— Господи боже, — проговорил Джеймс. Сколько же труда ушло на это у мальчишки. Джеймс задумался о том, сколько раз он, Пол и другие проезжали здесь и ни разу не подняли голову. Джеймс думал о кровавой истории этой земли, о междоусобных войнах, об убитых овцах, а теперь и об этом шоу мщения Райделов. Увидев все это, он вспомнил, что у парня было оружие. Джеймс ощутил тревогу, почувствовал себя уязвимым на этом открытом месте.

Все сжалось у него внутри, но не потому, что ему было жалко своих животных. Джеймс, не переставая, думал о взгляде Дейзи, об огоньке надежды в ее глазах. «Что, если?..» — продолжала спрашивать она, когда он уезжал.

Задавая себе тот же вопрос, Джеймс даже боялся подумать об ответе. Что, если этот парень действительно Джейк? Разглядывая черепа и знак, Джеймс представлял, как его сын прилаживал их там. Он думал о том, сколько сил потратил этот парень, чтобы убить животных, снять знак и смастерить этот жертвенник. Наверняка на это ушли многие часы упорного труда. Ненависть к Такерам, которую Райделы ввели ему, словно наркотик, отравила разум мальчика…

— Помогите!

Звук покатился вниз по камням, и вначале Джеймс не смог определить источник.

— Кто-нибудь, помогите!

Голос раздался снова. Это был сильный мальчишеский голос, но интонация была совершенно безумной. Затем раздалось ужасное завывание, и Джеймсу вначале показалось, что кричит какое-то животное, но затем он понял, что голос принадлежал молодой девушке. Осознание прошило мозг Джеймса, словно молния. Этот голос был голосом его ребенка. Сейдж! Джеймс пришпорил коня и помчался вперед через острые красные камни к главной дороге ранчо.

Он увидел знакомую черную машину, которая стояла прямо посреди дороги; ее передняя пассажирская дверь была распахнута настежь. Сердце Джеймса гулко билось в груди, когда он летел по замерзшему снегу. Он увидел животных, собак и кошек, которых вначале не заметил на фоне черных колес. На сиденье лежала девушка; ее ноги были раздвинуты, а парень стоял между ними и с диким видом озирался по сторонам. Его поза напоминала позу врача или насильника. Стиснув зубы, Джеймс потянулся за пистолетом.

* * *

Дейзи была слишком взволнована и возбуждена, чтобы сидеть дома в одиночестве и ждать, когда вернется Джеймс. Ей надо было с кем-нибудь поговорить о том, что рассказал Тод, и о надежде, вновь засверкавшей в ее душе, словно утреннее солнце. Дейзи побежала в большой дом, где наткнулась на Элму, которая разговаривала с молодым человеком.

— О, — вырвалось у Дейзи от неожиданности.

— Ричард, иди… — быстро сказала Элма.

Парень застыл на месте, а его глаза забегали в поисках пути к отступлению. Поняв, что уже слишком поздно, он уставился прямо на Дейзи.

Дейзи не двигалась, она смотрела на молодого человека — пульс стучал у нее в висках. Парень был ростом примерно в пять футов девять дюймов. На узком, худом лице выделялась редкая, чуть рыжеватая бородка. Волосы на голове были коричневыми, грязными и косматыми, создавалось впечатление, что он совсем недавно подстриг себя сам; одежда выглядела жалкой, как будто никогда не стиралась, а из рукавов вельветовой рубашки выглядывали несколько слоев нижнего белья.

— Он уже уходит, — проговорила Элма.

— Ему не обязательно уходить. — Дейзи шагнула вперед. — На улице холодно.

— Ма, я пошел, — произнес молодой человек, опустив голову.

— Я — Дейзи Такер. — Дейзи протянула руку. Она сказала себе, что по прикосновению узнает его. В горле стоял ком, и Дейзи ждала, когда он пожмет ей руку. Каждый удар сердца с гулким эхом отзывался по всему телу.

Молодой человек посмотрел на нее. Взгляд его темно-зеленых глаз был колючим и беспокойным. Дейзи испугалась этого взгляда, но все равно улыбнулась молодому человеку и не убрала руку. Не отводя глаз, она искала знак того, что он может быть ее сыном. Она хотела, чтобы его взгляд смягчился и в глазах появилась улыбка, какая-то живинка. Но глаза этого мальчика оставались холодными и жесткими, как шляпки стальных заклепок.

— Такер, — повторил молодой человек, не подавая руки.

— Должно быть, тебе прохладно на улице. — Дейзи наконец убрала руку. — Твой дядя сказал, что ты здесь поблизости поставил палатку. Ты ведь Страж, да?

— Кто?

— Страж — Тод рассказал нам.

— Мой дядя… — проговорил парень в замешательстве. Выражение его лица изменилось — оно не смягчилось, а трансформировалось, и темные, мертвые глаза молодого человека засверкали в гневе. Он перевел взгляд на Элму и заговорил:

— Ты рассказала Тэмми?

— Когда он пришел, еще на прошлой неделе, я просто растерялась, не знала, что он здесь, и отослала его обратно на улицу, — затараторила в страхе Элма, обращаясь к Дейзи. — Я только несколько раз позволила ему спать в подвале, и больше он нигде в доме не был. Всего несколько раз!

— Ну что за дура. — Мальчишка схватил Элму за руку. — Я же говорил тебе помалкивать. Разболтать все Тэмми… черт возьми, ма!

