— Когда ты вообще стал заботиться о цвете свитера?

— С тех пор, как я снова начал ходить на свидания. Ты тоже можешь попробовать. И я не из тех, кто притворяется.

Внезапно Мередит с большим интересом стала разглядывать свои черные сапоги, словно видела их впервые.

Таннер взял «горячую» конфетку Артура.

— Я продолжаю ей все время говорить, что это может быть больше, чем прикрытие, но она упряма.

Мередит побыстрее решила выйти из комнаты, сказав:

— Это особенная черта Хейлов. Кроме того, это не я упрямлюсь.

— Хватит бормотать там! — крикнул Артур, когда ее каблуки застучали по лестнице. — Ты. — Он указал тростью на Таннера. — Пойдем со мной.

Его радар опасности немедленно включился, но он последовал за Артуром в его кабинет. Все стены были увешаны фотографиями, рассказывающими замечательную историю жизни и карьеры Артура Хейла. Он отвел взгляд от фотографии Артура и Джона Кеннеди, когда Артур стукнул его по груди газетой.

— Не хочешь рассказать мне, почему в сегодняшней газете Ричарда Соммервиля появилась дерьмовая статья о твоем брате? Странно, ведь твой брат — член городского совета.

Сердцебиение Таннера удвоилось. Господи, он же знал, что Артур обладал острым умом?

Он беззаботно пожал плечами.

— Все знают, что Соммервиль — придурок. Это дрянная личностная журналистика. Я не могу понять, почему ваша внучка вышла замуж за такого засранца.

Артур поправил очки.

— И еще кое-что… один из лучших друзей Соммервиля рекомендовал тебя в качестве преподавателя в «Эммитс Мерриам».

Таннер стер с лица все эмоции, но дрожь прошлась до пальцев ног. Артур Хейл был слишком умен, но Таннеру придется солгать ему. Черт побери.

— Я не знал, что он знаком с Соммервилем. Журналистика — маленький мир.

Артур стукнул тростью Тэннера по ботинку.

— Я очень на это надеюсь. Я не очень хорошо тебя знаю, МакБрайд. До сегодняшнего дня я был в тебе уверен, теперь уже не так уверен. Я намерен очень внимательно присматривать за тобой. — Он кивнул на закрытую дверь. — Особенно с тех пор, как ты подружился с моей внучкой. Любой, у кого имеются глаза, может понять, что здесь и не пахнет никаким прикрытием.

— Вам следует знать, что я испытываю только самое высокое уважение к вам и вашей семье.

Артур схватил газету.

— Это совсем не значит, что ты не попал в какую-нибудь передрягу. Я не собираюсь рассказывать Мередит об этой статье. По крайней мере, если мне не придется.

Таннер наклонил голову, благодарный за отсрочку.

— Если тебе нужна помощь, дверь всегда открыта. Не навреди моей внучке, потому что я все еще верю в самосуд.

Он прошелся по комнате, поправляя свою фотографию, где был на лошади с дробовиком в руке. Артур выглядел подростком на старой зернистой фотографии.

— Еще одна вещь, по которой я скучаю по старым временам.

Таннер показал на газету, которую Артур бросил на стол.

— Я понимаю это чувство, сэр.

— Думаю, понимаешь, — сказал Артур, внимательно изучая его в тишине комнаты, где тикали старинные часы.

Мередит вошла в кабинет без стука.

— Дедушка, я не смогла найти твой серый свитер, но принесла черный. В любом случае, он лучше подойдет к твоим серым брюкам. Раз уж ты так переживаешь.

Он ущипнул ее за щеку, а затем стал натягивать свитер через голову.

— Тот, должно быть, в прачечной. Ты права. Этот, действительно, выглядит лучше. Спасибо, дорогая.

— Чем вы двое тут занимались?

Таннер молчал, его внутренности все еще дрожали, как после гриппа.

Взяв фотографию, где Артур был молодым с дробовиком, он сказал:

— Я показывал эту фотографию Таннеру. Ты помнишь эту историю?

Она засияла.

— Конечно. Ты и прадедушка Хейл выследили вора в Сардин Каньон, который украл лошадей с ранчо. Мне нравится эта фотография. Ты выглядишь таким молодым.

Он выпятил грудь.

— Мне было всего пятнадцать лет. Я никогда не рассказывал тебе эту историю до конца, Русалка.

— Не рассказывал?

Таннер прислонился к стене, надеясь, что сделал свое лучшее невозмутимое лицо.

— Мы вернули лошадей и двух никчемных конокрадов доставили шерифу. Но их напарник не выжил.

— А что с ним случилось? — Спросила Мередит, широко раскрыв глаза от удивления.

— Он пытался выстрелить моему отцу в спину. Я выходил из-за скалы. И вовремя поднял пистолет. Убив его.

Мередит приложила руки к губам.

— О, Боже мой! Дедушка!

Он вздохнул и поставил фотографию на место.

— Думаю, тот момент я буду помнить до конца своих дней, но я получил один очень важный урок. — Он провел рукой по ее щеке. — Я сделаю все, чтобы защитить свою семью.

Он обнял Мередит, бросив взгляд на Таннера.

Таннер не отвел глаз.


26.


— Рэй, — окликнул Таннер через два дня после лекции. — Не мог бы ты задержаться?

