Господи, это безумие. Что я делаю? Еще минуту назад мы были готовы разорвать друг друга на части. Как такое могло случиться? Конечно, то, что он вытворял ртом и своим телом, было хорошо, но всё потому, что он профессионал. Господи! Он профессионал! Он хорош, потому что часто этим занимается. Очень часто, можно сказать, постоянно. Черт возьми, что я делаю?

Я открыла глаза и увидела его лицо в миллиметре от моего: глаза закрыты, а ресницы практически касались щек. Я словно вернулась к реальности. Издав сдавленный стон, я оторвалась от Карсона, и, отвернувшись, оттолкнула его. Он ошеломленно отступил, и мы оба, едва дыша, уставились друг на друга.

— Чёрт, извини, — наконец, произнес он.

— За что? — с ноткой гнева поинтересовалась я. — За оскорбления или за поцелуй?

— За оскорбления. Я не жалею о поцелуе.

Я заморгала. Черт побери, да, я всё еще была зла, и больше на себя, чем на него, но часть меня хотела бросить всё и снова вернуться к поцелуям. Я слегка потрясла головой, чтобы избавиться от остатков наваждения. Мы в лифте. Он порнозвезда. Мы только что делились самым сокровенным, а через секунду использовали это друг против друга. Я немного невесело хихикнула, подняла голову и глубоко вздохнула. Карсон смотрел на меня с недоумением.

— И что здесь смешного? — приподняв бровь, спросил он.

Я отвернулась, села и откинула голову назад, к стене. Он подошел и устроился у стены справа.

— Мы, — застонала я. — Мы ужасны. Сначала мы рассказываем что-то личное, а через пять минут используем это против друг друга, — покачав головой, я добавила: — Извини и ты меня.

Он сделал глубокий вздох и посмотрел куда-то вниз, а после снова поднял на меня свои красивые карие глаза.

— Нет, это всё моя вина. Я установил правила и вместо того, чтобы играть по ним, накинулся на тебя. Я не умею проигрывать, — раскаялся он.

Я поджала губы и наклонила голову, удивленная таким ответом.

— Это игра с высокими ставками, — остановилась я. — Как ты отнесешься к тому, если мы немного поговорим?

На лице Карсона появилась ухмылка с этой очаровательной ямочкой, и его красота мгновенно меня ошеломила.

— А почему ты не модель или актер, или что-то в этом роде? У тебя подходящая внешность.

— Я знаю, — усмехнулся он.

— Да ты еще и скромный? — улыбнулась я.

— К чему скромность? Я не сделал ничего, чтобы получить такое лицо. Оно такое, какое есть.

— А ты только начал мне нравиться, — фыркнула я.

— Твоя симпатия означает еще больше поцелуев? — снова сразив меня своей потрясающей улыбкой, спросил он.

— Нет, теперь ответить мне, почему ты не модель, а делаешь то, что ты делаешь?

— Позволить людям накладывать мне макияж, приводить меня в порядок часами, а потом позировать им? Господи, да это в тысячу раз хуже, чем сниматься в порно!

— Хуже порно? То есть тебе не нравится этим заниматься?

Какое-то время он просто на меня смотрел, и мне даже показалось, что я слышала, как заработали его извилины.

— Честно, — наконец-то выпалил он, — мне не нравится сниматься в порно.

— Почему? — осторожно спросила я.

— Потому что я люблю трахаться так, как я этого хочу. Мне не нравится, когда мне говорят, что делать, или когда перемещают меня в постели, словно шахматную фигуру. Охота — важная составляющая секса для мужчины. А в порно этого нет. И прежде чем ты разозлишься, учти, сейчас я не пытаюсь залезть к тебе в трусики. Я просто пытаюсь быть честным. А это вряд ли можно назвать приятным занятием. В смысле…

— Точно, — перебила его я, — секс как пицца и всё такое. — А как ты ввязался во всё это?

— Ну, — вздохнул, он, — как я и говорил, я вырос в этом бизнесе. Моя мама приводила меня с собой на съемки. Нет, я не смотрел. Я оставался в гримерке, но знал, чем она там занималась, и это отстой!

Карсон улыбнулся, а мне вдруг стало так грустно. Он долго смотрел на меня, и мне даже показалось, что он не собирается продолжать, как вдруг он снова заговорил:

— Как бы то ни было, у моей мамы всегда были проблемы с наркотиками. И когда мне исполнилось четырнадцать, дела пошли еще хуже, и мне пришлось уехать к бабушке в Массачусетс. А когда маме стало легче, я снова вернулся в Лос-Анджелес.

— Так вот ты откуда?

— Да, из города ангелов, — задумчиво произнес он. — Когда мне стукнуло восемнадцать, некоторые знакомые продюсеры начали предлагать мне роли. Они считали, что я имел бы успех: сын порнозвезды сам начал сниматься в порно. Но мне было не интересно, и я отказался. После смерти бабушки мне досталось небольшое наследство. Хватило, чтобы попутешествовать пару лет по Европе. Вернувшись домой, я менял одну работу за другой, толком ничего не делал, только тусовался. В конце концов, полгода назад со мной снова связался один из тех продюсеров, который сейчас работает в эротическом бизнесе. Я подумал, а почему бы нет? В чем была разница между этим и тем, чем я обычно занимался с девушками каждые выходные?

