— Постараюсь запомнить, — серьезно ответил Таннер.

Мать Мередит понимающе улыбнулась ей.

«Да, Таннер обнимает меня за плечи», хотела она сказать, но прикусила язык. Ее мама прикрыла рот салфеткой, чтобы скрыть улыбку. Отец отрезал еще один кусок индейки и положил ее на тарелку Киту, который от радости подпрыгивал на стуле, как зернышко попкорна.

Мередит никогда бы не подумала, что День Благодарения будет таким, когда она приехала в Дэа, таким необычно веселым и взволнованным.

Таннер и Кит вышли на улицу поиграть в снежки после того, как смогли уговорить Джил. Мередит вышла с ними на террасу посмотреть на игру, Пегги последовала за ней. Заходящее солнце бросало оранжевые блики на заснеженные холмы, снежки летали в воздухе с визгом и криком.

— У вас замечательная семья, — заметила Пегги. — Особенно мне нравится твой дедушка.

— Он очарователен. У тебя тоже замечательная семья. У тебя замечательный сын.

— С ним трудно, но мы справляемся. Он мальчик до мозга и костей. Его первым словом было — грузовик.

— Таннер явно без ума от него. — Джил была права. Таннер будет хорошим отцом. Не то, чтобы она часто думала об этом… уже теперь думала, но не часто.

«Лгунья, лгунья, у тебя штаны горят от лжи», бушевала Разведенная Женщина.

Отлично, вместо носа, который вырос у Пиноккио, ее альтер эго подначивало ее.

«Ты знаешь, как меня остановить».

Да, думала про Таннера, но признаваться самой себе было в этом слишком страшно. Она подошла к краю террасы и сбила сосульки.

— Они очень привязаны друг к другу. Кит в восторге от возвращения Таннера в страну. Они общались по Skype все это время, но это же не одно и тоже.

— Таннер упоминал, что ты тоже разведена, — осторожно заметила Мередит.

— Да, мой бывший оказался мудаком, он пудрил мне мозги.

— Я называю своего бывшего Риком-мудаком.

На губах Пегги появилась тень улыбки.

— Отличное прозвище. Имя моего бывшего не рифмуется с такими эпитетами.

— Можно тебя спросить…?

— Конечно.

— Ты кажешься такой... — она взмахнула руками. — Уверенной. У тебя бывают плохие дни?

Пегги наклонила голову точно так же, как Таннер, отчего по рукам Мередит пробежали мурашки.

— Ты шутишь? На моем значке не написано «Идеальная». Последний раз, когда я смотрела на него, там было просто написано «Полицейский». Слушай, тебе интересно, сомневаюсь ли я в себе? Конечно.

— Как ты вернула уверенность в себя?

Ее губы изогнулись в лукавой улыбке.

— Я купила новый пистолет и каждый день ходила на стрельбище, делая вид, что цель — мой бывший. Слухи стали распространяться. Я стала очень хорошо стрелять. Убийственно хорошо. На до мной перестали подшучивать на работе. Перестали жалеть. — Она щелкнула пальцем. — Мой напарник в своей мужской манере заявил мне, его слова засели у меня в голове. Он сказал, если я работаю в полиции, где каждый день рискую получить пулю или застрелить кого-то, то скорее всего смогу и забыть такого мудака, как Фрэнк. Такую мудрость может сказать только мужчина, и она застряла у меня в голове. Мама же только похлопала меня по руке и заявила, что я замечательный человек.

— Я купила целую кучу белья. Это не пистолет…

— Все средства хороши. — Она посмотрела на блузку Мередит. — Какого белья?

— Ла Перла.

Пегги присвистнула.

— Хорошие отступные, а?

— Очень хорошие.

— У тебя есть что-нибудь на него?

Мередит отвела глаза, буквально балансируя на одной ноге, образно выражаясь.

— Нет, — солгала она. — У меня был хороший адвокат. — Она не могла рассказать копу, что у нее имеется на Рика.

— Тебе повезло, — протянула Пегги.

Щеки у Мередит вспыхнули. Радостные крики Кита эхом отдавались у нее в ушах, когда Таннер подбрасывал его в воздух, а Джил швыряла в них снежок за снежком.

— Тебе повезло, что у тебя был хороший адвокат.

Пегги схватила ее за руку.

— А тебе повезло, что у тебя есть Таннер. Если ты все еще не доверяешь себе, позволь спросить кое-что. А как относились дети к твоему бывшему? Он нравился им?

— Насколько я помню, нет.

— Дети все чувствуют. Таннер — самый любимый дядя Кита.

— Я не знала, что у Таннера есть еще брат.

Лицо Пегги напряглось.

— А... да. Он самый младший. Кит, надень шапку.

— А где он живет?

— В пригороде Нью-Йорка. — А потом Пегги резко встала. — Думаю, я присоединюсь к их битве.

Она сошла с террасы и набросилась на брата прежде, чем Мередит успела ее спросить еще о чем-то. Они боролись, но ее удар одной ногой в воздухе сбил его с ног. Он засмеялся и обсыпал снегом ее пальто.

