— У тебя же не начинается паническая атака, а? — спросил он, широко раскрыв глаза.

Она чуть не соврала, заставив его уйти.

— Пока нет, так что давай оставим все, как есть.

— Если бы я был настоящим пиратом, меня бы это не остановило. Я бы перекинул бы тебя через плечо, отнес бы в свою каюту и изнасиловал.

Господи, ну, и фантазия. Ее сердце сильнее затрепетало в груди, как отбойный молоток.

— Подобные разговоры сегодня запрещены.

Он приподнял бровь.

— В последний раз, когда я знакомился с правами, в этой стране все еще имелась свобода слова. Возможно, ты можешь установить табу на прикосновения, но я могу говорить все, что захочу.

Раздраженный Таннер оказался для нее в новинку. Она чуть не зарычала в ответ, но Чудо-женщина не сдавалась.

— Нет, если ты собираешься пойти со мной.

— Тогда зачем ты попросила меня прийти? — Огонь в его глазах потускнел. — На тебя оказывает давление Джил, не так ли? И ты решила ее таким образом успокоить?

Его способность читать ее мысли, заставила ее переминаться с ноги на ногу.

— Хорошо, я... нет.

Он засмеялся.

— Звучит правдоподобно. Позволь мне теперь прояснить ситуацию. Ты пригласила меня на свидание, потому что я — единственный мужчина в городе моложе пятидесяти, с которым ты еще не встречалась. — Он щелкнул пальцами. — Я ведь прав, да? Это написано у тебя на лице.

Она перебирала свои браслеты.

— Ну, я подумала, что мы могли бы куда-то выходить. Регулярно, знаешь ли. Как друзья, конечно.

Он подошел ближе, придвинувшись вплотную своими сапогами до колен к носкам ее красных туфель. Сильный мускусный запах защекотал ей нос. Пират не должен так обалденно пахнуть. Где запах пота? Морской воды? Запах немытого тела, в конце концов?

— Я отошел от тебя после того, что случилось на кухне твоей мамы. Я пытался дать тебе время и пространство. Но я не собираюсь переходить черту, став еще одним твоим мальчиком для битья, которые ведут себя не как мужчины.

У нее пылали щеки.

— Я не говорю, что мы не можем флиртовать. Но я... в загуле по мужчинам. — В конце концов, ее называли рыжеволосой шлюхой, не говоря уже о том, что она была трусихой. Может, ей стоило надеть костюм испуганной кошки.

Послышался горловой смешок, отчего у нее на коже опять появились мурашки.

— Мередит, ты смотрелась на себя в зеркало? Если нет, то посмотри еще раз, дорогая. Ты не из тех женщин, которые уходят в загул с мужчинами. Любой умный мужчина точно это видит.

Значит, он был умным, так? Она почувствовала, как ее кожа начинает гореть.

— Не говори мне, кто я.

— Кажется, пришло время мне высказать свою точку зрения.

Он дернул ее к себе, найдя ее губы. Его губы ласкали ее, как электрический заряд, заставляя покалывать, напряжение становилась все сильнее, чем дольше он держал ее рядом с собой. И мой Бог, пока это продолжалось, она как будто медленно опускалась в темный колодец желания. Она застонала ему в горло, впиваясь пальцами ему в плечи. Когда он попытался просунуть язык к ней в рот, она раскрыла губы. Их языки переплелись, искры электричества мчались по ее позвоночнику, опускаясь в центр паха. Поцелуй был глубоким, влажным. Мередит прижалась ближе к нему, дотрагиваясь до его голой кожи, словно пыталась спастись. Его руки сжала ее бедра, отчего она поняла, насколько он был возбужден. Она захныкала, наклонив голову для более глубокого поцелуя. Он оторвал ее руки от себя и, тяжело дыша, отступил назад.

— Именно вот это происходит между нами, Мередит.

Она сжала губы вместе, пытаясь остановить покалывание.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала?

— Мередит, я не собираюсь быть частью твоего бесконечного мужского парада. Я откровенен с тобой. — Он внезапно отвернулся, но она увидела, что он нахмурился. Когда он повернулся назад, его взгляд пригвоздил ее к месту. — Ты мне нравишься. Мне нравится проводить с тобой время. Я хочу тебя, но не собираюсь быть одним из дюжины парней, с которыми ты встречаешься. Если ты хочешь проводить со мной время, то на эксклюзивной основе. Мы не будем торопиться, просто посмотрим, что получится, но я не согласен не дотрагиваться до тебя. Я хочу, чтобы мы дотрагивались друг до друга столько, сколько сможем, при этом друг друга не убив.

У нее сжалось горло до размеров соломинки.

«Давай, — услышала она любовный шепот Разведенной Женщины. — Ты сможешь это сделать».

Но страх покрывал ее, как черная туча. Она отступила назад.

— Я... не могу. — Ее глаза горели.

Он порывисто вздохнул.

— Мне очень жаль это слышать. Думаю, нам было бы хорошо вместе в постели и на улице. Если передумаешь, дай мне знать.

— Таннер! — Она поймала себя на мысли, что не хочет, чтобы он уходил. Она никогда в жизни не была так сбита с толку.

