Кристина Майер - Сто оттенков неба

- Она единственная, у кого есть запасные ключи. Я уже много лет пользуюсь только душем, - спокойно произносит малышка, но мне не нравится обреченность в ее голосе.

Я бы мог сказать, что это сделал отчим, но, скорее всего, ее родичи действуют заодно.

- Малышка, я тебе подарки купил, - негромко произношу, предвкушая реакцию Саши. Хочется ее отвлечь.

Котенок вскидывает голову, в ее глазах зажигается интерес, а я стараюсь сдержать улыбку. Чувствую себя Дедом Морозом на утреннике. Жаль, что не могу творить реальные чудеса.

- Они почему-то валяются на полу, - киваю на фирменные пакеты, которые из-за пыла нашей страсти слетели за комод, а Котенок их и не заметила.

- Ой! - вскрикивает она, вырывается из объятий, спешит поднять пакеты. – Я посмотрю?.. – не глядя на меня, спрашивает Саша.

Достает ночную, хлопковую рубашку, разворачивает и начинает смеяться.

- Я просто обязана сделать ответный ход. Жди теперь футболку с надписью «Мой идеальный мужчина».

- Может, лучше трусы-боксеры? - подмигиваю ей, - Чтобы их никто кроме тебя не увидел?

- А это идея. Не стоит делать тебе такую рекламу, - хитро прищурившись, смеется она, а я готов уступить и надеть трусы с любой надписью лишь бы она улыбалась. - Это все я с собой заберу, - Саша забирает пакеты и спешит в спальню.

Через минуту я следую за ней, словно меня тянет магнитом. Взгляд цепляется за нижнее белье, которое она складывает аккуратно в рюкзак. Ток проходится по позвоночнику. Я уже представляю, как стащу эти тонкие лоскутки с красивого тела моей малышки.

Вроде не впервой нам ночевать вместе, но какое же это искушение остаться с ней наедине! Четко понимаю, что спать в другой комнате не стану. Этой ночью Котенок ляжет со мной в одну постель. Я уже месяц обхожусь без женщины и прекрасно понимаю, что все может закончиться сексом. От такой сладостной перспективы парень в моих штанах резко дергается, приток крови такой, что на секунду темнеет в глазах.

- Я на лестничную площадку выйду, покурить.

Саша оборачивается, от ее взгляда не ускользает мое состояние. Не собираюсь и дальше прятаться, сдерживаться. Она и сама понимает, что творит со мной. Пришло время переводить наши отношения во взрослые.

Котенок выходит, нежно мне улыбается, в руках держит новые пакеты и небольшой рюкзак. Я за это время успеваю выкурить три сигареты.

- Макс, ты на машине?

- Нет, такси сейчас вызову.

Саша достает ключи и закрывает дверь.

- Не замерзнешь? Ночь прохладная.

- Нет. Подождем машину во дворе.

- Что случилось, Котенок? – поднимаю ее лицо к себе, при тусклом свете лампы умудряюсь рассмотреть боль в глазах.

- Не хочется там оставаться, - чуть не плача, произносит она. - Все такое серое, сырое, чужое… Когда-то эта светлая квартира была наполнена любовью и теплом, а сейчас… - Саша не заканчивает, подходит и прижимается ко мне.

- Малыш, документы все забери, завещание тоже.

Пока курил, решил посоветоваться с Алмазом. Вопрос с квартирой пора закрывать.

- Я их отвезла к тебе. Ты не против? – устало произносит она.

- Ты умница, - целую ее в висок, беру за руку, и мы спускаемся.

Вызываю такси. Ждать машину придется минут пятнадцать. Чтобы Саша не замерзла, прижимаю ее спиной к себе. Все это время возбуждение меня не отпускало, а сейчас и вовсе, упираясь в ее теплую попку, медленно схожу с ума. Откидываю голову назад, закрываю глаза, мысленно пытаюсь воспроизвести в своем сознании кровавые баталии! Когда-то в прошлой жизни это помогало, но не с ней! В моей башке просто не могут всплыть никакие другие образы кроме одной единственной картины, где наши тела страстно переплетаются!

Макс

По дороге заказываю большую пиццу с двумя порциями бекона, какие-то салаты. Не запоминаю названия, меня интересует только одно: в них должна быть ветчина.

Заезжаем в супермаркет, покупаем все, что понадобится Саше утром для завтрака. Котенок обещает побаловать меня блинами. Мне кажется, я успел забыть их вкус.

Кладу в корзину морковь, ветчину, а еще мороженое, молоко, бананы – это для молочного коктейля. Котенок его любит.

Долго ходить не хочется. Саше надо отдохнуть. Потом закажу продукты, как делал это раньше, просто уже на другой адрес.

- Рука не беспокоит? – как бы ни нравилась ее хозяйственность, перенапрягаться ей не позволю.

- Нет, - отвечает малышка, но я замечаю, как она старается не морщиться, когда я большим пальцем поглаживаю тонкую, только затянувшуюся кожу.

Чувствую, как брови напряженно сходятся на переносице, от того, что она от меня скрывает боль.

- Утром посмотрим. Если также будет болеть, блины откладываются, - безапелляционно заявляю ей.

