- Мама, я не продам бабушкину квартиру, – стараюсь, чтобы голос мой не дрогнул, но не получается. Меня пугают ее злость и крик, поэтому голос дрожит.

- Ты мне хочешь сказать, что я тут ни на что не имею права? Саша, закончишь школу – и квартиру мы продадим. Купим тебе небольшую однушку или общежитие. Не в центре, конечно, тут жилье дорогое, где-нибудь на окраине.

- Как я буду добираться до учебы? На что стану жить и учиться? – вроде и стараюсь говорить спокойно, но возмущение и обиду в голосе только глухой не услышит.

- А ты профессию и вуз по своему карману выбирай!

Обидно до слез. Почему она так? И не докричишься до нее. Не достучишься до ее материнских чувств.

- Я не продам квартиру бабушки!

Категоричность в моем тоне ее еще больше разозлила:

- Как ты заговорила! Взрослой себя почувствовала? Александра, ты мне эти фокусы брось. Я сказала «продадим», значит, продадим.

Тут я ей уступать не собиралась. Но и спорить, вижу, бесполезно. Отвернувшись от нее, уставилась невидящим взглядом в книгу.

«Я сильная. Я со всем справлюсь»

- Я тебе там продукты принесла, - выходя из спальни, грубо произнесла мама.

А я впервые промолчала.

- Даже не поблагодаришь мать? – вернувшись в комнату, смерила она меня негодующим взглядом.

- Ма, забери все домой, - тихо произнесла, не дрогнув под ее взглядом. - У меня есть продукты. Я еще те, что ты в прошлый раз принесла, не съела.

Я сказала правду. Последние три дня я столько всего ела, что про гречку и макароны даже не думала. А еще у меня толстенная палка ветчины лежит в холодильнике.

Фыркнув, родительница наконец-то ушла. А я с нетерпением принялась ждать, когда же закроется за ней входная дверь.

- Я вижу, ты себе ни в чем не отказываешь? – вновь заглянула она ко мне. - Деликатесы покупаешь? Половину палки я себе домой отрезала: ты все равно всю не съешь. И гречку с макаронами заберу, раз тебе не нужны, - холодно, недовольно звучит ее голос.

Нервно перекладывая несколько раз в руках пакеты, она мнется в проходе, но все же разворачивается и уходит. Наверное, хотела о чем-то заговорить, но сдержалась. Я впервые сижу на месте, не иду ее провожать. Неприятный разговор не просто оставил осадок в душе, а меня словно сковало изнутри.

- В воскресение приду! - крикнула мама мне на прощанье, захлопывая за собой дверь.

Давно прошли те времена, когда я ждала ее улыбки, объятий и поцелуев. Мечтала, чтобы она гордилась мной. Старалась лучше всех учиться, чтобы мама похвалила. Но до сих пор во мне жила надежда, что когда-нибудь мы станем друг другу ближе и роднее. А сейчас эта надежда внутри меня медленно, болезненно умирала. Встав, я подошла к окну. Горькие, обидные слезы капали на грудь новой футболки, подаренной Максимом.

Телефон на столе короткой мелодией известил о входящем сообщении. С надеждой на то, что оно от Максима, поспешила скорее его прочесть.

Д: Котова, вечером идем гулять или снова меня продинамишь? Учти, я могу обидеться. Пойдешь на выпускной с Арбузовым.

Непроизвольно мои губы растягиваются в улыбке, пусть и с налетом грусти. Арбузов Женя – одноклассник Зыбина и объект насмешек всей школы. Парень не злой, но чудаковатый. Недавно прочитал в интернете о вреде мыла и категорически отказывается им пользоваться.

Димка меня своим заявлением не напугал. Я все больше склоняюсь к мысли и вовсе не идти на выпускной вечер. Одно дело, когда тебя собирают родители: гордятся, что их ребенок окончил школу. Они поддерживают тебя, провожают во взрослую жизнь. Я же давно отпраздновала свой «выпускной», и гордиться моими успехами некому. Потратить зря деньги, на которые я смогу прожить несколько месяцев?..

Сейчас мне надо еще жёстче экономить. Мама может сдержать обещание и подать в суд. А если поступлю, где и на что буду жить?..

Отношения с Максимом – это самое прекрасное, что случилось со мной в жизни. Часть меня умрет, если он исчезнет из нее. Но я всегда смотрю правде в глаза: между нами океан. И дело не только в расстоянии. Я – обычная девочка, которая только собирается окончить школу. Он – взрослый, состоявшийся мужчина. Новизна и романтика этих прекрасных выходных скоро выветрится, останется приятное послевкусие и воспоминания.

Завтра придет новый день, затем следующий. И со временем яркость ощущений под грузом ежедневных забот может поблекнуть.

Но сейчас об этом думать не хочется. Воспоминания еще так свежи, и я точно могу сказать, что первый поцелуй с Максимом ни одна амнезия не сотрет из моей памяти. Даже от воспоминаний о нем кожа покрывается мурашками, а в животе разливается тепло.

Я: Зря пугаешь, Зыбин. Женя ни с кем не пойдет на выпускной: слишком много опасного и вредного может там его окружить.

Отправляю сообщение Диме. Не успеваю потушить экран, успеваю заметить, что статус абонента поменялся. Зыбин печатает ответ.

