Иоганн Гёте - Страдания юного Вертера. Фауст (сборник)

Проклятый изверг, не греши!

Тебе ль понять, как в детской вере

Ей страшно будущей потери

Моей загубленной души!

Все это, братец, только так,

А ты поверил и размяк?

О, помесь грязи и огня!

Она, заметь, физьономистка

И раскумекала меня,

По-видимому, очень близко.

Ум плутовской давно смекнул,

Что хват я или Вельзевул.

Так ночью?..

Что тебе за дело?

Одна отзывчивость всецело.

Ты новости слыхала о Варваре?

Нет. Редко вижу я кого в глаза.

Сивилла рассказала на базаре.

Ну, доигралась эта егоза!

А гонор был какой у этой твари!

Да что с ней?

Нос заткни, тяжелый дух!

Две жизни в ней, и ест и пьет за двух.

Ах!

Поделом! Открылось в эти числа.

А как она на парне висла!

Припомни танцы, и гульбу,

И громкую их похвальбу.

Вертелась с ним неосторожно

В саду, в распивочной, в пирожной,

Себя считала краше всех,

Воображала, что не грех

Подарки брать от бедокура,

С ним разводила шуры-муры.

Избаловался молодец.

Вот и девичеству конец.

Жаль бедную!

Жалеешь ты?

А безотлучно день за прялкой

Просиживать до темноты

Нам не было с тобою жалко?

Тем временем она тайком

Ходила к своему миленку,

Тоски не ведала с дружком.

Теперь за это ветрогонка

Отведает епитимьи:

Наденет девка власяницу

За эти подвиги свои.[85]

Он должен был на ней жениться.

Найди такого дурака!

Напутал, да и дал стречка.

И то: не клином свет сошелся!

Он плохо с нею обошелся.

Брак не спасет от срамоты:

На свадьбе парни ей цветы

Сорвут со свадебной фаты,

А девки перед дверью дома

Насыплют отрубей с соломой.[86]

Как смело хмурила я брови,

Как предавалась я злословью,

Как я строга была, когда

Случалась с девушкой беда!

Как из избы тогда надменно

Чужой я выносила сор!

Как не жалела слов, позор

Изобличая откровенно!

И вдруг какая перемена!

Сама не лучше я сестер.

Куда я скроюсь с этих пор?

Куда я сделанное дену?

Но то, что сердце завлекло,

Так сильно было и светло!

К молящей

Свой лик скорбящий

Склони в неизреченной доброте,

С кручиной

Смотря на сына,

Простертого в мученьях на кресте,

И очи

Возведши

За помощью отчей в вышине!

Кто знает,

Как тают

По капле силы у меня внутри?

Лишь пред тобой я вся как на ладони.

О, пожалей меня и благосклонней

На муку и беду мою воззри!

Где шумно, людно,

Дышать мне трудно,

Поднять глаза на посторонних срам,

А дома волю

Слезам от боли

Даю, и сердце рвется пополам.

Я эти цветики в букете

Слезами облила,

Когда сегодня на рассвете

Их для тебя рвала.

Меня застало солнце в спальной

Давным-давно без сна.

Я думою своей печальной

Была пробуждена.

Спаси меня от мук позора.

Лицо ко мне склоня!

Единая моя опора,

Услышь, услышь меня!

Зайду, бывало, пить в подвал

И слышу, как иной бахвал

Расписывает наобум

Свою властительницу дум.

И девушки на свете нет

Красивей, чем его предмет.

Я тихо сяду, как вошел,

И локти положу на стол,

И бороды курчавлю край,

Пока болтает краснобай.

Потом стакан свой подыму

И говорю в ответ ему:

«Кому какая по нутру, —

Я выпью за свою сестру.

Какую девушку в стране

Поставишь с Гретхен наравне?»

И прекращается вранье,

Все чокаются за нее,

Смолкают разом хвастуны

И видят, что посрамлены.

Теперь все по-другому здесь,

Хоть на стену от злобы лезь!

Терпеть, чтоб каждое дрянцо.

Могло бросать тебе в лицо

Намеки, колкости, кивки,

Двусмысленности и смешки!

А чем мерзавцев этих мне

На месте припереть к стене,

Когда их сплетни не навет

И в их словах обмана нет?

Что за канальи там вдвоем

Подкрадываются тайком?

Поди, любезник сестрин тут?

Они живыми не уйдут.

Дрожа от веянья прохлады

И озаряя сумрак плит,

Неугасимая лампада

В соборной ризнице горит.

Такой же мрак во мне точь-в-точь,

Как эта полутьма и ночь.

А у меня позыв другой,

Какой-то зуд страстей угарных,

Как по ночам весенним вой

Котов на лестницах пожарных.

Ведь я бродяга и шатун

И славу о себе упрочу

Опять Вальпургиевой ночью,

А завтра ведь ее канун.

Тогда по праву кутерьма

И сходит целый свет с ума.

А выйдет ли из-под земли

Тот клад, светящийся вдали?

Уж у поверхности покрышка,

Нам не придется долго рыть.

Набита золотом кубышка.

Мозги б ты лучше понатужил

И раздобыл жемчужин нить,

Чтоб милой Гретхен подарить.

Я там и жемчуг обнаружил.

Прекрасно. К девушке под кров

Ходить мне больно без даров.

Напрасно! Выгоду свою

Преследуй в жизни безвозмездно.

Сейчас я Гретхен песнь спою

Под кровом этой ночи звездной.

Чтоб девушка попалась в сеть,

О нравственности буду петь.

Смиряя дрожь,

Зачем под нож,

Катринхен, к милому идешь[89]

И гибели не видишь?

Пусть он хорош,

Пусть он пригож, —

Ты девушкой к нему войдешь,

Но девушкой не выйдешь.

Он для проказ,

Не обручась,

Возьмет что надобно от вас,

И – с богом, до свиданья!

А нужен глаз,

На все отказ,

Чтоб честь осталась про запас

До самого венчанья.

Кого ты пеньем манишь, крысолов?[90]

Сейчас расправлюсь я с тобой, нечистый!

Сперва гитару на двадцать кусков,

А после сокрушу и гитариста!

Сломал гитару вдребезги мою.

Я вам обоим череп раскрою.

Смелее, доктор! Шпагу вон! Вперед!

Тесни его. Прижмись ко мне вплотную.

Коли смелей, он целым не уйдет!

Не отступай! Я хорошо фехтую.

Так отражай!

Ну что ж, и отразим.

А если так ударю?

Эка штука!

Я бьюсь как будто с дьяволом самим,

И вот уже он перешиб мне руку!

Коли!

Пропал!

Несчастному капут.

Теперь, пока не поздно, надо скрыться.

Сейчас людей на помощь позовут.

С полицией нетрудно сговориться,

Другое дело уголовный суд.

Наружу все!