- Чай попьем? – с порога спрашивает она, протягивая мне пакет из супермаркета.

- Пойдем на кухню, - кидаю ей домашние тапочки.

Пока она переобувается, заглядываю в кулек: пальчики с творогом и вишней.

- Свежие, - произносит она, замечая мою улыбку.

Ставлю чайник и сажусь за стол напротив подруги.

- Я закурю? – спрашивает она, достав из заднего кармана джинсов сигареты и зажигалку.

- Рита! – качаю недовольно головой. – Ты ведь обещала больше не курить.

- Мне надо, Саш, а то я и рта не раскрою, - грустно улыбается она. – Потом брошу, обязательно брошу.

Я молча достаю из шкафчика пепельницу и ставлю возле нее. Открываю форточку.

- Ты только не перебивай, - делает она первую затяжку.

Жду, не тороплю. Рита курит и пока молчит.

- Помнишь, ты в девятом классе мне впервые сказала, что тебе нравится Зыбин?

Киваю. Но, если честно, не помню, когда это было.

- Я как раз духом собиралась, чтобы тебе признаться, что влюблена в него, - опустила она голову. – Прости. В тот день честнее было бы признаться, а не таить это в себе.

Вновь возникла пауза, которую я не спешила заполнить.

- Саш, я не знаю, как это произошло… - потушив первую, она закурила вторую сигарету. – В прошлом году, когда ты с бабушкой бегала по больницам, Димка сам подошел ко мне. Сначала он спрашивал о тебе, как чувствует себя Софья Константиновна. Затем стал провожать домой, звонить, просить спуститься. Даже в кино приглашал, и в кафе ходили несколько раз.

Рита все это время не смотрела мне в глаза, курила, уткнувшись в одну точку на столе.

- Ну, а потом поцелуи, съемная квартира, первый секс. И все.

Затушив окурок, она подняла на меня глаза, в которых стояли слезы.

- Почему?

Я не предполагала, что между ними все так далеко зашло. И зачем парень прилагает столько стараний, чтобы один раз переспать и бросить.

- Потому, Саш. Он получил свое, больше я ему была не интересна. Я месяц ночами плакала в подушку. Мы тогда три раза переспали, и я даже не подумала о том, что надо предохраняться. Часы до месячных считала. А когда они пошли, выла от радости! Впервые, наверное, я была им так рада.

Смеется Рита сквозь слезы, утирая щеки кулаком. Я сижу и не знаю, что сказать.

- Эта любовь мне не принесла ничего кроме унижения и боли. Это только в книжках пишут: оргазм в первый раз, звездочки в глазах. Не верь! Я чуть от боли не померла. Говорила Диме, что больше не хочу, а ему посрать. Каждый последующий раз был больнее предыдущего.

Чайник на плите давно свистел, а я никак не могла встать, чтобы заварить нам чай.

- Ненавидишь меня? – плача, спросила подруга.

- Долго над этой фразой думала? Я тебя сейчас дурой обзову и буду права. Меня от злости и ненависти трясет, но только совсем к другому человеку. А ты могла и раньше мне довериться!

Подойдя к ней, обняла и крепко прижала к себе. Хотелось поддержать, передать ей частичку тепла. Дать понять, что она не одна. Родителям Рита не доверится, а кроме меня нет у нее близких подруг.

- Давай чай пить? – спросила она, успокоившись.

- Убери со стола эту гадость! - кивнула на остывшие бычки и полупустую пачку сигарет.

Рита выбросила все в мусорное ведро.

Попив чаю, мы даже сели вместе заниматься. В девять часов она убежала домой: счастливая и спокойная. А я села зубрить химию. До десяти часов оставалось еще двадцать минут, а текст никак не хотел усваиваться. Я каждые две минуты смотрела на телефон. Творилась со мной совсем другая «химия», не оставалось в моей голове места таблице Менделеева, кислотам, альдегидам…

Ровно в десять позвонил Максим.



Макс


Я точно знал, что мне нужно купить, но не думал, что это займет так много времени. Ставлю мысленно в голове галочку о том, что еще надо не забыть купить завтра и еду домой.

Дома меня встречает тишина. И я каждый раз ей рад. Надев домашний костюм: легкие штаны и футболку, подошел к высокому, почти во всю стену окну и уже по привычке задрал голову к небу.

Ровно в десять, как и обещал, набрал Саше. Ждала: трубку подняла сразу.

- Котенок, чем занимаешься? - спрашиваю, как только она произносит «привет».

- Готовлюсь к экза… к экзаменам, - спотыкается на последнем слове, будто не собиралась этого говорить.

- На кого учишься? – мысленно отмечаю, что до сессии еще где-то полтора месяца.

Отличница?..

- Можно, я тебе об этом чуть позже расскажу? – просит она неуверенно.

- Котенок, можешь ты заинтриговать. Неужели, это что-то секретное?

Мне смешно. Не понимаю, что за таинственность. В том, что она работает уборщицей, призналась сразу, а тут секреты.

- Нет. Я не знаю, как ты отнесешься к моему признанию.

