— Не сбрасывай со счетов, что определенную роль здесь играет и страх перед возможным обстрелом и бомбардировками города.

— Я все понимаю. — Максим потер лоб. — Черт, вдобавок ко всему голова разболелась… — Он устало улыбнулся. — Все-таки прогнозы — неблагодарное дело, и дай бог, чтобы ни один из них не сбылся.

Глава 10

— Я, конечно, помогу тебе, старик. Но помни, здесь у меня своя работа. Я поддержу вас во всем, пойду с вами, подсоблю в случае опасности, но мне все-таки придется отправиться по своим делам. В нашей конторе не любят, когда мы не являемся в нужное время на нужное место. Ты это и без меня знаешь. — Костин усмехнулся. — Но я, пожалуй, еще расколю писателя на какой-нибудь новый подвиг. Это будет для него весьма полезно.

Они вернулись в бар, и Костин громко заявил:

— Максим должен кое-что вам сообщить. Слушайте внимательно, чтобы не терять времени на разъяснения. — Он обвел взглядом собравшихся. — А где писатель?

— Только что был здесь, — ответила Анюта, — видно, поднялся в номер.

— Ладно, — сказал Костин, — я потом ему лично обо всем доложу. И уже предвкушаю, как это сделаю. — Он посмотрел на Максима:

— Ну, мистер Богуш, начинайте.

Юрий Иванович сел и стал перезаряжать миниатюрный диктофон, который вытащил из нагрудного кармана.

Максим постарался говорить кратко. Он даже не пытался что-то объяснять, просто выложил голые факты. Для умных людей этого было достаточно.

Когда он закончил, в баре наступила мертвая тишина. Выражение лица Джузеппе не изменилось, что для медика было бы странновато, но Максим уже знал о его истинных задачах и лишь подумал, что у парня действительно крепкие нервы и с выдержкой все в порядке. Такие люди ему нравились.

Анюта побледнела, но подбородок у нее по-боевому смотрел вверх. Щеки Галины Ивановны побелели, и на них ярко выделялись два пунцовых пятна. Она нервно щелкнула пальцами, оглядела всех растерянным взглядом, и вдруг ее прорвало:

— О чем вы говорите! Российская военная база — стратегически важный объект. Вряд ли на нее посмеют напасть. И она не может быть разрушена землетрясением. Ее строили с учетом сейсмической обстановки в этом районе! Я требую, чтобы меня немедленно отправили на базу!

— А какое, простите, Галина Ивановна, вы имеете отношение к российской военной базе? — справился из своего угла Костин, даже не пытаясь скрыть сарказма. — Украина — суверенное государство, и по этой причине именно оно должно заботиться о своих гражданах, неосмотрительно вляпавшихся в дерьмо.

— Вы можете требовать чего угодно, хоть до посинения, — сказал Максим жестко, не обращая внимания, что Казаченко схватилась за сердце и страдальчески скривилась. — В сторону базы я не поеду, а кто желает, пусть добирается туда самостоятельно. — Он посмотрел на Анюту и Джузеппе:

— Возможно, нам придется не просто выбираться, а даже прорываться из города. Как вы считаете, сможем ли мы укрыться на какое-то время на территории вашей миссии?

— Сначала нужно до нее добраться, — покачал головой итальянец, — и я не совсем уверен, что это достаточно безопасное место. Международные законы — не указ в этой стране.

— Что ж, тогда придется рассчитывать только на собственные силы. У нас есть машина, и мы должны влезть в нее. К тому же надо запастись едой, медикаментами, водой… Вероятно, на кухне остались кое-какие продукты, минеральная вода и соки — в баре.

Галина Ивановна побелела от ярости, судорожно хватая воздух ярко накрашенным ртом.

— Сколько отсюда до базы? — спросила она прерывающимся от негодования голосом.

— Километров тридцать горными дорогами, — отозвался Костин, — а потом вдоль Пянджа еще километров пять… И учтите, между нами и базой — армия Арипова. — Он сокрушенно покачал головой. — Нет, я бы не стал пытаться, Галина Ивановна, право слово, не стал бы.

— Не знаю, на что вы надеетесь, — пронзительно выкрикнула Казаченко и, сжав кулаки, воинственно посмотрела на Костина, — но я уверена, что Арипов побоится связываться с Россией. Я считаю, что нужно двигаться к базе, пока здесь не начались бои.

Джузеппе, стоя сзади нее, внезапно взял женщину за плечо и угрожающе спокойно произнес:

— Думаю, вам лучше закрыть свой рот. — Говорил он мягко, и глаза сияли дружелюбием, но хватка была крепкой. Галина Ивановна захлопала глазами. — Не надо показывать, какая вы глупая. — Итальянец посмотрел на Максима:

— Продолжайте, пожалуйста.

— Я все сказал, — устало отозвался Максим. — Самое важное сейчас — загрузить машину едой и водой и поскорее убираться восвояси. Думаю, нам следует двигаться на север в сторону Киргизии. Возможно, получится прорваться через границу. Наверняка сейчас ее охраняют без особого усердия.

— На сколько дней мы должны рассчитывать? — Анюта на все смотрела с практической стороны.

