Галина Лифшиц - Сто тысяч заповедей хаоса

– Ну, тебе решать. Я бы предупредил, – сказал Иван.

Юлька лежала на полотенце у бассейна. Набарахталась до синевы, а теперь обсыхала на знойном летнем солнышке.

– Малышка, не лежи на траве, есть же шезлонг! Ты простудишься! – услышала она голос Луиджи.

– Все в порядке! – помахала она рукой. – Тут жарко! Земля горячая!

– Ты непослушная! – воскликнул Луиджи и ушел в дом.

Ну как можно простудиться, если температура воздуха выше тридцати? Привыкли они тут к хорошему… Не замечают, не наслаждаются.

Юлька любовалась небом над головой. Надо же! Какой цвет! Какая синь! И ни облачка… Так будет еще долго-долго. Это она уже знала, в это уже поверила. Какой же Вадичка у нее молодец! Как умеет все просчитать и принять решение! Она, конечно, гениальный исполнитель – боевая подруга. А он – генератор идей. Ах, если б не он! И не обстоятельства на родине, конечно…

Ох, и обидно же было начинать все это! И страшно! Без языка, без дома. Вообще – без понятия, что тут да как. Но Вадик сказал, что его дети будут жить в безопасности, в европейской чистоте и воспитанности. Разве он не прав? Осталось совсем недолго, месяца три – и все, никаких преград. Пойдут у них дети. Для здешних мест в ее возрасте рожать нормально, это дома сказали бы: старуха совсем, а еще не рожала. Тут все так и рожают, в тридцать три – тридцать пять. Создают условия и рожают. Потрудиться пришлось, конечно. Два языка теперь у нее, помимо английского. И на итальянском, и на французском сейчас говорит легко и свободно. У Вадика не так хорошо получается, но он тоже молодец. Пусть с акцентом, но беседует же! А понимает вообще без проблем!

Все! Перегрелась! Юлька лениво встала и подошла к кромке бассейна. Она принялась подсчитывать, сколько лет исполнится ее ребенку, когда ей будет, скажем, семьдесят, если она родит через год. Вполне взрослый самостоятельный бизнесмен! Будет сам вести дела, умножать их немалое состояние. А семьдесят здесь – это вообще говорить не о чем! Это, можно сказать, молодость. Сплошное наслаждение жизнью. Все, что мог, нажил, детей вырастил, живи и радуйся тому, что имеешь.

Дом! Дом надо скорее покупать. Но это уже как они с Вадиком зарегистрируют брак. Совсем чуть-чуть осталось. Для начала нужно развестись. А потом снова пожениться с Вадиком. Он счастливый, он уже развелся. Ну правильно, он и начал раньше…

Знала бы Майка, вот она бы обалдела! Никто не знал и не узнает. И решаться на такое было ой как трудно! И почти шесть лет жизни на все это ушло. Хотя Майке она потом расскажет. Но – потом-потом-потом… Когда все-все окажется в далеком прошлом.

Юлька плюхнулась в воду и лениво поплыла…

Когда Вадик ей предложил этот вариант, она испугалась. Если бы кто другой ей о такой возможности сказал, отвергла бы на корню. Но мужу она доверяла, были на то все основания.

– Давай, жена, – вздохнул тогда Вадик, – фиктивные браки оформлять. Мне вариант подсказали – раз в сто лет бывает. Верный и надежный.

Суть дела заключалась вот в чем. Хотел Вадик осесть за границей. В хорошей, надежной, стабильной стране. А как осядешь? Надо же вид на жительство получить, основания для гражданства. Были некие призрачные возможности по инвестициям, но ему не хотелось светиться со своими деньгами. Вложишься, а потом потеряешь. Надо врастать потихоньку. Язык учить, вживаться. А потом уж, разобравшись, можно и дела начать серьезные. Тем более дела у них дома шли тогда – лучше некуда, все было схвачено. Однако запасной выход еще никогда никому не вредил.

Вот Вадик и принял решение: они разводятся, он женится, а она выходит замуж за границей, проходит пять лет, получают постоянный вид на жительство, разводятся со своими фиктивными женами-мужьями и снова регистрируют брак между собой. Главное, чтоб фиктивный партнер оказался надежным, честным и порядочным, чтоб не кинул, взяв бабки, а исправно ждал положенное время до получения ими права на постоянное проживание.

Вадик почему именно тогда об этом заговорил? А потому, что персонаж ему подвернулся надежный. Посоветовал один человек, который сам таким образом на Западе оказался и промышлял порой тем, что подыскивал клиентам хороших партнеров.

Юлька поверила, поняла, оценила мысль. Тем более что тогда она вообще ничего не теряла, кроме мужа, конечно, случись что. Но мужу она доверяла. А бизнес у них был общий. И сворачивать его они в ту пору и не собирались. Все было – и дом полная чаша (вернее, дома), и машины самые-самые, и работа с утра до ночи, полный контроль – ведь никому ничего доверить нельзя, вокруг одни моральные уроды и дебилы, если не говорить тупо о ворах. Попробовать стоило, короче. Они развелись. Просто в загсе развелись, без раздела имущества, за месяц – раз, и штамп о разводе в паспорте.