- Ты думаешь, что своим заявлением меня успокоила? – совсем не понимаю, что происходит. Ее слова все больше сбивают с толку. – Хорошо, поговорим об этом завтра.

С завтрашнего дня никаких секретов, даю себе обещание.

- Котенок, я постоянно стараюсь тебя представить. Сейчас я почти уверен, что твой рост выше среднего и ты очень хрупкой комплекции. Возникает, конечно, вопрос к твоим родителям: «Почему они тебя не докармливают?».

Саша пытается смеяться, но вот это «пытается» настораживает.

- Максим, я живу одна, - в голосе слышится грусть.

Не вижу в этом ничего странного. Я и сам в двадцать два года съехал от родителей.

- Скучаешь по родным? – пытаюсь разобраться в ее эмоциях. Чаще молодежь напрягает родительский контроль, и они рады съехать.

- Нет.

Что-то я совсем не понимаю, а Котенок не спешит объяснять. Ладно, не стану настаивать. Со временем разберусь.

- Пришли мне свою детскую фотографию, – после небольшой паузы добавляю: - Пожалуйста.

- Где я в пеленках подойдет? – смеется шутница в трубку.

- Нет. Согласен на фотографию с выпускного, - изображаю смирение, а сам готов рассмеяться.

- Хорошо, договорились. Подожди минутку, - весело произносит она. Голос доносится не четко, скорее всего, трубку убрала от лица.

На быстрое согласие не рассчитывал. Но я совсем не против такого поворота событий. Завтра будет легче ее узнать.

- Это последняя уступка, - смеется она в трубку. Чувствую подвох. – Все, отправила.

- Подожди, сейчас посмотрю.

Интуиция меня не подвела. С фотографии на меня смотрит девочка лет десяти в школьной форме и с большими белыми бантами на голове.

Слишком сильно разочарование, и я уже собираюсь закрыть фото, но что-то останавливает. Рассматриваю внимательно черты лица и переношу их в своем воображении на более взрослое лицо. Светлые, длинные волосы, красивая, открытая улыбка, большие голубые глаза в обрамлении темных ресниц. Я почти уверен, что она красавица.

- Котенок, поставлю в угол! - произношу строго, когда закрываю галерею и подношу трубку к уху.

- Это выпускной в четвертом классе, - смеется она.

- Мне, наверное, стоит радоваться, что ты про выпускной в детском саду не вспомнила, - спокойно произношу, но на губах играет улыбка, которую она не может видеть.

- Ты обиделся? – расстроено звучит ее нежный голос.

- Котенок, я взрослый мальчик. Запомни, я могу разочароваться, но не обидеться. Ты ничего такого не сделала, чтобы я почувствовал разочарование.

- Ты знаешь, я тоже очень хочу тебя увидеть. Но пока сама не буду готова открыться, не попрошу прислать даже фотографию из детства, – голос ее звучит спокойно, слышится в нем тихая грусть и надежда.

«Придется тебя разочаровать, малыш. Не планировал до завтра этот разговор, но лучше предупредить»

- Саша, я завтра утром вылетаю в Питер.

Говорю ровно и уверенно, чтобы не напугать. На том конце стоит тишина. Такое ощущение, что Котенок не дышит.

- Давай ты не будешь пугаться? Саша?..

- Да? - почти неслышно выдыхает она в трубку.

- У меня есть дела в твоем родном городе, но я прилетаю, чтобы встретиться с тобой.

- Максим, не надо! - испуганно произносит она на выдохе.

- Котенок, я не изменю решение. Ты же помнишь, что я знаю адрес твоего дома?

Это весомый аргумент, чтобы она сразу сдалась, но Саша упрямится.

- Я не хочу! - испуганно произносит она.

- Хорошо, Котенок. В чем причина страха?

Я могу понять девушку: в наше неспокойное время порой люди своей тени пугаются. Неприятно, что Саша боится меня, но мы пока недостаточно знакомы, чтобы она мне безоговорочно доверяла.

- Я не хочу, чтобы ты исчез из моей жизни, - шепчет она очень тихо, приходится напрягать слух, чтобы ничего не пропустить.

И вот это доверие выбивает почву из-под ног. Она меня одним предложением уделала. Блин, где я это заслужил? Девочка, что же ты делаешь?

Подхожу к столу, вытаскиваю из пачки сигарету, закуриваю. После первой затяжки сердце начинает биться ровнее, я успокаиваюсь.

- А если я пообещаю, что не исчезну, мы увидимся завтра?

- Даже, если я тебя разочарую? - совсем по-детски звучит ее вопрос. Порой она напоминает мне ребенка, которого лишили чуда.

- Котенок, давай решать проблемы по мере их поступления. Сейчас проблем нет, и я не вижу, что бы могло бы их предвещать.

- Хорошо, - звучит голос Саши так, словно ей вынесли смертельный приговор.

- Тогда ты назначаешь место и время встречи, - решил отвлечь, передав ей инициативу. Мне не нравится страх и растерянность в ее голосе.

Я могу продолжить ее уговаривать и успокаивать, но метод действия в данном случае поможет ей отвлечься.

- Котенок, я согласен встретиться перед зданием полиции, если ты перестанешь трястись.