Кристина Майер - Сто оттенков неба

- Да мне надоело, что ты каждый день выносишь мне мозг! Квартиру продать не удастся, Сашка заупрямилась, почувствовала себя хозяйкой! - закричал он агрессивно, передразнивая жену. - Ревела вечерами, что осталась без ничего. «Лучше бы я ее не рожала!» - кричала ты. Услышав эти слова, я от злости заскрипел зубами. Нам с сыновьями покоя в доме нет в последнее время, как только ты узнала, что эту квартиру не тебе оставили.

- Это не значит...

- Да, я подумал, что если затопим соседей, долг Сашке выплатить не удастся, придется квартиру продать. Дуре тебе помочь хотел, теперь меня еще и в тюрьму?

- Там тебе самое место, идиот! Зачем я только за тебя замуж вышла?! Ненавижу тебя! – злые слезы брызнули из ее глаз, не вызывая ни у одного из нас сочувствия.

- Вам придется в суде доказывать, что вы не находились в сговоре, - спокойно произнес Рома. – И не забывайте, поджог — это совсем другая статья уголовного кодекса.

- Вот это на меня вешать не надо, - выставил Виктор перед собой ладонь. – То, что натворил, признаю. Но поджигать… - помотал он головой, - Я не поджигал! Мать подтверди, что я в тот день дома пьяный спал.

- Да, он в ту ночь пьяный дрых. А когда ты вечерами трезвый бываешь? – раздраженно, обижено смотрит на отчима супруга.

- Расследование покажет. Вы могли и нанять кого-нибудь, - не сводя с них глаз, произнес я. - Думайте, что будете делать. Я могу прямо сегодня обратиться в полицию с заявлением, - глаза ее испуганно расширились, - или вы напишите отказную! - обратился я только к матери Саши.

- Что?!

- Пишите отказную, - повторил Алмаз. – О том, что доля в этой квартире вам не нужна.

- Ничего я писать не стану! - взвилась она, как только смысл слов до нее дошел.

- Тогда я пишу заявление в полицию. Собираю документы в суд. И про органы опеки не забывайте. Вам придется возместить ущерб, а своего мужа отправите в тюрьму.

- Любка! – закричал он строго, приводя упертую женщину в чувство. Страх за свою шкуру – великая сила. – Вот сдалась тебе эта квартира? Сами заработаем и сделаем ремонт!

- Сами?! Сами? Я это уже сколько лет слышу? Надоело жить в этом гадюшнике! – кричала она так, что мы поморщились, а мужик виновато опустил глаза.

- Куда мы сейчас поедем, решать вам: в полицию или в нотариальную контору, работающую без выходных, - решил дожать их Алмаз.

- Я выпью чуток? – выхватив у жены пакет, он достал бутылку. Не удосужившись взять стакан, выпил грамм сто пятьдесят прямо из горла.

- Если вы думаете, что у вас есть выбор, то его нет! – жестко произнес я: наблюдать за всем этим уже устал.

- Не запугивай меня! Мне тоже есть, чем ответить, соблазнитель малолеток! Ты хоть знаешь, что тебе за это статья грозит? Извращенец, совративший ребенка! - ее злые, несправедливые слова вызвали в душе темную бурю. – Небось, сам квартиру желаешь продать? Вскружил дурочке голову?!

Откинув стул назад, я подорвался на ноги. Женщина испуганно вздрогнула.

- Тебе не понять, что кто-то твоего ребенка может любить без выгоды?! – зло, чеканя каждое слово, проговорил я. - Ты этого не смогла сделать за восемнадцать лет, думаешь, другие не способны? – навис над ней, приближая лицо.

Отчим отступил назад и сделал еще глоток.

- Ваша дочь до сих пор невинна, любая экспертиза это подтвердит. Действия сексуального характера к делу не подошьёшь: Саша совершеннолетняя. Или забыли, сколько дочери лет?

Все, что творилось внутри, я пытался передать взглядом, тоном. Пусть лучше боятся, чем снова посмеют обижать Котенка.

- Вы ее морально пытаетесь сожрать. Ублюдка в дом притащили, оставили с ней наедине. Он к ней лезть начал, как только за вами закрылась дверь!

Мать Саши вздрогнула и стала от меня отодвигаться, отчим давно вжался в стенку и хлебал с горла водку. Во взгляде прочли, что я с ними всеми сделаю, если с моей женщиной что-нибудь случится. До сих пор не могу выкинуть из головы картину, как она вылетает из квартиры с глазами, полными ужаса.

- Вы оба исчезнете из ее жизни! Я готов тебе даже за это заплатить, - обратился к женщине. - Поверь, там и на ремонт хватит и останется еще. В этой жизни ты сделала одно хорошее дело – родила эту девочку.

- Зажали нас в угол и довольны? – словно не слышав последних слов, зло фыркнула она. - Давайте адрес конторы, мы подъедем. А деньги свои… - замялась она на секунду, но это заминка была яснее слов. – Себе оставь! Мне ничего от такого как ты не нужно, я не торгую своим ребенком! – нарочито недовольно выкрикнула она.

Но почему-то я ей не поверил. Только гордость помешала этой женщине согласиться.

- Вы поедете с нами. И не стоит возражать. Ключи от квартиры верните, больше вы сюда войти не сможете. А замки завтра в любом случае сменят. Я жду! – резко напомнил о своей просьбе.

