– Я не сажал тебя в шкаф. Я всего лишь вернул тебя в ту твою жизнь, к родителям. Если хочешь, дал тебе передышку…

– Да, только ты не задумался о том, что я чувствовала в тот момент… а еще не подумал, что там мне придется противостоять своим собственным угрозам и вызовам, в лице того же Ричарда…

– Если бы ты не была такой импульсивной и взбалмошной, не побежала бы прямиком творить дел к русским, то узнала бы, что уже на следующий день после твоего разговора с ним он был нейтрализован…

От этого слова «нейтрализован» по ее телу невольно пробежала дрожь… Валерия даже спросить боялась, что это означало в понимании Корсана…

– Что ж, извини, что не подумала о том, что твое всевидящее око все еще со мной, хоть ты меня и послал…

– А ты вообще не думала! Я тебе столько денег оставил! Для чего?! Почему мой сын живет в этой микроквартирке, ходит в обычный садик…

– Замолчи, Корсан! Не смей мне что – то предъявлять!  – вспылила она, –  Ты все сказал? Извини, но твоя история мало что меняет… Все прошло, понимаешь? Я уже не та. Ты не тот… Давай каждый из нас пойдет своей дорогой. По сыну договоримся –  а в остальном будем жить своими жизнями, как жили все эти годы друг без друга…

– Я не жил, существовал… –  говорит он сипло и обреченно, заглядывая в ее глаза.

– А я пыталась… И, по – моему, весьма успешно…

– Что ты хочешь этим сказать, Валерия?  – его голос резко стал каким – то жестким, даже металлическим.

– Я не вернусь в твою жизнь… Я… выхожу замуж… Этого не изменить…

– Ты не выйдешь замуж, Валерия.

– Я сказала, всё! Перестань!  – почти кричит, переходя на эмоции,  –  отныне все, что нас может с тобой связывать, единственное общее, что может быть между нами –  это только сын и вопросы его воспитания…

– Я никогда тебя не отпущу, Валерия… Нравится тебе или нет, ты все равно будешь подо мной! Даже если придется для этого привязать тебя к кровати и не выпускать!  –  выплюнул ей в лицо, снова нарушив личное пространство, подойдя близко – близко,  –  избавься от этого своего горе – женишка! По – хорошему тебя предупреждаю! Не заставляй меня быть с тобой жестким!

– Я выйду замуж, нравится тебе это или нет! И ты иди к своей жене и оставь меня в покое!

– Не объявляй мне войну, Златовласка,  –  хватает ее за подбородок, –  резко, но не болезненно, –  я не воюю с девочками. Но ты не даешь мне шанса… а все войны я все равно выигрываю…

Отворачивается от него. Выдыхает. А потом снова переводит взгляд на Корсана. Он видит ее глаза… холодные. В них – пустота… и ему больно от этой пустоты… а еще хочется убить… Себя убить… За то, что сотворил это все с ними… Самолично…

– Завтра в полдень. Придешь и будешь говорить, как нормальная женщина, а не как обиженная истеричка. Обсудим твою дальнейшую жизнь. Как нормальные люди.

Разворачивается и уходит, не прощаясь.

Валерия так и стоит посреди кухни, места его прикосновений до сих пор горят…

– Мам, все в «полядке»?  – оборачивается назад, видит своего малыша, растерянно трущего глаза…

– Все хорошо, малыш, все хорошо… Иди в постельку… –  подрывается к Адаму, обнимает его, а сама еле сдерживает слезы… В комнате все еще стоит Его аромат…, И он и душит ее, и пьянит…

Глава 23

– Пошел к черту, Корсан!  –  выплевывает Валерия при всех, не в силах сдержать свой гнев. Теперь на нее устремлены несколько пораженных, даже испуганных взглядов и… один горячий… Приковывающий. Он молчит, но она видит, как ходят желваки у него на лице, как грудь вздымается, как подрагивает рот в чуть уловимой темной усмешке… Хищник вышел на охоту… –  мой ребенок останется в России! О переезде в Дубай не может быть и речи! Здесь моя жизнь, моя работа!

Это ж надо! Мало того, что он подсунул ей эту долбанную няню, которая начала общаться с ребенком сразу на английским и арабском, подспудно уверяя Валерию, что, мол, мальчик за пару месяцев заговорит на обоих иностранных языках, так еще теперь и вот эта новость… Именно новость. Корсан не спрашивал. Он ставил ее перед фактом…

– Госпожа Крылова,  –  кашлянул адвокат, –  спешу Вам напомнить, что Вы находитесь перед членом королевской семьи Объединенных Арабских Эмиратов… Согласно закону этой страны, оскорбление кого – то из монарших особ подлежит уголовному преследованию…

– Плевать я хотела на законы вашей страны! Мы в России! И этот мужчина передо мной для меня никто! Вы можете преклоняться перед ним и ноги целовать, а мне это незачем!