Дейзи хотела оттолкнуть его от Элмы, но он вывернулся и отошел. Парень покраснел, и было хорошо видно, как вздулись вены у него на шее.

— Матери всегда волнуются, — проговорила Дейзи, сглотнув. — Только и всего.

— К черту все, — ответил Ричард. Он ударил ногой стол, когда поворачивался к Дейзи.

— Я должна знать. — Дейзи посмотрела на молодого человека, заглянула в его глаза. Отчего его взгляд стал таким? Дейзи хотела дотронуться до молодого человека: если есть какая-то связь, то она обязательно почувствует ее. — У меня сын в горах.

— Миссис Такер… — с мольбой заговорила Элма. — Оставьте нас, возвращайтесь к своим…

Дейзи не обратила внимания на Элму и сосредоточилась на мальчике. Она старалась забыть о тьме в его глазах, старалась не думать о том, что происходило в его жизни и почти убило в нем душу. Его мускулы были напряжены от ярости, его поза излучала гнев, но глаза были мертвы. Дейзи старалась сказать себе, что он может быть ее сыном, ее ребенком, что она сумеет полюбить его, несмотря ни на что, и ее любовь сможет излечить его душу. «Что, если?..» — продолжала думать Дейзи…

— Мой сын потерялся в горах, — проговорила она. — Я думаю о нем каждый день.

— Вы его сами потеряли, — усмехнулся парень. — Я знаю, мой дядя Тод все рассказал мне.

— Это получилось случайно, я никогда бы не оставила его, потому что любила своего сына всем сердцем и все еще люблю.

— Такеры любят деньги и коров, — ответил Ричард. — Точно, ма?

— Ричард, — взмолилась Элма.

— Райделы и Джексоны знают, как заботиться друг о друге, — продолжал парень. — Мы никогда бы не потеряли ребенка.

— Ричард, нет. — На лице Элмы застыла маска безумия. Тонкая кожа вокруг глаз окрасилась в багряный цвет. Она стояла между мальчишкой и Дейзи, повернувшись к ней лицом. — Он просто болтает. Мне нужна эта работа… Тэмми устроила ее для меня. И я ей очень за это благодарна. Ему здесь не место, и он скоро уйдет. Его отец все время пьет, он разрушил нашу семью. Но, конечно, это не оправдание того, что он сейчас здесь… — Элма замолчала.

— Он просто замерз на улице, — мягко произнесла Дейзи. — Я понимаю. — Затем обратилась прямо к Ричарду: — Ты голоден? Может, хочешь поесть?

— Не нужна мне жратва Такеров. — Его губы скривились в презрительной усмешке. — И мой отец не разрушал семью. По крайней мере когда он рядом, ты не болтаешь всякую чушь про нас… — Он сильно схватил Элму за плечо. — Тебе лучше заткнуться.

Дейзи выступила вперед: она не терпела жестокости, даже по отношению к тем, кто был ей так же мало симпатичен, как Элма.

— Перестань, — произнесла Дейзи, — не трогай ее.

Дотронувшись до руки Ричарда, она почувствовала леденящий холод, который прошел сквозь ее тело, словно электрический ток. Парень повернулся к Дейзи. Она рассматривала его лицо в поисках хотя бы намека на сходство с ее сыном, но не находила ничего. Близнецы были так похожи, когда им было три, но ничто в лице Ричарда не напоминало ей о Сейдж и Джейке Такере.

— Не лезь в наши семейные дела, — бросил он Дейзи.

— Что я делала не так? — спросила Элма. — Качала тебя в колыбели, пела тебе на ночь…

— Не помню я никаких песен, замолчи, ма.

— Я любила тебя с самого дня твоего рождения.

— Ты не должна быть здесь. — Он снова толкнул ее. — Это не честно по отношению к дяде Тоду.

— Ты — Джексон, а не Райдел, — Элма покачала головой. — И уж точно тебе тут вообще нечего делать. Отправляйся домой, пока все не получилось так, как у твоего брата. — Губы Элмы задрожали. — Я тут работаю, стараюсь помочь человеку, который нуждается…

— А как же я? — взорвался Ричард. — Где ты была, когда я нуждался в тебе? Когда, истекая кровью, сам зашивал свои раны. У меня такие шрамы, что все боятся даже смотреть на них…

— Я знаю, дорогой. Господи, я бы хотела…

— Один шрам сзади вообще как змея, — продолжил он. — Спускается вниз по ноге, толстый и отвратительный, потому что я сам не смог как следует промыть его и никто так и не наложил швов. Где была ты?

— Я должна была находиться рядом.

— Чертовски верно, — ответил Ричард, — но у тебя были другие дела.

— Я ошибалась, — тихо проговорила Элма, как будто не хотела, чтобы Дейзи услышала их семейную историю. — Я должна была находиться рядом и в тот раз, и еще много раз. Жизнь с твоим отцом… иногда мне было просто необходимо выбираться оттуда, Ричард. Прости меня.

— Не сваливай все на него, — проговорил Ричард, и его лицо скривилось в презрении. — Ты могла бы сделать наш дом лучше, и тогда бы он остался.

Дейзи перевела взгляд с Элмы на Ричарда, и последние мысли о том, что он может быть ее сыном, улетучились прочь. Дейзи чувствовала материнскую любовь Элмы и видела, как она раскаивается и печалится о том, что подвела своих сыновей. Теперь Дейзи не сомневалась, что Ричард был сыном Элмы. Она еще раз посмотрела в колючие глаза этого мальчика и содрогнулась.