— Почему ты вернулась в город? — вдруг спросил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему ты вернулась в Деа?

И желание, скрыться от его оценивающего взгляда, было таким же мучительным, как желание у заядлого курильщика выкурить сигарету.

— Я решила помочь своей семье, помнишь?

— Да, но это не основное, не так ли?

Она быстро просмотрела в голове некоторые варианты правдивого ответа.

— Я хочу узнать, существует ли еще настоящая любовь. Доволен?

Он вздрогнул.

— О, Мередит.

Его приглушенный тон заставил ее напрячься.

— А почему ты приехал сюда? Это самое далекое место от ритма твоей жизни.

Он опустил взгляд на свои сапоги. Подняв голову и сжав челюсть, он смотрел на нее со страстью, от чего ее сердце забилось быстрее.

— Скажем так, я должен сдержать одно обещание.

— Ах…

— Думаю, на сегодня достаточно. — Он провел языком по зубам, будто ему было больно об этом говорить. — Кроме того, ты забыла, что не встречаешься с журналистами.

Да? Она была не уверена, что смогла бы раскрыть ему правду, даже если он не был бы журналистом. Он пугал ее чем-то, заставляя все время смущаться. Как только он открыл входную дверь, ее обдало холодом. Она начала дрожать.

— Ты прав.

— Больше всего я горжусь тем, кто я есть на самом деле, Мередит. Я много вкалывал, чтобы подойти к этому определенному этапу своей жизни. — Ветер перекинул черный плащ ему через плечо. — Я не какой-то гребаный любитель сыра. Тебе стоит это запомнить.

Дверь за ним захлопнулась. Может от ветра, но ее температура тела упала на двадцать градусов. Она подошла к оранжевой кушетке на шатающихся ножках, разложила зеленый шерстяной плед. Встречаться с ним на эксклюзивной основе? Он совсем лишился рассудка.

Не так ли?

В затылке начиналась головная боль. Она вспоминала его взгляд, когда он сказал, что она ему нравится. Ее сердце замерло, будто она упала на кол. Если бы она нарядилась в вампиршу, это было бы оправдано.

«Ты, на самом деле, настоящая идиотка. Какая Чудо-Женщина отвергнет секс с Пиратом?»

Что, черт возьми, ей сейчас делать?


* * *


Таннер ударил ногой по снегу, вернувшись к своей машине, он был уверен, что от злости, исходящей от него его можно было увидеть из космоса. Плотные брюки на нем были судя по всему худшей идеей, они так обтягивали его пах, что становилось больно.

Господи, за кого она его принимала? Он не был, черт побери, слабаком, готовым мириться с ее свиданиями, «загулами», как она их называла. Особенно, после ее поцелуя, когда она словно хотела его сожрать. Ее разгоряченная кожа, влажный рот и стоны желания почти заставили его потерять контроль, завалив ее на отвратительную оранжевую кушетку Джил.

Он распахнул дверь машины. Мередит даже не понимала, о чём говорила. Если бы у нее был загул, она бы, по крайней мере, переспала бы хотя бы с одним из мужчин, с которыми встречалась, а он был точно уверен, что она этого не делала. В Дае стали делать ставки, кто сможет уложить Мередит Хейл в постель. Он ушел от группы местных жителей, когда они спросили его, за сколько денег он готов уложить ее.

Он хотел бы уложить ее в постель, если она сама этого захочет.

И это не касалось ставок.

Ему хотелось зарыть свое лицо в ее рыжие волосы, пока он будет бездумно входить в ее подтянутое, стройное тело. С мыслями о Чудо-женщине.

Ему нужно прекратить думать об этом. Его штаны и так убийственно сжимали яйца.

Захлопнул дверцу машины. Он потерял весь свой здравый смысл. Окончательно забыв, когда оказывался с ней рядом, зачем он вообще сюда приехал. С ней он превратился в настоящего ревница. Мать твою.

Убирайся отсюда, МакБрайд. Ему, действительно, нужно стать эксклюзивным, если он собирался убедить Соммервиля, что продвигается вперед. У него висело дерьмо на жопе и с каждым днем он погружался все больше в чувства к своей «мишени».

Тем не менее, он не солгал Мередит.

Она, на самом деле, нравилась ему. Сильно.

И ее чистосердечное признание, что она вернулась домой, чтобы понять существует ли настоящая любовь, заставляло его сердце сжаться.

Они оба старались быть честными друг перед другом, насколько могли. Он должен еще раз хорошенько все обдумать.

Потому что все становилось слишком трудным.

И у него был стояк в этих узких, мать твою, пиратских штанах, ради всего святого. Пиратские штаны!

Он рванул вперед на гололед, увидев знак, предупреждающий сбавить скорость. Нуждаясь выпустить пар от разочарования и гнева, который испытывал к себе, он нажал на акселератор. На улице никого не было. И даже, если бы и были, он готов отплатить штраф, который появится в его почтовом ящике? Он заплатил бы.

Шины скользили по льду, он пытался удержать машину прямо. Добравшись до шоссе, он опустил стекло вниз, давая себе волю. Он с трудом заметил оленя и врезался бы в него, если бы не резко дал в сторону на дороге. Ему нравился всплеск адреналин, бегущий по крови.