.

Таннер фыркнул.

— Как благородно с его стороны. Но не из благих намерений.

— Мммм.

— Я хотел сам разобраться с Соммервилем.

Она прочистила горло, потом встретилась с ним взглядом.

— Ну, у меня имелись определенные причины поговорить с ним. Прямо как героиня одного из романов Норы Робертс, я обязательно расскажу тебе о своих причинах позже.

От его хмурого взгляда, шрам стал еще больше выделяться у него на лице.

— Ты решил пожертвовать своей жизнью ради меня, и я подумала, что могу тоже кое-что сделать для тебя.

— Ненавижу, когда ты так говоришь, — прорычал он. — Я не поэтому тогда это предложил.

У нее в душе разлилась теплота. Боже, она так хотела дотронуться до него, но ей нужно было узнать еще кое-что.

— Понимаю. Кроме того, я не хотела, чтобы шантаж моего бывшего мужа стоял между нами.

Он молчал, вертя в руках трубку от капельницы.

— У тебя на лице все еще видны синяки. — Она почувствовала боль в сердце от его внешнего вида.

Он провел рукой по подбородку.

— Да, и мне нужно побриться.

Она скрестила руки на груди.

— Тебе следовало рассказать мне раньше о шантаже.

Установилась тишина и слышался только звук работающих мониторов.

— Я не думал, что у меня может что-то получиться. А потом, когда… я подумал, что лучше будет подождать, пока мы не раскроем это дело. — Он покачал головой. — Но все, на самом деле, сводилось к одной чертовой причине. Нет, двум. — Он пнул ногой одеяло.

Ее пульс остановился.

— Каким?

Его шоколадно-карие глаза сверкнули, глядя на нее.

— Я боялся тебя потерять. И боялся причинить тебе боль.

Внутри у нее все потеплело и словно засветилось, но она не готова была вот так быстро сдаваться, не выяснив все до конца.

— Настоящий гамбит. Развалив меня на куски одним словом, ты решил, что сможешь меня вернуть потом.

Он стиснул зубы.

— Прости. Я ненавижу то, что сделал, но другого способа защитить тебя так и не придумал. То, что Барлоу преследовал Пег... я не мог, бл*дь, рисковать тобой! Поэтому готов был тебя потерять, чтобы сделать все, чтобы ты перестала заниматься этим делом и была в безопасности.

Ей пришлось на мгновение откашляться. Его правдивые эмоции всполошили ее собственные. Почему она думала тогда о нем так плохо?

— Ты готов был умереть только, чтобы защитить меня. — Она наклонилась к нему ближе, вцепившись в поручни кровати.

Его хмурый взгляд стал более угрожающим с густой щетиной на лице. Боже, он выглядел сейчас как задира с окладистой бородой.

— Я собирался найти способ выбраться оттуда! У меня не было гребаного желания умирать, и дело не в том, что я тебе не доверял. — Белая соломинка выпала из его пластиковой чашки, пока он теребил ее. — Кроме того, ты журналист.

— Итак, мы составляем хорошую пару. — Она положила подбородок на руки. — Я прилетела в Нью-Йорк, чтобы доказать тебе, что ты можешь мне доверять, и я с многим в состоянии справиться сама.

Его глаза вспыхнули.

— Я знаю, что можешь.

Она фыркнула.

— Знаю. Просто не хочу, чтобы ты опять испытывала боль, когда я рядом с тобой и в состоянии все уладить сам. Назовем это моим геном, который во мне есть. Ничего не могу с собой поделать.

Ее брови приподнялись, а сердце воспарило.

— Ты такой суровый.

Он пригвоздил ее взглядом к месту.

— Я боялся, что ты не вернешься ко мне! — Он отвел взгляд в сторону, тяжело сглотнув. — Что ты не...простишь меня, — прошептал он.

Ее сердце усиленно заколотилось. Ей потребовалась минута, чтобы ответить:

— Я решила, что моя жизнь должна происходить здесь. Я сказала дедушке и папе, что хочу работать в газете. — Она, наконец, потянулась к его руке и переплела их поцарапанные пальцы, стараясь не дотрагиваться до трубки с капельницей, которая была установлена у него.

Он встретился с ней взглядом, в уголках его глаз появились морщинки, он улыбался. Боже, он был таким красивым.

— Я прощаю тебя за все. — Она нежно улыбнулась. — Я люблю тебя.

Он сжал ее руку мертвой хваткой.

— Слава Богу. Я не... я не надеялся... я тоже тебя люблю. Я говорил в пещере правду. Черт возьми, признаваться в любви здесь так неправильно. Чертовые обезболивающие.

Она придвинулась к нему поближе, испытывая желание забраться к нему на кровать.