Я вздрогнула. Это прозвучало так… опустошенно. Когда я посмотрела на него, он, прислонившись к стене, сидел и изучал меня.

— Лютик, ты — девственница?

Я хотела сказать, что это не его дело, но вдруг поняла, что он сейчас поделился со мной чем-то очень личным. И сказать такое, всё равно, что влепить ему пощечину. Это действительно не его дело, но всё, что он сейчас мне рассказал, было тоже не моим делом.

— Нет, — вздохнула я, — у меня был кое-кто. Это было в колледже. И прежде чем я выйду замуж, я планирую переспать еще с одним человек.

— Ты планируешь, что?

— Подожди, в этом есть смысл, и я тебе сейчас всё объясню. Мне предстоит окончить юридическую школу и отработать год в лучшей юридической фирме. Я не собираюсь замуж до двадцати восьми лет. Подумай, кто захочет брать в жены двадцативосьмилетнюю девственницу? Он точно подумает, что со мной что-то не так. Поэтому я решила, что до мужа у меня будет всего двое мужчин: один лишит меня девственности — уже сделано, второй — научит меня быть идеальной в постели.

Я улыбнулась, впечатленная собственными аргументами, а Карсон сначала посмотрел на меня, а потом звонко засмеялся.

— Черт, да твоя история куда менее романтичней моей.

— И что в ней такого неромантичного? — нахмурилась я. — Я идеально спланировала всё для человека, с которым проведу всю оставшуюся жизнь. Я уже подумала о нем, а ведь мы даже не встретились.

— А как же неудачник для секс-утех под номером два? Отношения с ним ты уже обрекла на провал, хотя даже не встретила его.

— Я тебя умоляю, — усмехнулась я. — Разве для парней, как ты, это не идеальный вариант: пара месяцев секса с одной, а потом свободно переключаешься на другую?

— Да, ты права, — улыбнулся Карсон, — Но всё же, что будет, если ты в конце влюбишься в него? Что будет тогда с твоим планом?

— Влюблюсь? Нет, этого не произойдет, потому что этого нет в моем плане. Естественно, между нами будет притяжение, но…

— Лютик, у меня есть для тебя идеальный кандидат, — выстрелив в меня своей очаровательной улыбкой, сказал он.

— Ты? — рассмеялась я. — Это невозможно, Карсон. Во-первых, мы живем в разных городах. И потом, как, по-твоему, я расскажу своему будущему мужу о том, что встречалась с порнозвездой? Без обид. Правда. Но…

— А с чего тебе ему вообще что-то рассказывать? Мужчины не любят слушать подробности сексуального прошлого своих женщин.

— Думаю, нет. Но всё же… подожди! Мы что, серьезно сейчас это обсуждаем? По плану до этого парня еще несколько лет. Я могу забыть всё, чему он меня научит, еще до встречи со своим единственным. Извини, но не сходится.

Я была уверена, что он снова шутит. Но это была правда.

— И ты не планируешь заниматься сексом следующие, подожди, четыре года или около того? А сколько тебе сейчас?

— Двадцать три. И да, по плану до этого парня еще минимум четыре года, — с улыбкой ответила я.

— Ты собираешься следующие четыре года провести в ожидании секса из-за какого-то дурацкого плана?

— Он не дурацкий! Я всегда всё планирую, это позволяет мне всегда оставаться собранной, — нахмурилась я.

Теперь, когда я озвучила вслух свой план, он начал казаться мне менее рациональным, чем когда был у меня в голове.

— В любом случае, — продолжила я, — это позволит достичь моих целей.

— Твоих целей? Уверена в этом?

— И кто теперь строит из себя доктора Фила?

— Да, справедливо. Тогда давай вернемся к сексу. Ты осознанно планируешь устроить четырехгодичное воздержание? Тебе понравился твой первый раз?

— Конечно, — почувствовав румянец, сказала я, — было хорошо.

— Хорошо? Ой-ой. Если мужчина получает от женщины «хорошо», неважно за что, у него большие неприятности.

— Послушай, — вздохнула я, — Всё было хорошо. Ясно? Не впечатляюще. Не ужасно. Просто хорошо, — пожав плечами, закончила я.

— То есть, ты не кончила, да, Лютик?

— Господи! Поверить не многу, что теперь мы и это обсуждаем. Да, я не кончила, и что? Насколько мне известно, я не могу кончить, если в комнате еще кто-то есть. Ясно? Почему бы тебе не дать мне свой мейл, и я напишу тебе, если что-то изменится!

Я откинула голову назад. Из-за этого разговора мне было так неловко, особенно учитывая, с кем я это обсуждала. Вообще-то, я чувствовала себя раздетой в некотором роде. Он спрашивал то, что никто и никогда у меня не спрашивал. Как такое могло случиться? С этим человеком? И тут я начала смеяться.

— Что? — спросил Карсон.

— Не знаю, — застонала я, — вся эта ситуация просто комична.

Он кивнул, словно понимал, что я имела в виду.

— Да, думаю, так и есть. Но, несмотря на это, мое предложение всё еще в силе. По крайней мере, на эти выходные. Уверен, твой будущий муж будет просто счастлив, если ты согласишься, — подмигнул он.

— Ты сейчас серьезно, да? Но почему? Что тебе от этого?