И тут же Вадик женился на Орели. Юлька с Вадиком вместе полетели, когда настала пора ему жениться. На эту Орели без слез взглянуть не получалось. Сплошное ходячее горе. У нее была ситуация – просто страшная сказка. Придумаешь такое – не поверят. А тут – все по-настоящему. В реале, так сказать.

Орели работала себе учительницей. Призвание у нее такое было. Она добрая вообще-то. Терпеливая. Ну и в один прекрасный момент встретила она Даниэля. Такой милый, нежный, светлый человек! На свадебном фото они выглядели как два нежнейших белых голубка: щечками друг к другу прижимаются, носики, как клювики, торчат. Он в белом костюмчике с белой бабочкой, она в фате. Не красавцы, но милые такие. Тут у них вообще с красавцами и красавицами туго.

Зажили как в раю. Работают, любят друг друга. Когда у Даниэля командировки, Орели тоскует, ждет. Он возвращается, падает ей в объятья. Ну естественно, она быстро забеременела. А у Даниэля начались проблемы со здоровьем. Точнее, с психическим здоровьем. Он временами впадал в страшнейшие депрессии. Примерно раз в месяц на неделю выключался из жизни. Но что делать? Вот такой у него организм, тонкий и нежный. Орели считала, что справится с депрессиями мужа. Просто требовалось время, чтобы он поверил в ее любовь и верность. Она даже понимала, откуда возникли эти его депрессии. У него было тяжелое детство: отец доминировал в семье, бил детей за малейшую провинность, а чаще – без всякого повода. Иногда Даниэль вспоминал жуткие вещи об отце и говорил, что ненавидит его и хочет убить.

Орели получила хорошее педагогическое образование и уже четырнадцать лет учила детей. Она всякое повидала, всяких родителей. Бывают среди них настоящие палачи. И вот что потом вырастает из бедных деток в таких семьях! Однако она не теряла присутствия духа: терпение у нее имелось ангельское. Тем более по отношению к любимому мужу.

Живот ее между тем рос. Вот уже пятый месяц беременности миновал. Однажды она ехала домой с работы, думая о своем ненаглядном Даниэле. Решила послать ему СМС. И послала: «Я люблю тебя». Она часто посылала ему слова любви, чтобы мужу легче жилось на свете. И тут же пришел ответ: «Твое СМС пришло вовремя. Я тоже тебя очень люблю».

Через пятнадцать минут Орели уже парковалась у их дома. Вернее, это был ее дом, построенный ее родителями. Но теперь, конечно, он стал их семейным гнездышком. Она вошла в дом и позвала:

– Даниэль, милый! Я приехала! Скоро будем обедать!

Она же знала, что он ждет ее тут. Но никто не отозвался. Она обошла весь дом – никого. Ни в спальне, ни в туалете, ни в ванной, ни в гостевой комнате – нигде не было Даниэля. И тогда женщина позвонила ему на мобильный и услышала пение его телефона, доносящееся из гаража.

– Так вот ты где, милый! – обрадовалась она и направилась на звук. Она даже не удивилась тогда почему-то, что Даниэль не берет трубку. В гараже ее ждал ужас. Муж висел на веревке, ноги болтались! Это было немыслимо! Она бегала в беспамятстве. Нашла нож, перерезала веревку. Поддерживала его тело, чтоб не ушибся при падении. Вызвала «Скорую». Но… все зря. Даниэль ушел безвозвратно.

Удержало Орели на этом свете только то, что внутри ее жил новый человек – дитя ее любимого мужа. Она заставила себя держаться, чтобы ребенок родился здоровым и в положенный природой срок, не раньше. Вся община сочувствовала горю бедной женщины. На похоронах было столько народу! Столько цветов. Все понимали, что Даниэль сделал это, так как был болен.

Недели через две после похорон Орели почувствовала, что жизнь продолжается. Тем более – она носила в себе еще одну жизнь. Она решила собрать вещи Даниэля и отдать их на благотворительные нужды. Даниэль очень красиво одевался, как топ-модель, и тщательно следил за своей одеждой.

Вдова аккуратно сложила все вещи покойного мужа в пластиковые пакеты, мысленно беседуя с ним о том о сем. Слез у нее уже не оставалось. (Во всяком случае, она тогда так думала.) Проделав эту работу, Орели решила убрать вещи Даниэля из их совместного кабинета. Она открыла его лэптоп, увидела, что он не вышел из своей почты, и решила почитать его письма, не ожидая, конечно, увидеть ничего особенного. Но на нее обрушилось как раз особенное.

Она увидела сначала десятки, а потом сотни любовных писем от разных женщин. Всем им Даниэль писал о любви – и как писал! Среди всех женщин особенно выделялась одна, Тереза, которая почему-то называла Даниэля «муженек» и подписывалась под письмами «твоя маленькая женушка». После ухода Даниэля в мир иной скопилось много непрочитанных писем. Тереза, например, писала не реже двух раз в день, умоляла отозваться, исходила слезами, волновалась, почему телефон любимого отключен. Она ничего не знала! Орели стало жалко Терезу. Она поставила себя на ее место и ужаснулась. Поэтому она поставила телефон Даниэля на подзарядку, включила и, конечно, нашла номер Терезы вместе с фотографией. Они оказались похожими, как сестры. «Всех остальных обзвонить не смогу, а женушке дам знать», – говорила себе Орели, вызывая Терезу.