— У меня это разве получится? — спросила Фелиция недоверчиво.

— Я как раз хотел объяснить тебе, — сказал герцог, — как ты повлияла на мой образ мыслей, как изменила мое отношение ко многим вещам. Я не сомневаюсь, со временем ты сможешь изменить и меня самого.

Фелиция сделала протестующий жест.

— Но я люблю тебя таким, какой ты есть, мой святой Георгий. Оставайся Добрым Рыцарем, который всегда спасает меня, даже когда я уже теряю последнюю надежду.

— Но ведь ты тоже спасла меня. Теперь я причислю тебя к лику святых, — улыбнулся герцог. — Хотя нет, ты не святая. Ты мой ангел-хранитель. Ангел, который останется со мной до конца жизни.

Фелиция радостно вскрикнула и провела рукой по щеке Дарлингтона.

— И почему ты говоришь мне… такие прекрасные слова? — спросила она.

— Мне хочется сказать тебе еще столько хорошего, — ответил герцог. — Но тебе не кажется, дорогая, что как-то нехорошо забывать о приглашении короля. Я думаю, к нему следует поехать. Только на этот раз мы поедем вместе.

Он ласково улыбнулся и добавил:

— С этой минуты я никогда тебя не оставлю и не спущу с тебя глаз. Куда бы я ни поехал, ты будешь со мной. Твой страх не идет в сравнение с тем, что испытываю я, когда моей любимой Фелиции нет рядом.

— Я буду с тобой всюду.

Она одарила его ослепительной улыбкой.

— А знаешь что? — вдруг сказала Фелиция. — Кажется, со мной случилась удивительная вещь.

— Какая же? — насторожился герцог.

— Может, я ошибаюсь, но, по-моему, я никогда больше не буду бояться мужчин, как боялась их раньше.

— Что заставляет тебя так думать? — спросил герцог.

— Когда я кинулась к Арлену, я боялась не за себя… нет… мною двигал страх за тебя, любимый! Я попыталась помешать ему выстрелить, но в тот момент не боялась его так, как боялась прежде.

— По-моему, дорогая, — сказал герцог тихо, — тебя излечила любовь, любовь ко мне. Как же я благодарен тебе! Я должен благодарить тебя, стоя на коленях.

— Все же, кажется, я права, — настаивала Фелиция. — Я уверена, никогда больше… я не буду так бояться мужчин. В моем сердце не осталось места страху.

Она говорила очень убежденно.

— Теперь я боюсь только одного, — добавила она, — что ты разлюбишь меня.

— Этому никогда не бывать. Я буду любить тебя до тех пор, пока дышу, пока бьется мое сердце, — заверил ее герцог. — Я даже не могу выразить свою любовь. Никогда еще я не был так счастлив.

— Я тоже, — сказала Фелиция нежно.

Герцог поцеловал ее, затем поднялся, помог ей встать и притянул к себе.

— Пойди, дорогая, и надень свою лучшую шляпку.

— Мне переодеть платье?

Дарлингтон отрицательно покачал головой.

— Ты выглядишь прекрасно. Я стану ревновать, если король переусердствует с комплиментами.

Она взглянула на герцога из-под длинных ресниц, на щеках вновь показались ямочки.

— Скорей всего ревновать придется мне, — возразила Фелиция. — Ведь столько очаровательных дам в Париже и во всем мире ждут своего Красавчика.

— Можешь не верить мне, — сказал герцог, — но я знаю, что Красавчика больше нет. Я решил это, когда недавно ехал по Елисейским Полям. Герцог Дарлингтон станет скучным респектабельным семьянином. Может, ты еще сбежишь от меня с кем-нибудь более привлекательным.

— В мире нет никого привлекательней тебя! — воскликнула Фелиция и прильнула к нему. — Для меня существует в мире только один мужчина. И мне все равно, как его называют… Я люблю его.

Герцог ощутил, как неудержимая волна счастья захлестнула его. Он поцеловал Фелицию и сказал:

— Если ты не перестанешь говорить такие вещи, король так и прождет нас до утра. А это уже оскорбление правителя. Так что поспеши, пока я еще владею собой хоть немного.

Она послушно кивнула и поспешила в свою комнату.

Герцог остался в гостиной один. Он глубоко вздохнул. Неужели ему все это приснилось? Все случившееся за прошедший час казалось фантастическим сном.

Откуда ему было знать, что опасно оставлять Фелицию одну дома, или что она таким необычным образом спасет его жизнь? Или что ее геройский поступок навсегда прогонит все страхи?

Дарлингтон был умным, рассудительным человеком. Он представил себе, как Фелиция, спасая его, терпела рядом присутствие ненавистного Дениса Арлена, забыв все, кроме своей любви. Именно эта любовь излечила ее от навязчивой идеи, которая могла испортить девушке всю жизнь.

«Фелиции еще придется привыкнуть к мужчинам и научиться естественно держаться с ними, — подумал герцог. — Но ее страх, темный и глубокий, прошел. Она любит меня и справится со всем, о чем я ее попрошу».

Хьюберт как-то сказал, что герцог удачлив. Теперь же Дарлингтон понял, что ему не просто везет, ему было даровано свыше какое-то редкостное благословение.