Вытащив из сумки ключи, она бросила их на стол.

- Витя, пошли! - поднимаясь на ноги, раздраженно бросила мать Саши мужу.

- На улице нас подождите, - равнодушно произнес ей в спину Алмаз.

- Вы, это… - замямлил пьяный мужик, пошатываясь на ногах.

Не хватало, чтобы он мне салон машины изгадил.

- Вы это, про ремонт хорошо придумали. Пацаны растут, понимаете ли, - пожевывая губы, бубнил он. - Кровати им малы уже, да и шмотки каждые два месяца покупать приходится, вот Любка моя и бесится, а денег лишних нет. Понимаете ли?.. Вы бабу мою не слушайте, - махнул он рукой, обдавая меня запахом перегара. – Я вам говорю, деньги мы возьмем, - попытался он стукнуть по столу, но промахнулся и чуть не свалился носом в пол.

Ромка подхватил его, развернул в сторону двери и подтолкнул.

- Давай, на улицу шагай, мужик.

Саша

- Александра, успокойся, – глядит по-доброму на меня Игнат, замечая, что мыслями я отсюда далеко. – Ты должна доверять своему мужчине.

- Я и доверяю, а вот тревога не уходит, - пожала я плечами.

- Макс сказал, ты собираешься в мед поступать. Будущая коллега, значит.

- Ага, - улыбнулась я, представив на секунду себя в больнице в белом халате.

- Специальность уже выбрала? – входя на кухню, спросил Игнат.

- Думала. Наверное, лечебное дело. Но пока не определилась, в каком направлении двигаться дальше, скорее всего, это будет хирургия, - занимая барный стул, произнесла я.

- Для женщины не самая лучшая специализация, если честно. Сутками будешь пропадать на работе. Семья остается без внимания, приходишь убитая и сразу спать.

- У меня еще будет время подумать, но хирургия в приоритете.

Игнат распаковывал покупки, а мне оставалось наблюдать, как сноровисто он орудует на кухне.

- Будешь помогать? – поднял он на меня глаза, раскладывая на доске мясо.

- А что надо делать? – загорелась я энтузиазмом.

Готовить я любила, но лезть под руку не хотелось.

- Готовим узбекский плов, сегодня ты – помощник шефа, - подмигнул он мне, протягивая темный пакет. – Помой и почисть морковь, нарежь ее соломкой.

Такой работе я обрадовалась. Чищу морковь я профессионально. Почистив две штуки, поднесла к доске и выбрала удобный, острый нож.

- Две? – удивлённо смотрит на меня друг Макса из-под темных бровей.

- Да, одну я себе помыла. Не переживай, я ее сейчас съем, - принялась я объяснять, зачем почистила две большие моркови.

- Нет, - протянул он, посмеиваясь. - Одну ешь на здоровье, а вот нарежь мне, пожалуйста, три.

Я недоверчиво перевела взгляд с него на морковь, поняла, что он не шутит. Игнат все это время улыбался, хотя казалось, нечасто он это делает.

Друг Макса все время втягивал меня в беседу, не позволяя погружаться в свои мысли. Специально отвлекал от переживаний. С ножом и мясом обходился умело, порой даже не глядел на доску.

- Мясо разделаю и возьмусь нарезать лук.

- Я и лук могу настрогать, - предложила я, ведь морковь уже заканчивала.

- А не расплачешься? – нарочито серьезно спросил он, вызывая смех, который с трудом удавалось сдержать.

- Не знаю, до сегодняшнего дня удавалось держаться, - пожала плечами, состроив серьезное выражение лица.

- Не хочу, чтобы твой мужчина ворвался и увидел тебя в слезах, - ухмыльнулся он.

Представив такую картину, я улыбнулась.

- Игнат, ты терапевт?

Макс говорил, чем занимаются его друзья, но в свете последних событий неудивительно, что у меня это вылетело из головы.

- Нет, не терапевт. Я кардиохирург. Два дня в неделю читаю в медуниверситете лекции. Поступишь к нам – узнаешь о моей преподавательской карьере чуть больше. Так, теперь я знаю, что морковь тебе доверять нельзя. Ты почти ничего не оставила, - смеется он, отодвигая от меня чашку. - Пока нарезала, съела еще две.

На медленном огне варился плов, бутылку вина Игнат отправил в холодильник. Я мыла зелень и овощи.

Умопомрачительные запахи летали по кухне. И даже мой уснувший за последнее время аппетит проснулся. Игнат рассказывал все время какие-то забавные истории о своих студентах, а мне отчего-то стало жалко ребят. Даже когда рассказывал, выражение его лица менялось. Оно становилось строгим и жестким. Непоколебимость его воли сложно оспаривать. Ничего удивительного, что пересдавали ему экзамен по несколько раз. Да, под таким взглядом несложно забыть материал. О чем я ему и сообщила.

- Если они такие нежные, что теряются от одного взгляда, нечего им делать в операционной. Там время порой идет на секунды, Саша, и от того, какое решение ты примешь, зависит жизнь человека. Знаешь, и пациенты на столе умирают, а с этим всегда непросто смириться. Понять, что ты не бог. Не опустить руки.

В это время вернулись мой идеальный мужчина и Рома. Я застыла на стуле, с тревогой ожидая их появления на кухне. Их расслабленные, довольные лица немного успокоили.