Стелла Грей - Стон и шепот

– А-а-а, – понимающе протянула она. – Тогда тем более не сидите возле дороги. Зачем дышать газами, пройдите лучше на территорию пансионата, там сосновый парк. Погуляете.

Я с сомнением на нее глянула, в моем понимании то, что находилось за забором, вряд ли открыто для всех.

– А разве можно? – уточнила я.

– Нельзя, конечно, – пожала она плечами. – Но местные из соседней деревни все равно гуляют и шастают, по терренкурам ходят. Вы-то чем хуже?

– Ничем, – согласилась я и встала со скамейки. – Спасибо, пойду действительно прогуляюсь.

Не спеша двинувшись к соснам, чьи верхушки были видны за забором, я размышляла, не сильно ли будет ругаться Руслан, когда вернется. Все же он просил меня оставаться в автомобиле, но с другой стороны – я ведь просто дышу воздухом.

Парк был прекрасен. Ухоженный, красивый. По ровным и идеально убранным дорожкам сразу было понятно, что минимум дважды в день здесь проходит техника, которая сметает сосновые иголки. А еще были забавные белочки, скакавшие с ветки на ветку. Я даже пожалела, что у меня не оказалось с собой каких-нибудь орешков.

Правда, появилась мысль вернуться обратно и зайти в магазинчик недалеко от входа на территорию, но здесь было так тихо и умиротворенно, что я отмела эту идею на попозже. Вернется Руслан, и мы купим орешки вместе.

А пока мне просто захотелось достать телефон и немного пофотографировать белок.

Из первого кадра пушистая егоза успешно сбежала, со вторым получилось удачнее, вот только на задний фон попали люди: медсестра, женщина в инвалидном кресле и… Руслан.

Я подняла голову от телефона, чтобы застыть от увиденного зрелища.

Мой муж стоял буквально в ста метрах, со странным застывшим взглядом и натянутой улыбкой смотрел на женщину в кресле и пытался кормить ее мороженым. Телефон сам выскользнул из рук, а следом и букет листьев.

Я, словно прикованная, подсматривала за картиной из параллельной вселенной. Такой странной, нереалистичной и почему-то надрывной до разорванных нервов. Даже на таком расстоянии я видела, как подрагивают руки у Руслана…

И эта женщина. Несмотря на возраст, морщины, я видела, как они похожи между собой в профиль – значит, мать, о которой он никогда не говорил, стараясь уйти от темы.

В этот момент Руслан поднял голову и посмотрел точно на меня. И я вздрогнула. Слишком похож был этот взгляд и тот, из далекого прошлого, когда мы ужинали в доме, и я спросила о родителях Руслана.

Это была слишком болезненная тема, в которую я влезла без спросу и увидела мужчину таким, каким он наверняка не хотел бы быть увиденным.

Трогательно слабым и в то же время зашкаливающе заботливым.

И это мороженое.

– Прости, – шепнула одними губами я и невольно отступила на шаг назад, а после развернулась и, ускорив шаг, поспешила прочь из парка.

Мне было не положено такое видеть, нельзя. Вот почему он просил меня посидеть в машине, а я не послушалась.

– Ева, – донеслось в спину, но я не могла остановиться, пока он меня не догнал уже у самой машины. – Ну ты чего, девочка моя? Испугалась, что ли? Не трясись так.

Меня же действительно колотило, сама не пойму отчего.

– Я не хотела подглядывать, честно. Это случайно. – Я прятала лицо где-то в вороте пальто, потому что боялась поднять глаза и посмотреть на Руслана, боялась, что он будет злиться.

– Знаю и верю. – Его дыхание коснулось моей макушки. – Прости меня, я сам виноват, что не сказал раньше. Но не хотел волновать, почему-то знал, что ты отреагируешь болезненно. Да, мама очень плоха, но она все же моя мама…

Я судорожно вздохнула и все же заставила себя поднять голову.

– Что с ней? – произнесла, едва поняла, что никакой злости муж не испытывает, а в его глазах было гораздо больше испуга за меня.

– Альцгеймер. К сожалению, это не лечится, и Катюша… – он запнулся, – моя мама, Катерина Павловна, считает себя ребенком. Ты меня простишь, если я сейчас вернусь к ней? Она испугалась, когда я убежал за тобой.

В горло набежал тугой комок, который я с усилием сглотнула. Руслан смотрел на меня так странно и действительно спрашивал разрешения, будто я могла его не отпустить.

– Иди, конечно, – рассеянно пробормотала я.

– Только посиди в машине, прошу. Я бы познакомил вас, но она плохо воспринимает незнакомых людей. Прости. – Он выпустил меня из объятий, проконтролировал, чтобы я села в авто, и только после этого ушел.

Мне же оставалось только сидеть, словно мешком стукнутой, и понимать, что сегодня я встретилась с еще одной гранью Коршунова. Той, которую совершенно не знала раньше. Коршуновым-сыном.