Мальчик тут же выронил книгу. Когда он поднял взгляд, его красные глаза смотрели, как у загнанного в угол кролика. Бедный ребенок.

— Речь идет о твоей последней статье, — добавил Таннер, положив руку на спину Рэя, отчего все его тело напряглось под зеленой рубашкой. — Это не твой обычный стиль. — Он понизил голос, но не сильно, чтобы если кто и прислушивался к их разговору, все же услышал его слова. — Я подумал, что ты, возможно, чем-то расстроен. Куча людей расстроилась из-за смерти той молодой женщины.

У парня дернулось веко. Он потер его пальцами, испачканными чернилами.

— Ты был с ней знаком?

Рэй задохнулся, как будто проглотил жука.

— Эээ… да.

Таннер вывел его из аудитории.

— Пойдем ко мне в кабинет. Я хочу дать тебе свои комментарии о статье.

Как только дверь его кабинета закрылась, парень набросился на него:

— Что за черт вы творите?

— Создаю видимость для нас поговорить. Ты не можешь больше приходить ко мне домой. И твои проблемы с заданием — лучшее, что я смог придумать.

Рэй ходил по маленькому кабинету без окон.

— Чувак, у меня чуть сердечный приступ не случился. Какого черта, вы спросили про Джемму? Там кругом народ!

— Потому что, если я скажу, что ты без причины стал вдруг получать плохие оценки, все начнут задаваться вопросом — что, черт возьми, с тобой происходит? Все знают, что ты отличник. — Таннер говорил тихо и ласково. — Других студентов тоже расстроила смерть Джеммы. Это хорошее оправдание. К тому же, здесь тебе не придется притворяться.

Он поднял руку в воздух.

— Нет, мне не придется притворяться. Я просто с ума схожу!

— Присаживайся. У нас не так много времени. Мне нужно, чтобы ты принес мне тот образец, о котором говорил. Я хочу, чтобы его проверил один человек, которому я доверяю. Отчет о вскрытии — полный тупик, Рэй. — Он чуть не поморщился от каламбура. — Ты можешь это сделать?

Парень провел руками по лицу.

— У меня есть травка, которую она курили. Я принесу вам из этой партии и еще один образец.

— Хорошо. Принеси на занятия. В следующий раз. Мы сможем провести еще одну консультацию частным образом по поводу твоего домашнего задания. Поверь мне, Рэй.

— Знаю, но вы даже не представляете, каково это. Я чувствую себя дерьмово! Каждый день. Несколько человек хотели купить траву, чтобы помочь пережить экзамены. Я сказал им, что у меня сейчас нет, но я не смогу долго продолжать в том же духе.

— Ты говорил со своим парнем в гараже?

Рэй сунул в рот жвачку, начиная сильно и быстро жевать.

— Да, Кенни звонил. Я сказал ему, что мне нужно немного прийти в себя. Я расстроен из-за Джеммы. Покупают сейчас не так много. Он начал кричать на меня, чтобы я отрастил яйца... он не слушал то, что я говорю.

У Таннер желудок жгло.

— Ладно, не ходи в гараж. Позвони ему. Скажи, что понимаешь, и будешь мужиком.

Иногда этого бывает достаточно плохим парням. Хулиганы никогда не сомневаются в своей силе запугивания. Они ожидают, что Рэй развалится, как карточный домик. И это даст им больше времени.

— Послушай, я знаю, это тяжело, но ты должен вести себя так, будто все нормально. Продолжай говорить, что забыл заначку дома.

Рэй громко лопнул жвачкой.

— День Благодарения на следующей неделе. Потом я получу результаты. Ты сказал, что студенты не будут слишком много тусоваться, прежде чем уйдут на каникулы. Ты ведь поедешь домой, верно?

— Не знаю, смогу ли я это сделать, профессор МакБрайд. Что если кто-то еще умрет?

Чавканье жвачки действовало Таннеру на нервы.

— Смерть Джеммы, вероятно, действительно была связана с ее шумами в сердце.

Он надеялся, что у Рэя началась паранойя из-за наркотиков. Он видел подобное дерьмо в Афганистане. Он не ожидал увидеть подобное дерьмо здесь.

— И что мне делать?! Спрашивать историю болезни прежде, чем продавать? Черт, профессор. Вы понятия не имеете, как это работает.

— Рэй, ты же знаешь, я бывал в трудных ситуациях. Ты должен следовать моему совету.

Парень поднял глаза, его выражение на прыщавом лице изменилось.

— Я постараюсь, но это очень трудно.

Он похлопал парня по спине, прежде чем сказать:

— Рэй, у тебя впереди настоящее будущее. Твоя последняя статья была невероятной. У тебя есть все данные, чтобы стать потрясающим адвокатом.

Его лицо тут же осветилось.

— Правда?

— Дай мне еще немного времени, чтобы разобраться во всем. Единственная альтернатива для тебя уйти из института.

Таннер услышал голоса за дверью. Напрягся. Они уже слишком долго разговаривали.

— Но это вызовет много вопросов. Лучше остаться здесь и вести себя нормально, как обычно. Я знаю, это тяжело, но тебе нужно сохранять спокойствие. Теперь давай иди. Поговорим после занятий в следующий раз.