— На всю жизнь не запасешься, — усмехнулся Максим, — но дня на четыре, а лучше на неделю все-таки стоит попробовать. Даже если не будет землетрясения, после артобстрела здесь мало что останется. А если еще саданут ракетами…

— Прежде чем выходить, надо перекусить, — сказала Анюта, — неизвестно, когда получится поесть в следующий раз. Пойду посмотрю, что осталось на кухне. Бутерброды сойдут?

— Если их будет много, — улыбнулся Максим.

Галина Ивановна резко встала со стула:

— Ладно! Я думаю, что все тут сошли с ума, но не оставаться же мне одной в гостинице. Придется отправляться вместе с вами. Пошли, девочка, — кивнула она Анюте и взяла свечу, — приготовим бутерброды на всех.

Максим посмотрел на Костина:

— Про оружие в нашем положении лучше не думать. У меня есть два пистолета, но рисковать не стоит.

Костин хладнокровно отправил диктофон в карман и кивнул в сторону окна:

— Там, любезный мой, оружия больше чем достаточно. Если нас остановят и обыщут и найдут хотя бы один пистолет, то пристрелят на месте. В подобных переделках оружие лучше при себе не иметь. Со мной подобное случалось. И только поэтому я еще жив.

— Вполне разумно, — согласился Максим и посмотрел на Джузеппе, потягивающего сок у стойки бара:

— У вас есть пистолет?

Итальянец коснулся рукой груди и улыбнулся:

— У меня всегда все есть.

— Тогда вы остаетесь здесь, — усмехнулся Максим, — или отправляйтесь на своей машине самостоятельно.

Джузеппе вытащил из-за пазухи короткоствольный пистолет.

— Вы что здесь, командир? — спросил он, едва заметно улыбаясь, и покачал рукой, словно проверяя пистолет на вес.

— Именно, — посмотрел на него Максим, — но, если вы знаете лучшие способы, как спастись в нашей ситуации, я уступлю командование вам.

Джузеппе сжал губы, уставился взглядом в потолок и принял решение. Он положил пистолет на стойку и быстро отошел от нее. Костин рассмеялся и подмигнул итальянцу:

— Вы правильно поступили, Джузеппе. Максим — большой специалист по работе в тылу врага, причем не только интеллигентными способами… — И обратился теперь уже к Максиму:

— Не позволяй только хохлушке сесть на шею. По-моему, эта дама понимает только крепкие выражения.

В бар вошла Анюта с полным блюдом бутербродов.

— Это для начала. Сейчас сделаем еще. — Она оглянулась и с сожалением произнесла:

— Откуда она свалилась на нашу голову? Мы еще с ней натерпимся.

Максим мрачно процедил сквозь зубы:

— Что там еще?

— Она из бывших профсоюзных работников. Любительница раздавать приказы. Меня совершенно загоняла, при этом сама ровным счетом ничего не сделала. Если не считать хлеба. Нарезала вкривь и вкось несколько кусков и бросила.

— Не обращайте на нее внимания, — сказал Джузеппе. — Она перестанет нас терроризировать, если поймет, что ее никто не замечает.

— Постараюсь. — Анюта скрылась на кухне.

— Давайте сделаем запас воды. — Максим направился к бару, но тут же остановился, потому что Костин вдруг вскрикнул:

— Стойте! Слушайте!

Максим услышал скрежет и с недоумением посмотрел на Костина и Джузеппе.

— Кажется, кто-то пытается завести машину.

— Ну-ка, проверим. — Костин направился к входной двери.

Но Максим опередил его:

— Оставайся на месте. В темноте я в своем одеянии запросто сойду за местного. А тебе и так уже досталось.

Выйдя на улицу, он разглядел на переднем сиденье автомобиля чью-то темную фигуру. Нагнувшись, он заглянул внутрь и увидел Ташковского. Рванув дверцу, Максим просунул голову в салон и рявкнул:

— Чем вы тут, черт возьми, занимаетесь?

Ташковский вздрогнул и резко повернул голову.

— О, это вы, Максим. — Он с облегчением вздохнул. — Я думал, это тот тип.

— Какой тип?

— Солдат. Он хотел завести машину, но у него не получилось. Я решил проверить, но у меня она тоже не заводится.

— Выходите из машины и отправляйтесь в гостиницу, — приказал Максим. — Она не заведется.

Просто мы сняли с нее ротор распределителя.

Максим посторонился, выпуская Ташковского из машины.

— А вы хитрец, — усмехнулся писатель и с интересом посмотрел на Максима, — я бы не додумался.

— В нашем положении это — лучший способ, чтобы автомобиль не угнали. — Богуш посмотрел поверх плеча Ташковского и замер.

— Спокойно, — сказал он вполголоса. — Солдат возвращается. И не один.

— Дьявол! Скорее бежим в гостиницу, — прошептал в ответ Ташковский.

— Оставайтесь на месте и помалкивайте, — быстро проговорил Максим, — иначе они начнут стрелять без предупреждения. А потом найдут тех, кто в гостинице, и заодно расправятся с ними.

Ташковский напрягся, но потом расслабился.

Максим наблюдал, как к ним, не торопясь, приближались четверо солдат с небрежно закинутыми за спину автоматами. Они остановились на расстоянии шага, и один, судя по всему старший в группе, спросил по-русски:

— Что вы здесь делаете?

— Я подумал, что кто-то хочет угнать мой автомобиль, — ответил Ташковский.