И этот новый человек поразил меня настолько, что все мои сомнения по поводу собственного будущего и будущего моего ребенка стали вдруг казаться сущим пустяком. Я вдруг отчетливо поняла, что мой муж не из тех, кто может бросить…

Такой никогда не оставит и будет тянуть тебя на своих спине, плечах или горбу до последнего вдоха. Потому что такое трепетное отношение к матери невозможно подделать, и оно гораздо более истинно показывает натуру, чем любые слова, фразы или покупки дорогих шуб…

Когда Руслан вернулся, я долго боялась нарушить молчание первой. Не знала, с чего начать, и стоит ли вообще что-то говорить, поэтому просто смотрела в окно перед собой и прокручивала в голове фразы…

– Знаешь, – заговорил он, когда мы съехали с основного шоссе на дорогу к дому и Руслан вдруг заглушил двигатель.

Я повернулась к нему и вопросительно уставилась на его лицо.

– Я тут только что неожиданно понял одну вещь. Понравилась ты мне за свой голос, а влюбился я в твое молчание. Как сейчас. – Он потянулся ко мне через коробку передач и как-то совершенно целомудренно коснулся губ. – Спасибо, что ты появилась в моей жизни. Вот такая вот… Ева…

Время перемен особенное. В такой период летят часы, дни, а за ними и месяцы, стремительно складываясь в года.

Вот и я не успела оглянуться, как держала на руках маленького сына, у которого были глаза отца и мои рыжие волосы.

Ребенок безумно меняет жизнь женщины. Сдвигаются прежние приоритеты, меняются ценности, да и сама она становится абсолютно другой. Потому даже после того, как маленькому Ромке исполнился год, я не стала возвращаться в Гнесинку, хотя уже восстановила голос.

На определенном этапе просто поняла, что на эстраду меня больше не тянет, хотя известной певицей теперь могла бы стать, даже не имея образования вообще. На одном из светских приемов ко мне подошел импозантный мужчина, представился продюсером и намекнул, что с моим талантом и деньгами Коршунова можно в два счета взлететь на российский Олимп.

Именно в этот момент я отчетливо осознала, что все, о чем мне грезилось с детства: гастроли, свет софитов, громкие аплодисменты – это не для меня. Я мечтала посвятить свою жизнь музыке, а не шоу-бизнесу.

С помощью мощного долларового двигателя взлететь может даже прокуренная безголосая девица, я же не хотела, чтобы мое имя полоскали и сравнивали с кем-то подобным, присваивая мой успех деньгам мужа.

Впрочем, когда я по дороге домой с возмущением рассказала про это предложение Русу, тот спокойно подтвердил, мол, если я и правда хочу петь, он с удовольствием поможет сбыться мечте. В ответ я фыркнула и даже немного обиделась, а потом сказала, что раз Коршунову так уж хочется потратить куда-то деньги – путь поможет организовать бесплатную школу пения для маленьких детей.

Я в тот момент пошутила, а он запомнил.

На следующий день ко мне пришел Николай с бизнес-планом и даже списком подходящих помещений для школы.

Перехватив сына поудобнее, я сначала хотела отказаться, громко посмеявшись над абсурдностью ситуации, а после… подумала: почему бы и нет? Руслан никогда не делал того, чего не хотел, стало быть, это зрелое и взвешенное решение с его стороны. А еще подобный поступок выглядел неким намеком-напоминанием на то, что у меня есть таланты, и ими не следует пренебрегать. Последний год я все больше проводила дома, посвящая время любимым мужчинам, даже отказываясь от помощи няни, потому что не чувствовала себя готовой делить внимание Ромчика с кем-то посторонним… И вот, кажется, муж мягко подтолкнул меня к дальнейшему развитию, не принуждая, а наоборот, всячески поддерживая.

Именно так и появилась благотворительная школа для маленьких детей. Коллектив, как ни странно, в основном набрался из знакомых из Гнесинки, которые, как и я, разочаровались в эстрадной жизни, хлебнув первой грязи, ведь секс с продюсером – самая малая часть “обязанностей” юного дарования на пути к большой сцене.

Что же касается семейной жизни с Русланом Коршуновым, она оказалась прямо противоположной нашему более чем агрессивному знакомству. Пережитые на заре отношений опасности сплотили нас, наглядно показав, что человеческая жизнь слишком хрупка и стоит ценить моменты, когда все хорошо.

Рус стал прекрасным мужем, а я делала все, чтобы быть хорошей женой и матерью. И да, я всем сердцем, до безумия, любила его. Иногда мне казалось, что с каждым днем это чувство становится все ярче и сильнее.

К сожалению, громкая история с обвинениями в таком кровавом деле не прошла бесследно для бизнеса Коршунова, потому в первые полгода он практически жил на работе, впрочем, не забывая обо мне и проводя со мной минимум два вечера в неделю. Но, к счастью, все нормализовалось.

Чего нельзя было сказать, например, о бывшей империи Соколовских. Наследники, конечно, нашлись, но удержать такого гиганта на плаву не смогли.

Что же касается других участников этой грязной истории, то возмездие нашло и, казалось бы, избежавшую правосудия Добрынину. Девушка привыкла жить на широкую ногу и продолжала это делать за границей, но быстро столкнулась с неприятностями. В конце концов ее следы затерялись в гареме какого-то восточного шейха. Радикально затерялись, быть может, даже в пустыне. Но мне было ни капли ее не жаль!