Кристина Майер - Сто оттенков неба

Саша стала смеяться, заражая своим весельем и меня.

- Не переживай, у меня в холодильнике полно ветчины. Я ее нарежу и буду есть вприкуску, - с серьезным видом заявила она.

На мой хохот оборачивались редкие прохожие. Смеясь, закрыл окна и выехал на дорогу.

Смеялся я недолго. Котенок, словно специально испытывая меня на прочность, засовывает фалангу указательного пальца в рот и посасывает, издавая стон.

- Котенок, что ты делаешь? – голос срывается. Наблюдая за ней, отвлекаюсь от дороги!

- Забыла сегодня перчатки новые купить. Раствор чуть-чуть разъел кожу, ужасно щиплет.

Она не успела еще договорить, а я, включив в салоне свет, тяну ее руку к своим глазам.

- Чуть-чуть?! – не получается сдержать эмоции, когда вижу прожжённые до крови пальцы. Самые глубокие раны на указательном, но и другие пальцы пострадали.

- Поедем в больницу, раны надо обработать, - произношу строго, чтобы не услышать возражений. Сейчас я не готов уступать.

- В больницу не поедем, - одергивает она руку. – Мы едем за пиццей. Я есть хочу. Дома смажу облепиховым маслом, - упрямо произносит она.

Котенок выпускает коготки, и мне это нравится. Хочется улыбнуться, но я сдерживаюсь.

- Не в первый раз, заживет, - добавляет она, улыбаясь, и вновь принимается посасывать раны на пальце.

Призываю благоразумие и отворачиваюсь, чтобы не мучить себя. Включаю в салоне музыку, делая звук громче. Она даже не догадывается, что со мной происходит.

Останавливаюсь у аптеки и, не предупреждая, выхожу. Консультируюсь с провизором, она советует средства для обработки: обезболивающую, противовоспалительную мазь.

Когда возвращаюсь, Саша улыбается, но не возмущается.

- Дома обработаем, - передаю ей пакет с лекарствами.

- Хорошо, - пожимает она плечами, не переставая улыбаться.

По дороге хотел взять цветы, но сдержался. Не хочу, чтобы Котенок подумала, что я пытаюсь ее купить. Мне еще надо ее уговорить принять помощь. А цветы еще будут.

Квартира совсем небольшая. Ремонт не делался давно, но в доме идеальный порядок, каждая вещь лежит на своем месте.

- Проходи, - неуверенно звучит ее голос. С тех пор, как мы подъехали, Саша ведет себя очень скованно. Я замечаю ее неуверенность и смущение. – Извини, у меня нет мужских тапочек.

«Это хорошо, что нет»

- Мой руки, будем обрабатывать твои раны, – не зная, где находится ванная, я кивнул в сторону кухни.

- Сейчас ты ведешь себя как настоящий шеф: опять командуешь.

- Привык. Но сейчас я не командую, Саша, сейчас я забочусь.

Котенок направляется не на кухню, а в противоположную сторону. Мои слова ее смутили.

Я иду за ней. Мне тоже стоит помыть руки.

В маленьком помещении места для двоих почти нет. Я стою сзади и вдыхаю аромат ее волос. Совсем неуловимый флер духов, что я ей подарил. Она уже смыла мыло, но не оборачивается, держит руки под водой.

Я знаю, она смущается. А мне безумно хочется ее развернуть и поцеловать.

«Нельзя! Не сейчас!» – звучит в голове.

- Саша? - тихо произношу я, нарушая тишину.

Она оборачивается, несмело улыбается и проходит мимо меня. Я, в отличие от нее, не испытываю неловкости. Я подвластен другим чувствам. Я хочу эту девочку, но запрещаю себе об этом думать. Хотя… задача практически невыполнимая. Я не импотент, и доказательство этого почти невозможно скрыть.

Я сижу на стуле, а Саша стоит рядом с протянутой ладонью. Обрабатываю ее тонкие ровные пальцы, замечаю за собой странное желание их все перецеловать. Она морщится, жмурится, когда я лью на раны перекись, но не издает ни звука.

- Пицца, наверное, уже остыла, - как бы между прочим произносит она.

- Значит, будем есть холодную.

- Можно погреть в духовке. Максим, не мажь! - увидев, что я открываю тюбик, вскрикнула она. – Я перед сном обработаю и намажу. Не хочется мне ветчину заедать лечебной мазью.

Мне нет дела до еды. Я не голоден. Но Саша с таким аппетитом ест, что он просыпается и у меня. Она не шутила, когда говорила, что пиццу станет есть вприкуску с ветчиной. Она и меня уговаривает попробовать.

- Максим, ешь! - протягивает она мне тарелку, - Очень вкусно. Или тебе морковку почистить? – улыбается, довольная собой.

- От десерта я сегодня откажусь.

Котенок убирает со стола, предлагает чай, но я отказываюсь и от него.

- Саша, у меня к тебе серьезный разговор… – она настороженно смотрит на меня. – Давай, ты не станешь пугаться раньше времени. Садись.

- Макс? – хмурит она брови, полуулыбка застывает на ее губах.

- Сегодня у тебя был последний рабочий день. Сейчас ты кинешься искать новую работу, а у тебя через полтора месяца экзамены… – она кивает, соглашаясь. – Я предлагаю тебе работать на меня.