Он нашел то, что искал всю жизнь: женщину чистую, невинную, которая станет не только хорошей женой, но и прекрасной матерью.

Любовь открыла ему подлинную красоту. Эта красота жила в мыслях, в сердце и в душе Фелиции.

Дверь в гостиную отворилась, и на пороге появилась она. Ее новая шляпка была украшена нежными цветами, чудесными, как и лицо Фелиции. Голубые ленты, завязанные у подбородка, перекликались с цветом ее глаз.

Какие-то мгновения Фелиция стояла и смотрела на герцога. Затем с радостным возгласом бросилась к нему.

— Неужели это правда? Неужели это так? — спросила она. — Ты, правда, любишь меня и хочешь взять в жены?

— Это так, — ответил герцог с нежностью.

— Ты так красив… я не могу поверить, что из всех женщин мира ты выбрал именно меня.

— За свою жизнь я был знаком со многими женщинами, — сказал он, — но я всегда оставался разочарован и неудовлетворен, пока не встретил тебя.

— Но ты еще до конца не знаешь, какая я. А вдруг через некоторое время…

— А знаю о тебе достаточно, — остановил ее герцог. — Ничто не разлучит нас. Мы будем вместе всю жизнь. Мы были созданы друг для друга и все это время друг другу принадлежали. Я никогда не разлюблю тебя и постараюсь не дать тебе повода для разочарований.

— У тебя это и не получится. Ты при всем желании не сможешь расстроить меня, — уверила Фелиция.

Она подняла голову и посмотрела на него. В ее глазах герцог прочитал всю ее любовь, чувство шло из самого сердца. Герцог вновь подумал, что никто прежде не любил его по-настоящему. Только сейчас он познал все счастье чистой любви.

Эта любовь превращала Фелицию из юной девушки в удивительную женщину. Не изменилось только одно: она по-прежнему считала герцога своим идеалом, святым Георгием, которому должна поклоняться, как божеству.

«Я не подведу ее и не разочарую, — решительно подумал герцог. — Мой образ не померкнет в ее глазах. Я оправдаю ее ожидания».

Он взял Фелицию за руки, потом поднес ее маленькие ладони к губам и по очереди поцеловал их.

— Ты само совершенство! — сказал он нежно.

Он задержал губы на ее маленьких розовых ладошках, наслаждаясь теплотой и нежностью ее кожи. Вдруг он ощутил, как от его поцелуя по всему ее телу пробежала дрожь. Он пробудил в девушке новые чувства, открыл ей мир незнакомых восхитительных переживаний.

— Мне еще столькому надо научить тебя, дорогая моя, — сказал он с улыбкой. — Ну а сейчас пойдем. Нам надо спешить.

Вечером того же дня они поужинали в гостиной и долго беседовали о завтрашнем путешествии. Герцог держал в руке бокал шампанского.

— Мы уже многое обсудили, моя дорогая, — начал он, — но ты так до сих пор и не сказала мне, когда мы поженимся. Что же ты решила?

Фелиция сидела напротив в кресле, она поднялась, подошла к герцогу и опустилась на пол у его ног.

Ее платье казалось воздушным облаком, опустившимся на ковер. Вокруг благоухали цветы. Ее силуэт, созданный ровным пламенем камина, четко вырисовывался на стене.

— Ты прекрасно знаешь ответ, — сказала Фелиция.

— Ну, так каков же он? — настаивал герцог.

— Я выйду за тебя замуж, как только ты скажешь. Завтра, послезавтра или, если захочешь, сегодня вечером.

Герцог рассмеялся:

— Можно и сегодня, но, думаю, это будет довольно сложно. Я не хочу торопить тебя. Если ты согласна, мы поженимся, как только приедем в Англию.

Фелиция потерлась щекой о его колено и взмахнула рукой.

— Мне все еще кажется, что я сплю и вижу какой-то удивительный сон, — протянула она задумчиво.

— Мне снится то же самое, — подхватил герцог. — Я не хочу устраивать грандиозной свадьбы в Лондоне. Мне видится тихая церемония венчания в маленькой церкви около замка. Эта церковь — часть семейной истории.

— Я хочу того же, — ответила Фелиция.

— Нам обоим нравятся одни и те же вещи, потому что мы одинаково думаем. А в будущем я сделаю все для того, чтобы мы чувствовали и испытывали одно и то же.

— Мне казалось, что мы уже испытываем одни и те же чувства.

Дарлингтон ласково улыбнулся.

— Мне еще многому надо научить тебя, — повторил он.

— Как прекрасно! Я хочу познать любовь с тобой, — ответила Фелиция. — Я уже чувствую, что все мое тело переполнено любовью. С каждым вздохом, с каждым ударом сердца я люблю тебя все больше.

Герцог отставил бокал в сторону, нагнулся и притянул к себе Фелицию. Теперь она полулежала у него на руках.

— Я обожаю тебя! — прошептал он. — Я начну приготовления к свадьбе, как только мы вернемся домой. Не хочу терять ни одной минуты.

— Но мы же должны дождаться моего платья, — вспомнила Фелиция.

— Когда я заказывал его сегодня днем, — сказал герцог, — я дал им ясно понять, что оно должно быть готово за сорок восемь часов. Я сказал, что, если через двое суток платье не будет доставлено с курьером прямо к нам домой, я откажусь платить за него.