Пролог


Саша


- Сашенька, ты? – донесся из спальни нежный старческий голос.

- Да, бабуль.

Наша семейная традиция: сколько бы раз за день я ни выходила из дома, возвращаясь, непременно слышала этот вопрос. Сердце трепыхалось радостно в груди: жива! Боюсь, однажды вернусь, а встретит меня тишина. Да и врач вчера, выйдя в коридор, шепнул: «Крепись, недолго ей мучиться осталось».

А мне от этого легче? Я же без нее совсем одна останусь. Мучения бабули закончатся, а я не представляю, как буду жить дальше.

- Ба? - заглянув к ней в спальню, наклонилась и чмокнула в сухую морщинистую щеку – еще одна традиция. – Я сейчас быстро супчик приготовлю и покормлю тебя.

Не получалось у нее сквозь улыбку прятать боль. Обезболивающие почти не помогали.

- Не спеши егоза, не спеши. Сядь, - похлопала она по краю кровати рядом с собой, отодвигаясь немного к стеночке.

Как только я присела, она спросила:

- Что ты в школе получила?

Подняв ее сухую бледную руку, спрятала в своих ладонях бабушкины пальцы.

- Получила четверки по химии и за диктант по русскому языку, - поймав укоризненный взгляд бабушки, поспешила оправдаться: - Бабуль, всего лишь одну ошибочку допустила: запятую пропустила.

- Ты старайся, Сашенька, занимайся больше: экзамены уже совсем скоро, - ласково журила она.

Врала. Бессовестно врала. Никаких четверок и пятерок давно уже нет. Скатилась совсем. Диктант на тройку написала, а по химии и вовсе двойку получила. Но не расстраивать же ее. Она верит, что я в медицинский поступлю. Пусть с верой этой и уйдет.

- Люба не звонила? – строго спросила она, мотнув головой.

- Нет, сегодня не звонила.

- Ты не серчай на мать, - заметив грусть на моем лице, пригрозила она пальцем. – Ее тоже можно понять: работа, дети, да и муж… - махнула она свободной рукой.

- Я и не сержусь.

Давно уже не сержусь, не обижаюсь. Отец ушел из семьи сразу же после моего рождения. А мама - когда я пошла в первый класс. У каждого из них своя семья, работа, заботы. А я осталась им вроде как и не нужна. Спасибо бабушке: она не просто меня растила, воспитывала, но и научила не таить обиды. Прощать и любить своих родителей.

- Неизвестно, Сашенька, почему Господь так поступил. Может, чтобы я, старуха, одна не осталась? А, может, чтобы нелюбви ты от отчима и мачехи не испытала.

- Ба, я правда не переживаю по этому поводу.

Отца я видела всего несколько раз: он с семьей перебрался в другой город. Но раз в месяц исправно посылал небольшую, всегда разную сумму денег. Скорее всего, эти деньги он прятал от жены.

Мама приходила нас проведать раз в неделю, приносила продукты и оставляла по возможности деньги на лекарства. А в этом году она мне даже сапоги купила, а то старые совсем износились.

- Письмо от Зинаиды не пришло? – с надеждой в голосе спросила бабуля.

- Пришло, - обманула, глядя прямо ей в глаза. – Но прочту я его только после того, как мы поедим.

- Хорошо, егоза. Но потом за уроки, - строго попыталась произнести она, но из-за улыбки, украсившей ее лицо, это не очень получилось.

Переодевшись, аккуратно повесила школьную форму в шифоньер, прихватила тетрадку с ручкой и поспешила на кухню. Пока варился суп, я писала письмо от имени бабушкиной подруги. Ничего сложного: главное, не забыть упомянуть всех родственников и проказы внуков. Добавить пару смешных моментов. А за столько месяцев родословную Зинаиды Петровны я всю успела выучить наизусть. Выбрав на холодильнике среди старых конвертов самый свежий, аккуратно вложила исписанный листок и слегка сбоку заклеила. Вдруг еще понадобится?

Я не могла поступить по-другому, ведь эти письма так радовали бабушку. В моменты, когда я их зачитывала, она отвлекалась, забывая о боли, пусть всего лишь на мгновения.

Не получив ответы на последние два письма, я подозревала, что женщина, скорее всего, заболела. Три месяца назад пришел ответ, как оказалось, от дочери Зинаиды Петровны. В нем было всего две строчки:

«Мама умерла.

Не пишите сюда больше. Мы продаем квартиру».

Сказать об этом бабушке язык не повернулся: они уже более тридцати лет дружили по переписке и менять привычку на современные средства связи не собирались. Я и сама за эти месяцы так увлеклась их перепиской, что начала понимать и принимать бойкот против общения в интернете.

В письме ты пересказываешь события своей жизни. Каждая строчка выверена. Порой она написана после долгих размышлений. Письмо можно перечитывать многократно – и каждый раз есть вероятность увидеть в нем что-то новое, не замеченное ранее. А потом эти дни, недели ожидания ответа… Трепет, волнение, когда почтальон приносит письмо, не заменят никакие социальные сети.

