– Варенька, молодец, и ребенка родила, и работаешь!

– Варвара Владимировна, сегодня вам аванс на карточку перевели, в размере половины оклада. Фитнес-клуб проплачен, можете начинать заниматься.

Варя не успевала вертеть головой и благодарить:

– Спасибо, да, спасибо большое!

Подошел режиссер, поправил очки, поглядел на выпученные глаза Джульетты:

– Прелестное создание!

Ассистент сунул Варе несколько листков сценария:

– Варя, быстро прочитайте, там ваших сцен немного, думаю, на ходу справитесь.

Подбежала костюмер:

– Господи ты боже мой, какие мы сладкие! Варенька, давайте мне вашу красавицу, переоденем ее в советскую распашонку и чепчик, не волнуйтесь: все новое, чистенькое. Ну, пойдешь с тетей?

Варя передала колыбельку и пошла в гримуборную: делать прическу и читать сценарий.

«Десятиминутная готовность», – скомандовал динамик голосом Вики.

Варя вышла в холл и вдруг услышала из костюмерной плач Джульетты.

Девушка поспешно вошла в комнату без окон, тесно уставленную стойками с одеждой.

Джульетта лежала в колыбельке, уже одетая в голубую фланелевую рубашечку на пуговках и белый чепчик, и обиженно кричала, зажмурив глаза и судорожно подрагивая сжатыми кулачками.

– А кто тут плачет? – пропела Варя и направилась к малышке, но тут же испуганно вздрогнула: между костюмами стояла Вика и пристально смотрела на колыбельку побелевшими глазами. – Ой, Вика, ты меня напугала! – охнула Варя. – Ты почему здесь стоишь?

Она взяла на руки вздрагивающую всем тельцем малышку и поцеловала в теплую щечку.

Вика молча смотрела невидящим взглядом куда-то сквозь стену.

– Вика, тебе плохо? Что-то случилось? – Варя поглаживала малышку по спинке.

– Это твой ребенок? – прохрипела Вика.

– Да, это наша девочка сладкая!

– Как ее зовут?

– У нас театральное имя – Джульетта. Ну-ну, хватит плакать, Джулька! Мама пришла, где мама? Вот где мама!..

Вика издала странный звук, дернулась к выходу, с плечиков сорвались и полетели Варе под ноги клетчатое шерстяное платье и розовая кофточка с люрексом. Вика протащила на кроссовке плиссированную юбку, не оборачиваясь оттолкнула тряпку и скрылась в холле.

Варя недоуменно посмотрела вслед, покачала головой, подняла одежду, положила на гладильную доску, пожаловалась Джульетте:

– Опять наша Вика не с той ноги встала!

Джульетта умолкла, ухватила ротиком завязку от чепчика и принялась сосредоточенно сосать.

В комнату вошла костюмер:

– Ой, Варенька, а Вика где? Я попросила ее присмотреть за малышкой, пока в цех ходила.

– Только что выбежала, как настеганная, аж вешалки попадали. Да, Джулька? Всю одежду тетя Вика свалила?

Джульетта приоткрыла ротик и уставилась на Варю сведенными к носу глазами.

– Успокоилась? Идем сниматься? – Варя понесла малышку в цех.

Под яркими софитами девочка приготовилась было вновь от души заплакать, но Варя спрятала под руку бутылочку со смесью, и, на радость всей группе, получился отличный эпизод кормления грудью.

После съемки кроху распеленали – ко всеобщему женскому умилению, она с наслаждением потянула ножками, переодели в махровый комбинезончик, уложили в колыбельку и оставили под бдительным присмотром уборщиц.

Поломойки грозно шикали на всех входящих. Вскоре съемочная группа передвигалась на цыпочках.

Около часу ночи Варя отпустила нянек – они с сожалением расстались со спящей крошкой и нехотя пошли мести лестницу. Девушка осторожно уселась в «газель», прикрыла глаза и поехала домой.

Квартира встретила сонной тишиной.

Варя тихонько поставила колыбельку на диванчик, включила ночник и пошла в ванную.

Теплый душ после невероятно длинного дня, вместившего холодный дождь, неудачную попытку встречи с Евгением, стертые песком ноги, приезд мамы и очередные выкрутасы Вики, пришелся как нельзя более кстати: потоки воды смыли песчаные следы со дна ванной, а вместе с песком утекли печаль и усталость.

Если бы не куча планов на завтрашний, а вернее, уже сегодняшний день, Варя с удовольствием почитала бы, а еще лучше, занялась бы рукоделием. Но она еще не ложилась, а уже, того и гляди, придется вставать.

Девушка с сожалением подумала о чашке зеленого чая, но все-таки решила укладываться. Она хотела было погасить свет, но от взгляда на спящую малышку почему-то сжалось сердце… Маленький беззащитный человечек в синем коконе сумки, которую так легко подхватить и унести, пока Варя будет спать…

По тахте скользнула тень, словно беда стелила постель.

«Нам надо быть вместе, рядом, даже во сне не расставаться», – подумала Варя.

Она склонилась над малышкой и бережно, вместе с покрывальцем, начала перекладывать дочку из тесной душной переноски к себе на тахту.

Под ноги что-то упало.

Варя устроила девочку на подушке, укрыла и посмотрела на пол: на ковре лежал свернутый книжечкой прозрачный пакетик с зеленоватым листом бумаги внутри.

