Какой маленькой она сейчас казалась, какими худыми были ее руки. Но этот взгляд он видел и раньше. Безжизненный, неживой.

Все их размолвки показались ему мелочью, по сравнению с ее горем.

Она еле держалась на ногах. Милану захотелось подойти и обнять ее, но он подавил это желание. Сейчас его помощь, да и присутствие здесь казались неуместными.

Какие-то бабки запричитали над покойным и Даша пошатнулась, закрыв глаза.

Милан помнил, какой ужас он испытывал ,когда слышал, как с его отцом почему-то все прощались навсегда. Тот день он помнил четко, несмотря на возраст. И свой ужас, и сплошную черную волну из людей. Он отчетливо представлял, каково ей сейчас.

Ее мать осела ,тут же к ней подскочили мужчины ,пытаясь помочь Даше удержать женщину. Она опять переносит горе в одиночестве, с болью подумал Милан и ему стало стыдно за себя, за свое поведение накануне.

Если бы он не был таким болваном, то смог бы сейчас обнимать свою девушку, подставить свое плечо тогда, когда она на своих хрупких плечах несет все бремя мира.

Процессия прошествовала до угла. Девушка не видела ничего вокруг, из глаз лились слезы. Она шла одна, чуть позади матери, которая производила жуткое впечатление. Она была положа на живой труп. Глаза не фокусировались на окружающем, движения такие , будто все части тела на шарнирах.

И тут к Даше подошла высокая женщина, обняла за плечи и что-то сказала на ухо. Девушка закрыла глаза и разрыдалась.

Милан е мог смотреть. Тяжесть навалилась на грудь. Он мысленно был с нею, но только мысленно и вряд ли она заметила это.


Да как же так можно? Предаться своему горю и ничего не видеть вокруг. Мила была жутко зла на свою невестку. Да, потерять мужа - это тяжело. Но и ее дочь понесла не меньшую утрату. Даже большую. Лариса еще могла выйти замуж, могла другого назвать супругом и быть с ним счастливой, а у Даши не будет другого отца. И тем не менее девочка брошена на произвол судьбы.

Ее мать молилась все время, иногда выходила в церковь. Ни с кем не разговаривала. Неужели его смерть так тяжело потрясла ее? Он ведь бросил ее с дочерью ради другой?

Мила тяжело вздохнула. Она попросту оставила свои вещи в доме невестки и без чьего-то разрешения заночевала. Первая, ночь, вторая… Уже 9 дней прошло, а ничего не изменилось.

Лариса ходит, как сомнамбула, на Даше лица нет. На днях пришел какой-то парень, она хлопнула дверью перед его лицом прежде ,чем он успел сказать хоть слово.

Значит, у девочки в довершение ко всем этим трагическим событиям еще и несчастная любовь? Бедная, как она только держится?

Мила не была дружна с братом и его семьей. Много лет назад у нее расстроились отношения со всей родней.

Но теперь она чувствовала, что в силах отдать нерастраченное тепло и любовь тому родному человечку, который нуждается в этом больше всего.

Эта мысль созрела у нее после того, как она пыталась поговорить с Ларисой.

- Ты понимаешь, что губишь не только свою жизнь? У тебя дочь-подросток. Она предоставлена сама себе и своему горю. Неизвестно, во что это выльется, если не поддержать ее сейчас , не помочь пройти сложный период. Лариса, да очнись же ты! Не ты первая, не ты последняя , кто теряет мужа. Возьми себя в руки! Ты можешь потерять еще и дочь, если не придешь в себя.

- Я не могу, - едва шевеля губами произнесла женщина.

Горе забирало у нее последние силы. Мила подумала, что ей совершенно все-равно, каким будет ее будущее, да и в будет ли вообще. И тогда Мила Семенова приняла решение. А когда она это делала, никто не смог бы ей помешать – жизнь это показала.

- Лариса, я заберу Дашу с собой. Город соседний, всего пару часов езды, но это уже областной центр. Она там сможет поступить куда-то, выучиться. Будет приезжать к тебе на выходные. Я присмотрю за ней. Жить будет у меня – места достаточно.

Ожидая ответа от матери, Мила думала, что Даша – это кровь и плоть ее брата. Жаль, что отношения у них не сложились, хотя в детстве они были очень дружны. Оценивая ситуацию трезво, Мила видела, что Даше сейчас будет лучше с нею, чем здесь, с матерью.

Можно было бы предположить, что девочка даст ей силы выкарабкаться из этой ямы отчаяния, но женщина видела, что скорее Лариса утянет дочь за собой. Да и возлагать на подростка такую ответственность, оставлять ее наблюдать, как мама тщетно борется с горем, как отдаляется день за днем, и чувствовать вину за то, что ничего не может с этим поделать? Этого Мила допустить не могла.

В конце концов, ей удалось добиться согласия матери. Осталось только поговорить с Дашей.


Серые дни, наполненные одиночеством и болью утраты, тянулись медленно и монотонно. Даше казалось, что даже звуки стали какими-то глухими. Не так резко звонил телефон, не так звонко щебетали птицы. И ее голос … Она забыла, как раньше звучал ее голос.