Д: Сейчас скажешь, что будешь заниматься. Сделаю вид, что верю. Но вчера в твоих окнах не горел свет. Значит, ты только со мной не хочешь идти гулять?

Я не вижу лица Димки, но мне хватает тона его сообщения, чтобы понять: он обижен. Не считаю нужным оправдываться, но и промолчать не получится. Только подогрею этим его интерес.

Я: Дим, ты прав, не горел. Не горел потому, что меня не было дома.

Он мне никто, чтобы я перед ним отчитывалась. Надеюсь, намек поймет.

В одиннадцать позвонил Максим. Мое сердце радостно встрепенулось в груди, когда я увидела, что звонит именно он. Морковку, что я почистила и держала в руках, пришлось отложить. Не хрустеть же мне ею в трубку.

- Привет, Котенок! - низко звучит его голос спросонья. – Приехал домой, лег и отрубился. Не хотел звонить и будить тебя в шесть ура.

Даже не знаю, что оказалось приятнее: слышать его голос или то, что он пытается объяснить, почему не позвонил раньше.

- Привет! - тихо произношу я и не знаю, что добавить.

Мои мысли и сердце тянутся к нему. Я закусываю посильнее губу, чтобы слова признания не сорвались с языка. Просто растворяюсь в звуках его голоса.

- Что делаешь? – серьезно спрашивает мой идеальный мужчина.

- Химию пытаюсь учить, но пока безрезультатно, - вынуждаю себя говорить легко, словно ничего не произошло за последние несколько часов.

- Саша, что с голосом? – тихо, удивленно спрашивает меня Максим.

- Ничего, - пытаюсь прокашляться.

Отключаю микрофон, несколько раз произношу обычные фразы, не замечаю, чтобы с голосом что-то было не так.

- Котенок, ты меня слышишь? – степень его удивления растет, я отчётливо слышу нотки недоумения.

- Да, - включаю микрофон, прежде чем ответить.

- Спрошу по-другому: «Что случилось?».

- Макс, все хорошо, не бери в голову. Мама только что ушла, у нас состоялся не очень приятный разговор, – понимая, что он не успокоится, если я начну и дальше разыгрывать непонимание, решаюсь сказать правду, но не вдаваться в неприглядные подробности.

В трубке стоит тишина. И я уже готова поинтересоваться, слышит ли он меня, но Макс меня опережает и задает вопрос:

- Малыш, она тебя обидела? – в его голосе можно расслышать злость, хоть он и старается говорить спокойно и даже с нежностью обращается ко мне.

- Нет, - зачем-то говорю неправду.

Уверена, он это понимает.

Я в любом случае считаю, что поступаю правильно. Проблемы с мамой мне предстоит решать самой. Не стоит в них впутывать Максима. Хочется, чтобы и дальше наше общение было легким и приносило положительные эмоции. Неизвестно, каких гадостей моя родительница умудрится наговорить, попытайся Макс за меня вступиться. Да, и сомневаюсь я, что кому-нибудь удастся переубедить маму не подавать в суд.

- Котенок, просто пообещай: если будет совсем хреново, и тебе понадобится моя помощь – ты мне об этом скажешь.

Я обдумываю ответ. Не могу ему просто сказать «обещаю» и не сдержать слово.

- Я далеко и не могу на расстоянии тебя оберегать. Поверь, от этого и так х…, - запнулся он на первой букве, - Фигово! Не скрывай от меня ничего.

- Макс, если станет совсем плохо, обещаю, что расскажу.

Не знаю, стало ли ему легче от моего обещания, но я почувствовала себя значительно уверенней. Ощущаю себя кому-то нужной. Словно я не одна в этом огромном мире, есть человек, который придет мне на помощь в трудную минуту. Надеюсь, эта помощь никогда не понадобится. Со временем мама смирится и оставит меня в покое. Помня о том, что Макс не любит, когда я его благодарю, делаю это мысленно.

- Котенок… - слышу, как мой идеальный мужчина прикуривает сигарету, - Хочу твоих блинов! - выпускает медленно дым, - И поцелуй.

После блинов я уже думала пошутить, а тут дыхание сбилось, мысли из головы разом вылетели. Себя не обманешь: я тоже хочу. Хочу! Хочу, чтобы он снова и снова меня целовал.

- Малыш, не знаю, как долго я смогу себя пристойно вести. Наверное, как только свыкнусь с мыслью, что ты – школьница, начну тебя нагло соблазнять, - это не звучит как угроза или предупреждение. Меня просто поставили перед фактом.

Ничего сказать не получается: легкий, непринужденный ответ в голову не приходит. Я стараюсь устоять на ногах и не съехать по стеночке на пол.

- Боишься? – затаив дыхание, Макс ждет ответ.

- Нет, - набираюсь смелости и говорю правду. – Мне жарко.

- Котенок… - тянет он каждую гласную в слове. – Ты даже не представляешь, что делаешь со мной своим признанием! Я бы рассказал, но не хочу, чтобы ты от меня сбежала! - смеется мой мужчина, но совсем не радостно.

- Расскажи. Я уже взрослая, - тихо прошу и все-таки опускаюсь на пол.

Мне действительно хочется услышать это признание.