Девушка подняла пакет: «Что это такое? Откуда вылетело?»

Развернула к свету и прочитала: «Страховой медицинский полис. По настоящему полису Зеленцова…» «Зеленцова? Вика нечаянно в костюмерной обронила свой полис?»

Она всмотрелась в тонкие серые буквы: «Зеленцова Джульетта Егоровна… Нижний Новгород… Зеленцова Джульетта?!»

Варя поглядела на девочку – малышка беззвучно спала, лишь слабо подрагивали длинные нежные реснички. Девушка опустилась на стул.

«Зеленцова Джульетта Егоровна, родилась 16 мая: эта же самая дата была в записке. Нижний Новгород… Вот почему в записке было написано «Джульетта Нижегородцева». Боже мой, это ребенок Вики! У нее украли ребенка! Выходит, это от горя она всегда сама не своя, на всех кидается? Но почему она сегодня ничего не сказала? Ведь узнала Джульку? Конечно, узнала, иначе не подложила бы полис. А это она подложила? Ну а кто еще?! Вика узнала дочку, незаметно сунула пакет в колыбельку… А почему незаметно, тайком? Значит, ребенка никто не отбирал и не воровал: она сама бросила Джульку? Оставила на вокзале?!»

Варя растерянно поглядела на спящую малышку.

По балкону застучал дождь.

За окном качнулись черные тополя.

Варя вздрогнула, посмотрела в темную прихожую, тихонько, боясь скрипнуть паркетом, встала, подошла к колыбельке и спрятала пакетик глубоко под матрас.

Из шкафа прямо на девочку смотрели горящие глазки.

Варя подняла край одеяла домиком, загородила дочку от зловещего чудища и принялась размышлять.

Как теперь быть? Как встретиться с Викой глазами, как разговаривать? Неужели придется бросить работу?

Глава 15

Маленькая звезда

Варя приоткрыла глаза: Джульетта безмятежно перебирала край покрывальца и выводила утреннюю песенку.

На балконе громко ворковали голуби.

Солнце дарило простодушные ласки букету полевых ромашек.

За Вариной спиной открылась дверь, послышался громкий шепот.

– Что я вам говорила: Варюша спит, ну и пусть себе отдыхает! – на правах хозяйки ревниво доложила Маргарита Святославовна. – У нее трудная работа, требующая полной самоотдачи.

– Нечего спать, если ребенка завела! – держала оборону Людмила Анатольевна. – Девочку надо кормить по режиму.

Со вчерашнего дня женщины вели тайное сражение за право носить звание главной бабушки!

– Вы это мне рассказываете? – воскликнула Маргарита Святославовна. – Слава богу, я этого ребенка с двух месяцев кормлю и воспитываю!

– Наша семья вам глубоко благодарна за помощь, но позвольте мне самой решать, как и когда кормить внучку!

– А-а-о-о! – прогулила Джульетта.

Женщины торопливо вошли в комнату.

Варя зажмурила глаза и принялась ровно дышать.

Маргарита Святославовна, знакомая с расстановкой мебели, достигла края тахты первой, но на балконе особенно громко, с урчанием, заворковали голуби, хозяйка обернулась, грузно пробежала к балконной двери и сдавленно прошептала:

– Кыш! Пошли прочь!

Людмила Анатольевна воспользовалась заминкой, крепко схватила Джульетту и, торжествуя, понесла в ванную – мыть попку и менять подгузник. Маргарита Святославовна поспешила за ней и прикрыла дверь.

– Людмила Анатольевна, вы не знаете, каким полотенцем вытирать ребенка. Розовым, розовым, ни в коем случае не салатным, оно пользованное! – донеслось из прихожей.

Варя вновь открыла глаза.

В лучах утреннего солнца темная пещера со страшными мерцающими глазами превратилась в стеклянную горку с блестящими на солнце безделушками, а ночное переживание – как вести себя при встрече с родной матерью Джульетты? – сменилось простым решением: «Буду делать вид, что ничего не знаю».

Варя положила руку под голову и пожала плечами:

«Да, именно так – буду разговаривать с Викой, будто ничего не случилось: полис я еще не нашла и ни о чем не подозреваю. А там видно будет! Зеленцова рассказывала, что уже договорилась с каким-то театром, того и гляди, уйдет, нам не придется каждый день встречаться на съемках. А Джульетту я ей не отдам! Что это за мать – бросила ребенка на вокзале! А если она снова ее где-нибудь бросит? Нет, Джулька – моя!»

В прихожей запел домофон.

– Да, Коля, открываю, поднимайся, – ответила хозяйка.

Варя закатила глаза: «Да что же это такое? Николай на веки вечные здесь прописался? Явился ни свет ни заря!» – но все же она вскочила и побежала в ванную, довольно неубедительно бормоча: «Вовсе не собираюсь красоваться, но должна же я почистить зубы!»

– Что-то Николай к нам зачастил, – промолвила Маргарита Святославовна и лукаво глянула на Варю.

Людмила Анатольевна нахмурилась и тоже поглядела на дочь, но Варя юркнула в ванную, заперла дверь и нарочно громко включила воду.

Когда девушка вышла, вся компания уже гомонила на кухне.

Варя хмыкнула: Маргарита Святославовна качала Джульетту на руках и декламировала удивленной малышке Тютчева.