В школе она как-то написала последний диктант. И умудрилась не провалиться. Она предполагала, что каким-то образом ей помогли учителя, узнавшие о беде в ее семье.

Она полностью отреклась от всех своих знакомых, от друзей и недругов. Она даже не взглянула на Ксюшу, когда пришла сдавать тест.

С ней попытались было заговорить близняшки, но она молча отошла, качая головой. Больше ее не трогали.

Дома был настоящий ад. Мама перестала общаться с ней, да и вообще с кем бы то ни было. Сначала ее друзья приезжали каждый день, стараясь не оставлять женщину в одиночестве, заставить ее говорить, делать хоть какие-то мелочи по дому, но все было безрезультатно. Тетя Мила немного скрашивала существование девушки, однако Даша понимала, что скоро и она уедет. Что будет потом – не известно.

Но одно для себя она твердо решила. Свои документы из школы в любом случае заберет. Никогда больше не захочет видеть никого из ее одноклассников. Особенно тех, кто напоминал о ее личной трагедии.


Однажды в ее дверь постучал Милан.

Когда она открыла, то не испытала ровным счетом ничего. Все внутри умерло.

- Уходи, - только и сказала она, не желая даже слышать звук его голоса, который так любила раньше.

И когда к ней как-то подошла тетя и спросила, не хочет ли Даша поехать с ней, поживет пока в ее квартирке, поступит учиться в школу или колледж, то девушка задумалась. Она решила, что взвесит все за и против, а потом примет решение.


Ярким, солнечным утром, едва проснувшись, Милан стал собираться. Сегодня у него был выходной. Игорь сказал ему вчера, что Дашин класс получил аттестаты. Милан не смог бы присутствовать в любом случае. Отработал 10 часов на стройке, домой едва хватило сил добраться.

Но сегодня весь день в его распоряжении. Он хотел еще раз увидеть Дашу.

В первый раз, когда он пришел к ней домой, она даже не выслушала его. Вид ее худенького бледного личика ножом резанул по сердцу.

Но отступать он не намерен. Держаться за былые обиды, когда ей так тяжело сейчас, было просто верхом глупости. Какими незначительными ему сейчас казались все его подозрения, он готов был забыть о ее глупом поведении, он хотел вымолить прощения за свою ошибку.

Купив по дороге самый большой и дорогой букет цветов, он направился к дому девушки.

Обдумывая про себя возможные варианты развития событий, он старался определить линию поведения.

Главное - заставить ее хотя бы минуту послушать. Он сможет отыскать тот уголок в ее сердце, который все-таки принадлежал ему когда-то.

В надежде, что это до сих пор так, Милан нажал на кнопку звонка.

Никто долго не открывал, за дверью не слышно ни звука.

Парень позвонил еще раз, испытывая тревогу и разочарование. Если ее нет, он не знал, где сейчас можно найти Дашу.

Наконец, послышались медленный шаги.

Двери открыла мать девушки. Глаза пустые, даже смотреть страшно. Лицо одутловатое, фигурка замотана в потрепанный халат, который явно нуждался в стирке, ноги босые.

- Здравствуйте. Я Милан, друг Даши. Я соболезную вашей утрате.

Женщина молча смотрела на него, словно и не видела вовсе. Ее взгляд был расфокусированным, пересохшие губы не дрогнули.

- Я хотел бы увидеть Дашу. Она дома? Можно мне поговорить с ней?

В ответ опять молчание. Милан не знал, как поступить. Может быть, спросить, куда девушка ушла? Но вряд ли он дождется ответа.

- Я приду попозже, - сказал он, и уже отворачиваясь от женщины, вдруг услышат ее сиплый, надтреснутый голос:

- Она больше не живет здесь. Она уехала.

- Куда?

Но ответ ему так и не удалось получить. Даша исчезла из его жизни. Никто из ее друзей и знакомых не мог сказать, куда она переехала. Маша лишь сообщила ему, что девушка забрала документы из школы.

Милан понял, что потерял ее. Потерял навсегда, так и не искупив свой унизительный, недостойный поступок любовью и теплом, словами раскаяния, которыми было переполнено его сердце.

Глава 8


(Посвящаю эту главу всем своим читательницам , за то, что вдохновляют меня, за то, что не теряют интереса, за то, что дают почувствовать обратную связь. Дружба -замечательная вещь, и я рада, что у мея есть вы)


- Ты посыпала пончики сахарной пудрой?

- Да, только что.

- А не заглядывала, как там пирожки с повидлом?

- Нет, сейчас гляну.

Запах ароматной выпечки распространялся по всему помещению. Уютная кухня казалась бы совсем домашней, если бы не большие промышленные духовые шкафы, стоящие у дальней стены. И две газовые поверхности вместо одной.

Посреди помещения стоял большой длинный узкий стол, даже скорее рабочая поверхность. Здесь вымешивалось тесто, начинялись пирожные, взбивался умопомрачительный крем для тортов и глазурь для пончиков.