Трейси Митчелл - Стерва

— Сколько роз!

— Свадебное платье… красного цвета?

— Оно розовое, разве не видишь?

— Да, но этот бутон впереди…

— Она и сама у нас как бутон…

Дженнифер расхохоталась. Ну и фантазия у их сумасбродной подружки — венчаться в поэме из роз. Но выглядело это действительно великолепно. Да еще рядом с таким женихом…

Тревис Питерсон… это имя звучало как сахар. Пожалуй, для всех, кроме Дженнифер. «Наверное, потому, что я не люблю шоколад, равнодушна к клубнике и даже мороженое не ем», — размышляла она про себя. Да, но все-таки Тревис — что надо…

Она потянулась. До свадьбы осталось всего ничего, а Элис еще даже не видела платья. Это был их сюрприз — Джен и Джери, двух лучших подружек невесты. Они дали понять, что готовят ей нечто особенное.

— Как ты думаешь, ей понравится?

— Шутишь, Джери? Она же мечтала о нем.

— Да, но может она не всерьез…

— Ты когда-нибудь видела, чтобы Элис шутила такими вещами?

— Это точно. Когда речь идет о Тревисе, чувство юмора Элис…

Они засмеялись, не отводя, впрочем, глаз от этого чуда, лежащего на столе и отливающего всеми оттенками роз.

— Еще беленького бы немножко…

— Брось, Джен, почему это все свадьбы белые? Этот цвет неживой.

— Ты уже заговорила как Элис.

После нового взрыва смеха Джери вдруг оглянулась. Элис Китон стояла на цыпочках и не дыша разглядывала свое платье, боясь прикоснуться. Джен подмигнула Джери, и та поняла, что тревогу подружки как рукой сняло, стоило той увидеть счастливые, полные слез глаза этой дурочки Элис. Джери чуть не стошнило, но она улыбалась. «Давай, наслаждайся, бутончик. А Тревиса ты не получишь. И никто его не получит. Никто».

Джеральдина Эмма Макдауэлл была дочерью экономки в доме отца Элис, Алекса Китона — нефтяного барона… и величайшего из самодуров, как добавляла она про себя. Впрочем, матери Джеральдины, Бренде Макдауэлл, это вряд ли пришлось бы по вкусу. Она обожала его. Может, с этого все началось?.. Впрочем, Джери сама не знала, когда к ней пришла эта ненависть к Элис. Даже не помнила. Может быть, с ней так было всегда… она родилась с этим?

«Нет-нет, — думала Джери, — разве с этим родишься? Сколько помню себя, всегда хотела что-нибудь у нее отобрать. Но никогда еще мне не удавалось отнять у нее что-то по-настоящему ей дорогое».

«Неужели Тревис нужен мне только для этого? Тревис… его руки… и губы… глаза… Он подонок. Но как красив… Как он нежен… — Она так и вздрогнула всем телом. — Он ведь рассчитывает и дальше спать со мной. И тратить денежки этой дурехи. Не выйдет! Я одна буду есть тортик по имени Тревис и позабочусь, чтобы нашему бутончику и крошечки не досталось… Не будь я Джери Макдауэлл».

Бренда Макдауэлл вошла в комнату дочери. Мать, пожалуй, была единственной, кого Джери любила, и сейчас она с грустью заметила эти круги под глазами, дрожащие пальцы — мать снова пьет. И снова думает, что этого никто не видит. Вот дура… Ее затрясло.

— Посмотри на себя! — крикнула Джери.

— Да что ты, мой птенчик…

Язык матери заплетался, она уже плохо соображала.

— Снова этот подонок? Опять наорал на тебя?

— Не говори так про Алекса… Он…

— Знать ничего не желаю, — отрезала Джери, — пошел он…

— Молчи! — Бренда протрезвела в мгновение ока. — Не груби мне и Алексу, ты живешь в его доме.

— Он мне не отец.

— Он сделал для тебя куда больше, чем твой папаша… И если бы ты не была такой неблагодарной…

— Потрясающе! — фыркнула Джери.

— И завистливой… Да, Джеральдина. Послушай меня. Я ведь знаю про вас с Тревисом. Если ты что-нибудь замышляешь…

Джери замерла на месте. Трезвая или пьяная, мать ее видела насквозь. Надо быть настороже… а не то все сорвется. Она слишком долго готовилась… не для того, чтобы влипнуть сейчас. Потом-то уже влипнут все. А пока…

— Джери, послушай меня…

— Да тебе померещилось, мама… Ну что ты! — Джери постаралась придать своему голосу самое ангельское звучание, на какое только была способна.

— Я знаю тебя, — грустно сказала ей Бренда, — и знаю, что ты никогда не умела вовремя остановиться.

— О чем ты?

— Родная моя, речь идет о твоей жизни.

— Конечно, о чем же еще? Не читай мне нотаций, мамуля. Сама знаю, что я безответственная и безалаберная.

— Подожди…

— Мама, мне далеко до твоей любимицы Элис. Можешь не напоминать.

Бренда задумчиво смотрела на дочь. Роскошные волосы, отливающие всеми оттенками золотисто-каштанового и рыжего, веснушки, которые нисколько не портили это пикантное и очень чувственное личико, красивое несколько кошачьей красотой, глаза темно-карие, а фигура… Джери напоминала ей вкуснейшую шоколадку своими загорелыми плечами и ногами… если бы только не злобный взгляд… Знала бы она, как это ее портит.

— Элис тебя очень любит, ты ей как сестра.