Адвокат рассеянно и даже опасливо опускает глаза в пол. Не совсем понятно, он боится за Валерию или за себя… С Корсаном так всегда –  он непредсказуем. Его просто надо бояться, особенно когда он в гневе. Только он сейчас не в гневе. Да, изображает раздражение и ярость для присутствующих, но она – то точно знает и чувствует –  его забавляет вся эта ситуация… Он играет с ней, как кошка с мышкой…

– Госпожа Крылова, Адам Макдиси по закону нашей страны уедет с отцом. Это не подлежит обсуждению…

– Нет никакого Адама Макдиси! Есть Адам Крылов! Именно так мальчик зарегистрирован…

– Нами была проведена генетическая экспертиза для установления отцовства. Все документы уже переданы через посольство Эмиратов компетентным российским органам. Речь идет о королевской крови, Валерия Александровна. Вы не сможете этому помешать. Вам необходимо это принять и смириться…

– Черта с два!  – снова кричит девушка, еще более яростно, еще более выходя из себя…

– Прошу оставить нас с госпожой Крыловой ненадолго,  –  раздается грозный, но спокойный голос Корсана.

Все тут же молча удаляются, а она нервно сглатывает, потому что взгляд мужчины с противоположного конца стола пригвождает, разрывает…

Дверь захлопывается за последним из процессии. Корсан еще некоторое время неотрывно смотрит на Валерию, а потом встает не спеша, обходит ее сзади. Валерия не шевелится. Она чувствует прикосновения его рук на волосах, невольно жмурится…

– Скучал по этому твоему темпераменту… Помнишь, как обычно заканчивались наши с тобой пререкания?  –  шепчет еле слышно, а она резко вырывает волосы из его рук, словно выходя из транса.

– Не подходи и не прикасайся!  – шепчет зло, подрываясь с места и пятясь назад.  –  ничтожный ход, Корсан! Решил шантажировать меня сыном?! Это низко и подло!

– Я же уже говорил тебе, Златовласка, нет шантажа… Сын поедет со мной. Это не обсуждается. Разумеется, и ты… Вы оба часть моей жизни, самая важная, самая ценная ее часть…

– Жена твоя пусть рожает тебе детей и становится самой ценной частью жизни!

Усмехается. Наступает на нее…Словно хищник. Прожигает ее своими горячими глазами…

– И родит… Непременно. На эту тему можешь не переживать.

От его ответа ей хочется захлебнуться… В обиде, возмущении… Каков мерзавец… Говорит о другой женщине в своей жизни, словно это еще одна рубашка… Вернее, та – то как раз не рубашка, жена… Это Валерии он приготовил роль безмолвной тряпки…

– Когда я приходил в твою крохотную квартирку в первый раз и оставил там твой цветок, забрал кое – что из шкафа… –  вытаскивает из кармана черный кусок ткани, в котором Валерия сразу признает нижнее белье… Этот сумасшедший крутит ее трусиками в руках, а потом сжимает в кулак и прикладывает к носу,  –  вчера я дрочил, как малолетка, на твои трусы, Златовласка, после того, как ушел от тебя. Как думаешь, это плохой для тебя знак или хороший, а? Как думаешь, сколько еще буду терпеть твои закидоны прежде, чем показать тебе твое место? подо мной…

– Корсан, я устала тебе уже это повторять… Закидонов нет. Ничего нет! Все давно кончилось… Изменилось безвозвратно… Я другой человек… Той Валерии нет… Дай мне жить мой жизнью… Я люблю ее… Она мне нравится… Я больше не хочу тебя…

Подходит вплотную. Непозволительно близко, словно не слыша ее, не придавая значения ее словам…

– Как же ты неприлично красива… Еще красивее, чем когда мы расставались… – шепчет, плавно водя по ее лицу, нагло трогая губы, проникая пальцем в рот,  –  хочу этот рот, который давно пора наказать за все твое своеволие…

Говорит это и тут же накрывает ее губы своими. Девушка хрипло выдыхает, теряется на минуту, что дает ему фору в пару секунд почувствовать ее на вкус и хрипло застонать, но Валерия находит в себе силы прийти в себя, яростно мычит, отталкивается и со всей дури бьет его по лицу…

Бьет и через секунду, видя его свирепое выражение лица, понимает, что, видимо, перешла границу… Пытается отступить по – быстрому, но он не дает. Властно хватает ее за затылок пятерней, заставляя смотреть в глаза.

– Я уже сказал тебе, что мне не нравится, как ты сквернословишь и ведешь себя, как дикарка! Ты оскорбила меня при подданных, Валерия… Осмелилась послать при всех! И я спустил это тебе с рук… Подумал, ты просто немного дезориентирована происходящим, взволнована моим появлением, но пощечину я тебе просто так не спущу… Я кто тебе, мальчик на побегушках, которого можно хлестать по щекам?

Словно нашкодившего котенка, тащит ее к столу, бесцеремонно прижимает ее корпус к холодной лакированной столешнице. Нагло, по – хозяйски сжимает ее ягодицы, тут же задирает платье, приспускает трусы, довольно хмыкая, видя, что она в чулках.

– Неужели такая красота для меня?

– Не обольщайся,  – цедит сквозь зубы,  –  после этой идиотской встречи у меня свидание с любимым мужчиной…

Валерия шипит и выворачивается, но старается делать это полушепотом, потому что боится, что их могут услышать там, за дверью… а еще боится, что кто – то может войти в любой момент и увидеть ее позор… А он только усмехается ее эмоциям.

Пользуется растерянностью своей жертвы и неожиданно и сильно оставляет шлепок по ее оголенной заднице. Валерия судорожно хватает воздух ртом, пытаясь аккумулировать нарастающую боль в ягодицах, по которым он снова и снова заносит свою тяжелую большую руку…

Останавливается на секунду, стискивает ягодицу и наваливается своим мощным телом сверху, порочно шепча ей на ухо…