Эмилия Грин - Стокгольмский синдром

– Рррр… – мужчина продолжал покусывать мои соски, в то время как я удобно расположилась у него на коленях.

Запустила руки в мягкие волосы и стала нежно скользить пальцами по коже его головы. Чуть наклонилась, закусив губу от удовольствия, наслаждаясь этим умопомрачительным запахом уверенности и порока.

Себастьян стал моим наваждением. Уже не могла трезво мыслить в его присутствии, а эти ласковые прикосновения к налитой груди разжигали настоящее пламя внизу живота. Хотелось забыться, и начать стонать в голос…

Мужчина провел пальцами по моим бедрам, а затем стал избавлять от платья. Он потянул струящуюся ткань вниз, чуть приподнимая меня над собой. Через секунду я осталась в одних маленьких кружевных трусиках, и Этвуд изумленно выдохнул.

– Господи!.. – он рванул кусочек ткани на себя, зашвырнув его назад…

– Ты порвал мои трусики!.. – захихикала, ощущая нарастающее напряжение между ног.

– Я куплю тебе новые! – усмехнулся, грубо притягивая к себе и проникая наглым языком в мой приоткрытый рот.

Мы оба застонали, теряя последние капли разума… Я опустила руку вниз, прикасаясь к его возбужденному члену. Даже через брюки чувствовалось, насколько он большой и горячий.

– Хочешь его?!

– Да… – легонько укусила шею мужчины.

Себастьян гулко выдохнул и начал избавлять от остатков одежды. Я закусила губу, когда его твердый, словно сталь, член уперся в мой живот, и стал нежно тереться о разгоряченную кожу.

– Оххх… – вор ввел в меня палец, в то время как я обхватила ладонью его ствол и начала поглаживать.

– Я хочу оказаться в тебе… – поднял сверкающие страстью глаза, оттягивая мою нижнюю губку зубами, а после безаппеляционно добавил. – Немедленно!

– Немедленно… – хрипло повторила, когда Этвуд приподнял меня за бедра. Одним движением он погрузился в меня до самого конца.

– Аххаааа… – я низко застонала, сжимая коленями его бедра.

Себастьян двигался яростно. Он был таким большим и твердым, что я ощущала каждую его венку, плавясь от экстаза. Сильные руки по собственнически сжимали мою талию, с каждым новым толчком двигаясь всё быстрее.

Отчаянно заглянула в лицо мужчины. В этот момент Себастьян улыбнулся той самой улыбкой, от которой у меня замирало сердце.

– Ты принадлежишь мне… – прорычал, до синяков впиваясь ногтями в мои бедра. Удерживая его за шею, продолжала наслаждаться этим невероятным чувством наполненности.

– Ты принадлежишь мне… – прошептала на ухо злому гению, а затем стала посасывать его мочку. Похититель сдавленно застонал, словно израненный зверь. Мои пальцы впились в его кожу, ощущая сладостную пульсацию между ног.

– Да, Себастьян… ДА! ДА! Дааа… – кричала, чувствуя, как всё моё тело сотрясается от фантастического оргазма.

Билась в конвульсиях, позволяя Этвуду делать со мной всё, что заблагорассудится… Киска сжималась, в то время как я бесстыдно текла от наслаждения, царапая его спину, словно дикая кошка.

– Да, девочка… так… Мне нравится, когда ты такая мокрая и отчаянная… – он прохрипел, и резко достал свой член, а затем излился прямо на моё бедро, продолжая удерживать меня на руках с широко разведенными ногами.

В этот момент пространство машины разорвала пронзительная мелодия.

– Звонит Веллингтон… – глухо прошептал Себастьян…

Я перебралась на соседнее сидение и стала рассеянно натягивать измятое платье. Если через несколько минут нас арестует полиция, то, по крайней мере, я не буду голой. В ушах стал раздаваться противный металлический звон. Неужели нас вычислили?!

– Да, ваша светлость! – ответил Себастьян спокойным скучающим тоном. Каждая мышца на моем теле напряглась в ожидании продолжения их разговора.

– Мне очень жаль, что пришлось так рано уехать! Праздник получился великолепным, но произошло одно обстоятельство… Вы знаете, герцог, как сильно я вас уважаю, поэтому скажу откровенно – моя спутница приревновала меня к вашей дочери!

Что? По моему телу прошла нервная дрожь. Да как он смеет такое говорить?! Сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с волнением. По крайней мере, хозяин особняка ещё не обнаружил пропажу, а Этвуд, ко всему прочему, оказался и профессиональным лжецом…

– Да, вот такое недоразумение!.. – издал саркастичный смешок. – Она увидела, как я пригласил Камиллу на танец, и решила покинуть праздник. Но вы ведь понимаете, я как истинный джентльмен обязан был проводить свою спутницу до дома!.. Да, ваша светлость… Такая неловкая ситуация! Камилла ослепительная девушка, вы правы! – я закатила глаза, машинально отворачиваясь к окну.

Мне вдруг показалось, что мужчине даже не приходится врать. Он говорил так, будто всё это являлось истинной в первой инстанции. Эйфория после нашего фантастического секса выветрилась за считанные секунды. На смену ей пришли отвращение и раскаяние. Я была всего лишь пешкой в их безумной игре, и Себастьян в очередной раз использовал меня, словно свою собачонку.

