Иоганн Гёте - Страдания юного Вертера. Фауст (сборник)

Я выдохся как педагог

И превращаюсь в черта снова.

Смысл медицины очень прост.

Вот общая ее идея:

Все в мире изучив до звезд,

Все за борт выбросьте позднее.

Зачем трудить мозги напрасно?

Валяйте лучше напрямик.

Кто улучит удобный миг,

Тот и устроится прекрасно.

Вы стройны и во всей красе,

Ваш вид надменен, взгляд рассеян.

В того невольно верят все,

Кто больше всех самонадеян.

Ступайте к дамам в будуар.

Они – податливый товар.

Их обмороки, ахи, охи,

Одышки и переполохи

Лечить возьмитесь не за страх —

И все они у вас в руках.

Вы так почтенны в их оценке.

Хозяйничайте ж без стыда,

Так наклоняясь к пациентке,

Как жаждет кто-нибудь года.

Исследуя очаг недуга,

Рукой проверьте, сердцеед,

Не слишком ли затянут туго

На страждущей ее корсет.

Вот эта область неплоха.

Теперь гораздо ближе мне вы.

Теория, мой друг, суха,

Но зеленеет жизни древо.

От вас я просто как в чаду.

Я вновь когда-нибудь приду

Послушать ваши рассужденья.

Вы сделали б мне одолженье.

Ужель ни с чем идти домой?

В воспоминанье о приеме

Оставьте росчерк ваш в альбоме.

Не откажусь. Вот вам автограф мой.

Eritis sicut Deus scientes bonum et malum.[51]

Змеи, моей прабабки, следуй изреченью,

Подобье божие утратив в заключенье!

Куда же мы теперь?

В любой поход.

В большой и малый свет. И ты не хмурься!

С каким восторгом после всех экскурсий

Ты сдашь по этим странствиям зачет!

Однако, видишь, я длиннобород.

Едва ли пользу принесет поездка.

Мне стыдно малости своей средь блеска

И легкомыслия недостает.

Я в жизни не умел усвоить лоска

И в обществе застенчивей подростка.

Потрешься меж людьми и, убежден,

Усвоишь независимость и тон.

Но как мы пустимся в поездку эту?

Где лошади, где кучер, где карета?

Я расстелю пошире пелерину

И предоставлю моему плащу

По воздуху унесть нас на чужбину.

С большим узлом тебя я не пущу.

Я вещество такое берегу,

Чтоб к небу подняло нас, как пушинку.

Поздравить с жизнию тебя могу,

Которая тебе еще в новинку.

Никто не пьет? Притихло пенье?

Не слышно смеха? Чур вас, чур!

Ребята просто загляденье,

А скисли хуже мокрых кур.

Твоя вина. Над чем смеяться?

Ты здесь за главного паяца.

Так вот тебе!

У, лоботряс!

Ведь сам ты требуешь проказ.

Без ссор! Зачинщиков – долой!

Пошире грудь! Шуми и пой!

Заткнуть бы паклей уши. Оглушил!

Орет, горластый, не жалея сил!

На то и баса интервал,

Чтоб содрогался весь подвал.

Кому не нравится – тех вон!

Та-ри-ра-ра!

Та-ри-ра-ра!

Рев глоток и стаканов звон.

Всей Римскою империей Священной

Мы долго устоим ли во вселенной?

Дрянь песня, политический куплет!

Благодарите бога, обормоты,

Что до империи вам дела нет

И что другие есть у вас заботы.

Я рад, что я не государь

И не имперский секретарь,

А просто выпивший растяпа.

Но так как нужен нам главарь,

Я предлагаю выбрать папу

Порядком, утвержденным встарь.[53]

Соловей ты мой, звеня,

Взвейся к небосклону,[54]

Моей милке от меня

Отнеси поклоны.

Никаких вам милок!

С милками шабаш!

Очень ты уж пылок,

Воевода наш!

Крюк с дверей! Кругом ни зги.

Крюк с дверей! Его шаги.

Дверь на крюк! Скорей! Беги!

За что такая девушкам хвала?

Что в них нашли вы, бабьи подголоски?

Достаточно я знаю их дела:

Обманщицы они и вертихвостки.

Пусть попадется в образе козла

Моей подружке черт на перекрестке!

Пусть тихим вечерком, когда она

В окошко глазки делает мужчинам,

Ей с Блоксберга проблеет сатана

«Спокойной ночи» голосом козлиным!

С хорошим парнем девка холодна.

Он больно прост для этой крови рыбьей.

Я не поклоны, я ей окна выбью!

Вниманье! Тише, господа!

Я знаю жизнь, и я замечу:

Влюбленные пришли сюда.

Ознаменуем нашу встречу.

Вот песня на новейший лад,

Подтягивайте все подряд.

Водилась крыса в погребке,

Питалась ветчиною,

Как Лютер, с салом на брюшке

В два пальца толщиною.

Подсыпали ей мышьяку,

И впала тут она в тоску,

Как от любви несчастной.

Как от любви несчастной.

Она обшмыгала углы,

Обегала канавы,

Изгрызла стены и полы,

Лишь пуще жгла отрава.

Не помогали ей прыжки,

Пришлось ей присмиреть с тоски,

Как от любви несчастной.

Как от любви несчастной.

Тогда, вбежав средь бела дня

На кухню из подвала,

Без жизни крыса у огня,

Барахтаясь, упала.

Давай кухарка хохотать:

«Пришел тебе капут, видать,

Как от любви несчастной!»

Как от любви несчастной.

Вот дурни! Рады горло драть!

Нашли хорошую кантату

О том, как крыс уничтожать.

С каких ты пор за них ходатай?

Он с горя тоже хвост поджал,

Плешивец этот толстобрюхий!

Свой случай сразу он узнал

В словах о крысе и стряпухе.

Мы входим, видишь, первым делом

В кабак к гулякам очумелым.

Не унывать – важней всего,

А тут что день, то торжество.

Здесь с неба не хватают звезд,

Но веселятся до упаду.

Так малые котята рады,

Вертясь весь день, ловить свой хвост.

Немного надо для веселья:

Давали б в долг из кабака

Да оставалась бы легка

Наутро голова с похмелья.

Новоприезжие, – смотрите,

И – час, не больше, по прибытье.

Их удивленье выдает.

Да, из какой-нибудь трущобы.

А Лейпциг – маленький Париж.

На здешних всех налет особый,

Из тысячи нас отличишь.

А эти из каких же мест?

Я поднесу им по стакану

И, только угощать их стану,

Узнаю все про их приезд.

Мне думается, из господ.

Вид несговорчивый и чванный.

Заведомые шарлатаны.

Ну да!

Вниманье! Видит бог,