— Да с Машкой все ясно, — махнула рукой Инна. — Ты когда мужика себе найдешь? — кивнула Эльке. — Девке тридцать лет, в самом соку…титьки, губы… ноги от ушей… ну все при ней… а она все никак.

— А где искать? — Эльвира слизнула с пальца сладкие сливки. — Скажи, где искать, может, и я найду. Это Машка какой-то секрет знает, что все к ней липнут.

— Машка, делись. — Инна отхлебнула кофе и выругалась, смахивая капли со светлой футболки. — Мать твою. Инна, как всегда. Пожрать спокойно не может, обязательно уделается.

— А потому что трусы дорогие надо покупать. На дорогие трусы ловятся богатые мужики, — спокойно сказала Машка, выбирая какое бы пирожное ей съесть следующим.

— Машка, — поперхнувшаяся Элька с трудом прокашлялась, — вот ты как скажешь…

— Я вообще не шучу, я серьезно тебе говорю. Никогда не жалей денег на хорошее белье.

— Да блин, у меня всякое есть.

— Так, — Маша стряхнула крошки с пальцев и поднялась с дивана. — Сейчас мы тебе будем мужика на трусы ловить. Недавно как раз купила дорогущие, я их тебе подарю. Они новенькие, в упаковочке еще. Как пить дать кого-нибудь поймаем.

Машка на некоторое время оставила хохочущих подруг. Вернувшись, вручила Эльке подарок.

— Синенькие, с золотым. Ты такое тоже любишь. Лифчик потом сама себе купишь.

— Ой, да, шикарненько.

— Ну все, ждем, кто поймается. Ловись рыбка большая… — Инка в предвкушении потерла ладони.

— И побольше! — закончила Машка.

ГЛАВА 10

Конечно, Мария пошутила, что, если Мишка не досадил какие-нибудь кусты, она ничего делать не будет. Весь понедельник она провела на участке, мучая помощника разного рода распоряжениями. Кроме того, Бажин попросил дождаться его приезда, и она не смогла отказать. А надо бы…

— Ну привет, — с улыбкой сказал Виталий, входя в гостиную.

— Ну привет, — повторила, вздрогнув от его неожиданного появления. Стоя у окна и глядя в сад, так крепко задумалась, что не слышала шагов.

— Подойди ко мне.

— Нет, — качнула головой и медленно пошла вдоль стеклянной стены, обходя диван.

— Иди ко мне, я тебя лизну. — Двинулся ей навстречу.

Маша сдержала смех, но лицо залилось румянцем.

— Веди себя прилично. — Пошла в другую сторону, снова отдаляясь.

— Я сама приличность. Иди ко мне. Поцелуемся. Тебе сразу станет хорошо, и вся неловкость исчезнет.

— Нет, целоваться нам точно нельзя.

— Тогда просто погладимся. — Остановился и протянул к ней руки. — Иди сюда.

Она вздохнула. Вот как ему можно отказать? Теперь не представляла. Хотя трезво понимала, что надо обрывать все. Рубить. Рвать. Резать. Не давать ни малейшего повода, если хочет освободиться.

— Я тебя боюсь, честное слово.

Нерешительно подошла к нему. Не потянулась. Остановилась в шаге. Чуть нагнула голову вбок, улыбнувшись. И как это будет? Первое приветственное объятие после совместно проведенной бурной ночи.

Бажин подхватил ее за талию и, приподняв над полом, прижал к себе. Как обещал, вся Машкина неловкость исчезла, а по телу токами побежало тепло.

— Пойдем в спальню.

— Не пойду.

Он засмеялся и понес ее к лестнице.

— Пусти! С ума сошел! — возмущалась Машка, вцепившись в черную рубашку на его плечах.

— Платье приподнимешь и все.

— Отпусти меня!

— Поужинаешь со мной?

— Поужинаю! Все, хватит! — засмеялась.

— Наденька очень вкусно готовит.

— Наденька?

— Надежда Алексеевна.

— Ты зовешь ее Наденькой?

— Да. По-свойски. Наденька, накрой нам на террасе! — громко распорядился Бажин.

— Конечно, Виталий Эдуардович, — где-то совсем рядом за ее спиной раздался голос домработницы.

Машка округлила глаза и перестала трепыхаться.

— Вот ты наглец, — прошептала.

Виталий с довольным видом поставил ее на пол.

— Наденька сама все давно понимает, можешь не переживать по таким пустякам.