– Да, герцог Веллингтон, с радостью приду к вам на обед в воскресение! Разумеется, буду один… – он самодовольно усмехнулся, удерживая в одной руке мобильный телефон, а другой – застегивая пуговицы на рубашке.

Оставшуюся часть дороги мы проехали молча, утопая каждый в собственных мыслях, и я была несказанно рада, когда черный «Бентли» остановился около уже знакомых ворот поместья Этвуда.

– Жду тебя завтра в девять утра в своем кабинете! – тихо изрек, когда я, не оборачиваясь, направилась в сторону дома.

В Сикстинской капелле Микеланджело разрисовал около тысячи квадратных метров потолка и дальних стен капеллы. Он потратил на роспись четыре года, но это, несомненно, стоило таких усилий. Гете писал: «Не повидав Сикстинской капеллы, трудно составить себе наглядное представление о том, что может сделать один человек».

Я сжимал в руках последний рукописный шедевр великого мастера.

Ученые до сих пор спорили о том, как нескольким рисункам удалось уцелеть, и потеряться на долгие столетия, а потом обрести новую жизнь в частных коллекциях. Одна из редчайших реликвий теперь принадлежала и мне. Веллингтон пропитал рисунок специальным составом, за счет чего он стал гораздо плотнее, ни таким ветхим.

Минут десять пялился в одну точку, продолжая удерживать в руках свой трофей. Пытался почувствовать хоть что-то. Хотя бы толику прежних эмоций, которые раньше вызывало во мне воровство. Но тщетно…

В этот раз все было иначе. Никакого трепета внутри и потоков адреналина по венам. Скучно и пресно. Герцог оказался слишком предсказуемым, и, конечно, ему и в голову не придет, что это я его обчистил. Он только спит и видит, чтобы наши семьи породнились.

Я прикрыл глаза, стараясь почувствовать хоть что-то будоражащее.

«Вводи!» – сказала она, сверкнув отчаянным взглядом. Ни одна другая бы не рискнула так испытывать судьбу. Моя пленница оказалась девушкой с характером и это меня позабавило.

Мне вдруг захотелось подняться к ней в спальню и повторить все то, что произошло в машине, только теперь уже в более подходящей для этого обстановке. Без спешки. Долго и медленно, а потом снова дико быстро. Член вновь стал рваться наружу, готовый разорвать брюки.

– Оххх… Проклятье! – прислонил подушечки пальцев к вискам и стал пощипывать ими кожу.

С её появлением все мои мужские инстинкты обострились. Мне так отчаянно хотелось совершенно недопустимых ранее вещей – ощущать её в своей кровати всю ночь напролет. Подчинять её тело себе вновь и вновь. Заставлять её биться в конвульсиях наслаждения. Показывать ей истинную природу отношений мужчины и женщины. Распалить её тело и терзать долгими часами, чтобы к утру, она уже даже не могла стонать, а мою спину саднило от свежих царапин…

Да, черт побери! Рядом с этой женщиной я превращался в половозрелого слюнтяя! А самое невероятное, даже после нашего сумасшедшего секса в машине, она смотрела на меня, будто королева Великобритании на своего подданного… НЕМЫСЛИМО!

Долбанул ладонью по столу, ощущая растерянность. С завтрашнего дня всё будет по-другому. Совершенно. Я поставлю Александру на место. Буду соблюдать дистанцию. Гордячка хочет ощущать тепло моего тела на своей коже – так пусть тогда играет по моим правилам…

Стоило мне добраться до кровати, как в ту же секунду я отключилась и проспала без сновидений до самого утра, а проснувшись – почувствовала себя разбитой.

Меньше всего хотелось сейчас видеть Этвуда, но любопытство и желание узнать последние новости взяли надо мной верх. Ровно в девять утра я растворила дверь его кабинета, нацепив на лицо непроницаемое выражение.

– Доброе утро! Выпей пока кофе. Дочитаю статью, и приступим к работе… – бросил равнодушно, даже не удостоив меня взгляда.

Словно робот, я заняла своё место, ощущая, как леденящая пустота заполнила мою душу. Как будто передо мной сидел незнакомец, а не мужчина, с которым вчера ночью мы занимались жарким сексом на сидении его автомобиля…

Столько вопросов вертелось на языке, но я не решалась их задать. Себастьян был погружен в свои мысли, будто вообще не замечая моего присутствия. Наконец, он отложил газету и посмотрел на меня в упор.

– Сегодня я очень ограничен во времени, – бросил беглый взгляд на свой «Rolex» на запястье. – У нас есть ровно 50 минут, а затем уеду до позднего вечера!

Собрав последние силы в кулак, я стала задавать новые вопросы, касающиеся его детства и юности. Сегодня мой похититель отвечал подчеркнуто сдержанно, не вдаваясь в особые подробности, а я и не лезла в душу. Хотелось уже скорее закончить эту психологическую пытку. Его ледяное безразличие резало меня без ножа.

– И последний вопрос… Вернее, я хотела обсудить то, что произошло между нами вчера в машине…