— Перестань, мама. Эта дурочка…

— Она, вероятно, и правда дурочка, иначе заметила бы твою зависть и злобу.

— Завидовать ей?! Ты смеешься.

— Нет, я не смеюсь. Она любит тебя. А ты, Джери, не стоишь любви. Ни ее… ни моей.

Мать хотела было уже выйти из комнаты, но Джери схватила ее за руку.

— Ты опять напилась и сама не знаешь, что говоришь.

— Отпусти меня, Джери.

— Пожалуйста… — Джери разжала пальцы. — Иди жалуйся своему…

Мать со всего размаха ударила ее по щеке.

Глаза Джери чуть не выкатились из орбит, так она была потрясена.

Ее мать, которая за всю жизнь не сказала ей грубого слова.

— Опомнись, — четко и очень спокойно произнесла Бренда, — подумай, куда тебя все это заведет.

Бренда вышла из комнаты, а Джери так и стояла, дрожа, сама не зная почему.

Дженнифер Бейли притормозила около дома Тревиса. Он вышел ей навстречу. Эти бархатные глаза… Все от них так и таяли… Плюс улыбка Чеширского кота. А ведь выбрал он Элис — тихоню, скромницу из скромниц… да ему она должна бы казаться занудой! Но он ее выбрал. Назло всем красоткам их школы. Да… кроме нее. Дженнифер была к нему равнодушна. «Он ненастоящий какой-то…» В нем ей чудилось что-то бесконечно фальшивое, приторное… но Элис любила его, и ей следует примириться с выбором лучшей подруги. «В конце концов, ведь не я же выхожу за него замуж», — подумала Джен.

— Джен! — Он так и просиял, увидев ее.

— Я хочу поговорить с тобой о свадьбе.

— Какие-то проблемы? — Тревис продолжал радужно улыбаться.

— Да нет, Тревис, просто мы с Джери… у нас с ней сюрприз для твоей невесты.

— Мне можно узнать?

— Нет-нет-нет. Всему свое время. Часть подарка мы ей уже подарили, а часть…

— А, женские штучки, — понимающе ухмыльнулся Тревис. — Давайте-давайте. Я вам тут все испорчу.

— Да, знаешь… об этом я и хотела поговорить. Ты не мог бы приехать к ней в дом чуть попозже. Пусть понервничает, а мы там пока…

— Значит, мне задержаться?

— Ну… на полчасика.

— Заметано! — Он ловко поймал руку Джен и поцеловал ее пальцы.

Она улыбнулась в ответ, сделав вид, что все это очень забавно.

— Когда ты увидишь Элис, ты упадешь… я тебе обещаю, — сказала она и пошла к своей машине.

Тревис проводил ее долгим задумчивым взглядом.

Оставшись один, он налил себе бренди. «Уж не догадывается ли она о чем-то?» — спросил себя Тревис. Уже полчаса он пытался дозвониться Джери, но телефон у нее не отвечал. «Элис всегда так прислушивалась к Джен, если Джен догадалась…»

Да нет, она не могла. Джен ведь не ясновидящая. «Почему она тогда так сверлит меня взглядом?.. Ну, может, я ей не нравлюсь? Чепуха. Я нравлюсь всем женщинам. У меня к ним подход», — ухмыльнулся про себя Тревис, чрезвычайно довольный собой.

Она просто беспокоится за Элис… Еще бы, ведь Элис такая наивная… беззащитная. Все о ней беспокоятся. «Если уж мне удалось заморочить голову этой старой акуле, ее папаше, то с подружкой как-нибудь справлюсь». При одной этой мысли его охватило приятное волнение. Да, Джен ведь единственная, кто не пытался с ним заигрывать. А красоточка… да-а, не так вульгарна, как Джери, и не такая пресная, как этот безмозглый херувим Элис. «Вот бы отведать этой малышки», — мечтательно протянул он про себя. Но нельзя иметь все.

Хотя почему нельзя? Получил же он самую богатую наследницу и самую бывалую шлюху Беверли-Хиллз. И обе они от него без ума. Тело Джери и деньги Элис. Чего еще можно желать такому, как он?

Хотя интуиция подсказывала ему, что с Джери шутки плохи, расставаться с ней не хотелось. Он не привык себе в чем-то отказывать.

«Но от поползновений в сторону Джен отказаться придется, — сказал ему внутренний голос. — Она ведь догадливая и любит эту дуреху».

Да, Джен ее не предаст. А вот ему навредить может. Стоит ей намекнуть Алексу Китону о них с Джери…

Да знает ли она? Может, у него паранойя?

Слишком много усилий ему потребовалось, чтобы расположить к себе этого старого дурака, чтобы теперь малютка-наследница сорвалась у него с крючка.

С самой Элис Тревису было просто. Он ее сразу заметил — хрупкая, как статуэтка из фарфора, с ангельскими глазами, чуть что — розовеет от смущения. Такие всегда на него клевали. «Мой улов», — сказал он себе тогда. Самая скромная во всем Западном Беверли, Элис Китон в толпе разряженных и надменных девиц казалась потерянным херувимом.

Она такой и была — без всяких задних мыслей, наивной и романтичной. Неотразимое сочетание с деньгами папаши. Тревис знал, как найти подход к такой, как она.

«Да она должна мечтать о первом красавце школы, капитане футбольной команды и выдающемся соблазнителе», — добавлял он про себя с более чем довольным видом. Элис краснела при виде него, а когда он улыбался ей своей самой обаятельной улыбкой — такой искренней, такой честной, — сердце Элис с волнением замирало.