Малышка улыбается. Она верит, что ей удастся настоять на своем.

Я готов во многом уступать, но только не в вопросах, касающихся ее здоровья и безопасности.

Сейчас я напоминаю себе голодного хищника. Хищника, оставшегося наедине с робкой ланью. Между нами даже воздух наэлектризован. Котенок чувствует мое желание, которое проскальзывает в каждом движении, взгляде, в голосе.

А я замечаю, что Саша не боится, а предвкушает нашу возможную близость. Ее глаза азартно блестят, словно она сделала ставку и ждет, сыграет ли эта ставка?..

«Даже не сомневайся!»

Насколько легче было в прошлый раз, когда я знал, что она не останется тут ночевать. Да, это произошло почти месяц назад. Теперь наши отношения больше, чем вздохи на скамейке и поцелуи при луне. Я эти две недели заснуть не мог, часами вспоминал, как ее упругая грудь приподнималась в полоске света, как малышка грациозно выгибалась на каменном члене… появление Сереги тогда помешало сделать ее своей! А сегодня никто не сможет нам помешать.

Приказал себе не думать об этом. Ей еще два месяца учиться!

«Твою… два месяца! Да я рехнусь!»

Я совсем не монах. Месяц воздержания – это мой новый личный рекорд! Да мне на Красной площади памятник можно начать воздвигать "За выдержку". Саша, замечая смену моего настроения, настороженно посматривает.

- Макс, я… я в душ, можно? – осторожно спрашивает она.

- Котенок, это сейчас что было? – стараюсь говорить спокойно, не выдать голосом напряжения. – Иди сюда, - протягиваю ей руки. Малышка подходит, делаю шаг в ее сторону, приближаюсь почти вплотную. Поднимаю пальцами подбородок: мне необходимо видеть ее глаза. – Я не рад тому, что твою квартиру затопило, но я солгу, если скажу, что не рад твоему переезду ко мне. Котенок, начинай чувствовать себя здесь хозяйкой, а не гостьей. Берешь, что хочешь, делаешь, что считаешь нужным, свои вещи ставишь, где тебе нравится.

Улыбка расцветает на ее устах, в глазах появляется хитрый блеск. Моя девочка слишком быстро взрослеет. Я почувствовал подвох прежде, чем она спросила:

- А спальню мне тоже можно выбирать?

- Озвучь полностью свое желание, - улыбаюсь своей малышке, хотя сердце пропускает удар, а в голове шумит кровь.

Но ее смелость сводит с ума.

- Я хочу спать в твоей спальне, на твоей кровати. Чтобы твой запах окутывал меня и успокаивал, - с каждым словом ее голос звучит тише, она мурлычет слова, разгоняя бешеной скоростью по моим венам кровь.

- Ты только в одном случае будешь там спать, - приковываю ее к себе взглядом.

- Каком? – выдыхает она.

- С этого дня мы всегда спим вместе, когда я прилетаю к тебе, - на её щеках появляется румянец. – Саша, я не даю гарантий, что мы будем только спать.

Хочу, чтобы она все понимала.

- Согласна, - тихо мурлычет она.

Я готов прямо сейчас утащить ее в постель, но...

- А теперь никакого душа! Ты примешь горячую ванну. Полдня провозилась в холодной воде!

Котенок не понимает, что ей нужно убегать, стоит и продолжает проверять степень моей выдержки.

- Иди, скоро пиццу принесут, - разворачиваю ее в сторону ванной комнаты.

Пока малышка принимает ванну, курьер приносит пиццу и салаты. Готовлю ей молочный коктейль, нарезаю любимую ветчину.

«Много колбасы не бывает» - посмеиваюсь про себя.

- Котенок, все хорошо? – стучу к ней в ванную.

Надеюсь, малышка там расслабилась, а не утонула.

- Да! – слышу ее довольный ответ.

- Не спеши тогда.

Пока Котенок купается, звоню Игнату. Врачебный совет услышать не помешает.

После второго гудка он берет трубку:

- Да?..

- Привет! Не занят?

- Только с операционной, двенадцать часов на ногах, - кряхтя, произносит он, а следом раздается протяжный стон. – Сильнее можешь? – это Игнат уже не мне.

- Надолго не отвлеку, - вклиниваюсь в паузу.

- Спрашивай, пока руки Галины Петровны разминают мне затекшие мышцы.

- Если человек переохладился, что в таком случае надо делать?

- Где, в горах? Обморожения нет?

- Нет-нет. Квартиру затопило холодной водой.

- Русская баня и хороший секс. А если все это недоступно, то…

Слушаю несколько минут врачебные рекомендации, запоминаю самые простые и понятные.

- Следи за температурой, если что – сразу к врачу.

- Понял. Спасибо, Ворон.

- У тебя все нормально? Вы все еще с Алмазом без выходных работаете?

- Я в Питере, Игнат.

- Да? Я завтра на конференцию туда лечу, встретишь?

- Во сколько?

- В двенадцать дня.

- Постараюсь, - мысленно проделываю путь от Сашиной квартиры до аэропорта. – Ворон, давай я Роме наберу – мне его помощь тут нужна – может, вы вместе прилетите?

- Я только «за». Договаривайся, потом мне позвонишь.