- Что за работа? – подозрительность в ее голосе мне совсем не льстит.

- Убирать два раза в неделю мою квартиру, – на ее лице читается непонимание – и я спешу объяснить: – С открытием нового офиса я буду часто наведываться в Питер.

Она согласна кивает. Вроде все логично. На самом деле офис тут не причем.

- Окна и занавески не трогай! – произношу так, словно она уже согласилась. Не хватало, чтобы она еще выпала из окна. – Зарплату каждую неделю буду переводить на карту. Карта есть? – спрашиваю, она кивает в ответ. - Котенок, я договорился с репетиторами. Завтра подготовлю адреса и время занятий, пусть перед экзаменами тебя натаскают.

Саша мотает несильно головой, видно, что соглашаться она не собирается.

- Ты хочешь поступить? – мне надо ее убедить, и тут все методы хороши.

- Да. Но у меня нет денег на репетиторов, - спокойно звучит ее голос, но в нем чувствуется бескомпромиссность.

- Половину твоей зарплаты я перечисляю тебе, а половину плачу преподавателям.

Глаза Саши сужаются, она подозрительно смотрит на меня. Я готов к ее вопросу.

- И сколько я буду получать за уборку квартиры два раза в неделю?

А вот теперь самое сложное.

- Восемьдесят тысяч. Мало? – по-деловому звучит мой голос, нет в нем ни капли эмоций.

- Издеваешься? – с подозрением она смотрит на меня, в глазах блестят слезы.

- И не думал! А теперь выкладывай, что ты там себе навыдумывала?!

- Максим, такие деньги просто так не платят.

- А я и не плачу просто так, я нанимаю тебя на работу! – не получается скрыть свое недовольство.

- Какую? - срывается ее голос до шёпота.

- Я за секс не плачу, если ты об этом!

Вижу, что мои слова ее не убедили.

- Саша, послушай. Я готов помогать своей девушке, своей подруге, но не девушке, с которой хочу перепихнуться несколько раз! - звучит грубо, зато доходчиво. - Быть тебе моей девушкой или просто подругой – решать тебе. Я в любом случае не откажусь от нашего общения.

- Максим… - смущенно начинает она.

Отводит глаза в сторону. Как рыба на суше открывает и закрывает рот, но звука не издает.

- Котенок, ты девственница?

Она кивает головой, смотрит мне в глаза. В них читается страх. Я этого ожидал, но, получив подтверждение, внутренне расслабился. А еще Котенок определила наши дальнейшие отношения.

- Ею и останешься, пока не окончишь школу и не получишь аттестат зрелости. Я со школьницами не встречаюсь. А пока можешь наслаждаться конфетно-букетным периодом.

Саша расслабляется, на ее губах вновь появляется улыбка, и она мне заявляет упрямо:

- Убирать буду четыре-пять раз в неделю. Из репетиторов мне нужен только химик, два раза в неделю. Согласна на зарплату в двенадцать тысяч, плюс оплата преподавателю.

Позволяю ей настоять на своем. Оказывается, моего внутреннего деспота можно покорить одной ее жемчужиной, открытой улыбкой.

- В воскресенье я уезжаю, поэтому все обсудим завтра. Провожай меня и живо за уроки.

Она смеется, не спорит, идет в прихожую. Такое ощущение, что я знаю ее много лет. Все правильно, все органично. Вот я обуваюсь, она открывает дверь и смотрит на меня с доверием. И я лучше пущу себе пулю в лоб, чем подорву его.

А еще она так сексуально закусывает нижнюю губу, что все мои табу летят в пропасть, и я вместе с ними. Притягиваю ее к себе и целую. Ума хватает не углублять поцелуй, хотя желание это сделать разрывает.

- Здесь… - провожу большим пальцем по ее губам, - Ты только сладкая. И очень вкусная.

Пока остатки самообладания не покинули меня окончательно, надо уходить!

- Я тебе перед сном наберу, пока.

- Пока, - произносит она.

Вниз я спускаюсь пешком. Надо немного разогнать кровь.

Саша

Блины я последний раз делала, когда бабушка еще была жива. Не забыть бы ничего. Вместо уроков в голове прокручиваю в сотый раз рецепт. Конечно, не только рецепт. Еще и наш первый, невинный поцелуй!

Но даже про него я могу сказать: «Вот это был поцелуй!». Не то, что юношеские слюнявые лобзания. Несколько раз меня пытались целовать сверстники, но мне это не доставило никакого удовольствия.

А Макс умел одним прикосновением вызвать бурю эмоций. Коснулся губ легко, нежно. Не углубляя поцелуя, послал по коже тысячу зажжённых искр. Я еле устояла на ногах, хотелось по стеночке сползти, закрыть глаза и продлить ощущение блаженства.

- Что с тобой? Ты сегодня целый день где-то летаешь. Не слышишь, о чем я тебя спрашиваю.

- Рита, я уже объясняла. Мне сегодня на собеседование идти насчет работы, вот и нервничаю. Ни о чем думать больше не могу.

- А мне кажется, это из-за того, с кем ты тайно переписываешься, - недовольно пробурчала она, демонстративно отворачиваясь. – Ты такая скрытная стала, Саша. Это точно не Димка: ты бы мне сказала, будь это он. Сказала бы? – повернувшись, она вперила в меня недоверчивый взгляд.