Мередит обхватила себя руками, наблюдая за ними. Пегги как-то странно обмолвилась о другом брате. Мередит задавалась вопросом, почему Таннер никогда о нем ничего не упоминал, но, с другой стороны, она особо и не расспрашивала его о его прошлом, о его семье. Возможно, время пришло.

— Мередит, — позвал ее Таннер, его нос стал восхитительно красным. — Тащи сюда свою задницу и присоединяйся к нашей борьбе.

Хватит анализировать и раздумывать. Несмотря на то, что на ней было надето платье под пальто, она все же решила вступить в снежную борьбу. Она бросилась на него, забросав снегом.

Он нахмурился.

— Приятно видеть, что ты не бросаешься снежками, как девчонка.

Обе девушки на мгновение замерли, прежде чем наброситься на него.

— Предатели! — крикнул он, когда Пегги и Кит присоединились к борьбе.

Мередит прыгнула Таннеру на спину. Прежде чем она успела моргнуть, он сбросил ее на снег, наклонившись над ней.

— Скажи «Сдаюсь», — пропел он, прядь волос упала ему на лоб.

Она встретилась с его взглядом и весело улыбнулась.

— Я сдаюсь.

И для ее исцеляющего сердца это было много.

Должно быть, он вспомнил их разговор в Хэллоуин, потому что его глаза заблестели, и он нежно поцеловал ее в нос. Так как они не могли продолжать целоваться, она быстро засунула свой язык ему в рот и засыпала снегом его шею.

— Эй! — Отпрянул он.

Она оттолкнула его и побежала к дому, ее смех паром клубился в холодном воздухе. На бегу она подняла глаза и увидела родителей, наблюдающих за ней из окна. Они выглядели загорелыми и отдохнувшими. И до сих влюбленными друг в друга.

Она смирилась уже с тем, что у нее никогда не будет такой любви, как у них, но каждый раз, когда Таннер поражал ее больше и больше, она начинала верить, что нашла свою собственную Страну Норы Робертс.


41


Таннер подоткнул одеяло вокруг Кита, который извивался, как червяк, на массивной кровати королевских размеров.

— Спокойной ночи, приятель.

— Не хочу спать, — сказал он, отпихивая одеяло.

Пегги поцеловала его в щеку.

— Плохо. Тебе давно уже пора спать. Скажи спасибо, что День Благодарения мы праздновали не дома. Я бы заставила тебя лечь спать еще раньше.

— Ты такая строгая, мам.

— В комплекте со значком, да. — Она похлопала его по носу. — А теперь поцелуй дядю Таннера на ночь.

Кит обнял его своими маленькими ручками, а Таннер взъерошил ему волосы. Обожание мальчика было лучше, чем вручение Пулитцеровской премией с точки зрения жизненных достижений. Он поцеловал его в голову.

— Люблю тебя, малыш.

— И я тебя. Гюго может спать в моей комнате? Пожалуйста!

Он приподнял бровь, посмотрев на Пег.

— Ладно, но мы все равно не заведем собаку.

— Ноооо, мам!

Ее пристальный взгляд остановил бы вооруженное ограбление.

Он с обидой посмотрел на мать, и остатки зубной пасты в уголке его губ стали еще заметнее.

— Ладно, извини. Мы должны подождать, пока я стану старше, дядя Таннер. Вот чёрт.

— Мы пришлем Гюго к тебе, но, если я услышу разговоры, он вернется вниз.

Таннер подмигнул Киту, прежде чем закрыть дверь, позвав собаку.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил он Пегги, когда они спускались по лестнице на кухню.

— Кофе. — Она уселась на барный стул, наблюдая за ним, пока он насыпал кофе.

— Что? — наконец спросил он.

— Я ничего не говорила.

— Да, но ты о чем-то думаешь. Давай выкладывай.

Она откашлялась.

— Ты не говорил мне, что любишь ее.

Он уронил кофейную ложку, рассыпав кофе по столешнице. Выругался и схватил полотенце.

— Это не мое дело, поэтому мне не следовало говорить, но все серьезно, Таннер.

— Господи, неужели ты думаешь, что я этого не знаю?

— Так ты влюблен в нее?

Он сверкнул глазами.

— А что, это серьезное преступление?

— Нет, но я хочу услышать это от тебя.

— Я люблю ее, да. — Даже для его ушей его голос звучал как-то хрипло.

Она всплеснула руками.

— Тогда скажи ей всю правду. Чем дольше ты выжидаешь...

— Думаешь, я этого не знаю? — Он постучал по крышке кофейника.

— Ладно, не буду больше тебя мучить. — Она стала барабанить ногтями по столешнице островка. — У Мередит имеется компромат на Соммервиля.

— Господи, Пег. Как ты это узнала?

— Я поняла из разговора. Она ужасная лгунья, совершенно не умеет врать.

— Я знаю.

Она выгнула бровь, услышав его рычание.

— Лучше бы я спросил, а не ты.

— Она ничего не заподозрила.

Ее фырканье заставило его заскрипеть зубами.

— Прошу тебя, я профессионал. Что ты собираешься делать?

— Я все расскажу ей, когда ты уедешь. Ладно? Отвали от меня. Это достаточно сложно, потому что не знаю, как вся эта ситуация повлияет на Дэвида.

— Он уже взрослый. Любое обещание, которое ты давал маме…