А, учитывая наш скромный бюджет, о компьютере речи идти не могло. В телефоне бабуля ничего не разглядит и не поймет.

Войдя в спальню с тарелкой и письмом, услышала:

- Что-то я не хочу есть, Сашенька.

- Бабуля, не обсуждается, - строго произнесла я.

С трудом проглотив полтарелки супа, очередную ложку она ладошкой отодвинула, отрицательно помотав головой.

Хоть сколько-то съела.

- Теперь читай, - улыбнулась она.

В предвкушении приятных минут лицо ее немного разгладилось, появился легкий, почти незаметный румянец.

- Сашенька, пожалуйста, укол, - попросила бабуля, как только мы закончили читать и обсуждать письмо.

Боль, значит, совсем невыносимая. Быстро-быстро проморгав выступившие слезы, я поспешила к аптечке.

Последняя стадия рака.

Пока препарат не начал действовать, я сидела у кровати и держала ее за руку, медленно поглаживая, массируя пальцы.

- Сашенька, через два месяца у тебя день рождения, что ты хочешь в подарок? - как только боль стала отступать, спросила она.

Скоро заснет.

«Чтобы ты была жива и здорова» - проговорила про себя, не задумываясь.

- Ничего, бабуль. Я же не маленькая.

- Восемнадцать лет, Сашенька. Я хочу, чтобы у тебя осталась память обо мне на всю жизнь.

Ну, зачем она так?! Я же сейчас разревусь!

- Я там, в кофте сиреневой, в кармашке, откладывала копеечку, чтобы купить тебе подарок хороший. Цепочку золотую или колечко. Ты сама сходи в магазин, выбери.

Стиснув зубы изо всех сил, чтобы не разрыдаться, кивнула. Просто кивнула, ответить не смогла.

- Вот и договорились. – похлопала она сверху свободной рукой наши сплетенные вместе руки. – Иди, уроки делай, а я посплю.


***

Бабушка до моего дня рождения не дожила. Как и боялась, вернулась домой из школы, а меня встретила тишина.

Чтобы не сойти с ума в первые дни, я села писать письма. Просто так, неизвестным людям, вдруг кому-то захочется мне ответить? Вдруг кто-то также одинок, как и я, и ему не хватает общения?..

Но мне никто так и не ответил. А я ждала.

Деньги, что бабушка откладывала, ушли на похороны и скромные поминки. В двухкомнатной квартире я осталась одна. Мама, получив похоронные деньги, дала мне половину на расходы. С них я и купила себе в церкви серебряное колечко, в память о бабушке. Теперь оно всегда на безымянном пальце левой руки.

На день рождения ко мне пришла только Рита. Моя одноклассница и единственная подруга. Когда тебе нечего обсудить с друзьями, ты спешишь домой и выпадаешь из жизни школы, вечерних тусовок – они о тебе быстро забывают.

После смерти тяжелобольного, горячо любимого, родного человека, времени свободного больше не стало. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, устроилась уборщицей в одну строительную контору. После школы бегала убирать офисы: отмывала полы, окна, двери после отделочных работ. Платили немного, но ежедневно и меня это устраивало. Получалось даже немного откладывать: в кармашек сиреневой кофточки, что так и осталась висеть в шифоньере.

Вечерами готовилась к экзаменам. Порой засиживалась до утра. Я поставила себе цель: исполнить бабушкину мечту и поступить Медакадемию.

После сорока дней мама узнала, что бабушка оформила на меня дарственную – и я являюсь владелицей квартиры.

- Тебе не жирно ли одной жить в двухкомнатной квартире? Еще и в центре города? Мы вчетвером ютимся в двушке! Не вздумай продать, Александра! Моя доля тут тоже имеется. Братья твои также имеют свою долю! Продадим или обменяем: мы переедем в трехкомнатную, а тебе однокомнатной хватит!

Я молчала, не спорила. Пусть кричит. Это от обиды. Да и жизнь у нее нелегкая. Но чем дольше за ней наблюдала, тем более чужой она мне казалась.

Неужели, не осталось на этом свете ни одного человека, которого я смогла бы назвать родным? Не потому, что у нас общие ДНК. Нет. Я должна этого человека любить: всем сердцем, всей душой и чтобы это было взаимно.



Глава 1


Макс


Сука!

Нет, тварь конченная! Не стоит оскорблять животных. Суки не убивают своих не родившихся детей. На это способны только твари!

А эта дрянь убила моего ребенка!

Вдавливая педаль газа, я несся на бешеной скорости, сам не знаю куда. Подальше от города. Подальше от нее. Вернусь – и никто не сможет меня остановить. Точно убью!

Плевать, что наши отцы старые друзья! Благодаря их дружбе, мне и навязали этот сраный брак!

«Вы красивая пара. Вы из одного общества. Она хорошая, воспитанная девочка. В ней ты можешь быть уверен: она не ради твоих денег выходит за тебя замуж»

Ложь! Именно деньги стали причиной ее любви! Ведь папочка к тому времени был уже почти банкрот! Из кроткой овечки быстро превратилась в хищную тварь. А я, дурак, поддался уговорам! Тогда мне казалось, что они правы.