— Ладно, — выдохнула Машка, решив последовать его совету и наплевать на все. Почти на все. — Я только позвоню сестре, что задержусь, а то она меня ждать будет.

— Сестра родная?

— Нет, двоюродная. Мы в одном доме живем, я к ней часто захожу. — Указала в сторону ванной комнаты. — И руки как раз помою.

Когда Мария вышла из ванной, Виталий уже был не один, с ним в гостиной находился мужчина. Машу сразу поразили его внимательные живые глаза. От такого взгляда хотелось спрятаться, от него становилось холодно. Мужчина был явно в возрасте, но выглядел моложаво и подтянуто.

Увидев ее, он замолчал.

— Наверное, мне лучше уйти, — смутилась она. В комнате почувствовалось напряжение.

— Пойдемте ужинать. Надежда Алексеевна уже накрыла. — Бажин стремительно шагнул к ней и, подтолкнув в спину, увлек на террасу.

— Виталий Эдуардович, что-нибудь еще нужно? — с услужливой вежливостью спросила Надежда Алексеевна, как только все уселись за стол.

— Нет, спасибо. Все прекрасно. Маша?

— Машенька, может быть у вас есть какие-то особенные пожелания? — улыбнулась ей женщина.

— Нет, спасибо, — улыбнулась и Мария.

— Станислав Игоревич? — обратилась домработница к мужчине.

Он с улыбкой качнул головой.

— Надежда Алексеевна, как всегда, очень внимательна к твоим гостям.

— Итак, Маша, познакомься. Это Юдин Станислав Игоревич. Близкий, очень близкий мне человек. Он, можно сказать, мне как отец. Станислав Игоревич, это Маша.

— Тоже очень близкий тебе человек, надо полагать? — открыто улыбнулся Станислав Игоревич.

— Определенно.

— Ох, люблю я его, стервеца, — тряхнул сжатым кулаком Юдин. — За характер! За злость! За хорошую такую агрессию! Как он рвет и мечет, добиваясь своей цели. И на все плевать…

— Приятного аппетита, — пожелал всем Виталий, обрывая гостя на полуслове.

Но тот не собирался умолкать:

— Я так не умею. До сих пор не научился. Все о людях думаю. А он… Не угодили — на улицу. Представляете, Мария, трех вице-президентов сегодня уволил! Трех! Раз, и все!

Маша вскинула на Юдина глаза, разумеется, не собираясь ничего комментировать. Она сидела и не могла справиться со странным чувством: почему-то все происходящее казалось неуместным и неправильным.

— У меня на это есть веские и объективные причины.

— Возможно. Должен сказать, что объективность каждого зависит только от угла зрения. Наши с тобой принципиально отличаются. С другой стороны… Молодая кровь всегда горячее. Что ни делается, все к лучшему.

— Сейчас не совсем подходящее время, чтобы обсуждать это, — резковато ответил Виталий.

— Ты прав, поговорим об этом завтра. Сейчас действительно совсем не время. Тем более с нами в компании такая очаровательная барышня, давайте побеседуем о чем-нибудь приятном.

— Вопрос закрыт моей подписью. Говорить больше не о чем.

У Юдина дрогнула щека, он заставил себя улыбнуться:

— Вот что это? Наглость? Дерзость? Хамство? Что? Мария, вы уже разобрались в сложностях его характера? Всю жизнь знаю и до сих пор иногда не могу понять. А женщины же по-особенному чувствует. Я даже могу с уверенностью утверждать, что женщины знают о мужчинах намного больше, чем сами мужчины. Вам природой дано забраться в самое темное и неизвестное, в самые далекие уголки наших душ, — добродушно распалялся Юдин, при этом неотрывно глядя на Машу.

Смотрел он на нее так внимательно и выжидающе, что пришлось ответить:

— Позволю себе предположить, что здесь нет никакого подвоха. Возможно Виталий просто отстаивает твердо принятое решение. Это же совершенно нормально — отстаивать свое решение, если ты полностью уверен в своей правоте.

— Браво! — Юдин захлопал в ладоши. — Браво! Золотые слова! Самое главное не только принять решение, но и отстоять его. Дойти до конца и не пожалеть об этом…

— Можешь смело вписать это себе в заслуги, — неожиданно перебил Бажин. — Именно ты меня этому научил. Если б не ты, я сейчас жрал бы наркоту где-нибудь на Ибице, катался на яхтах да девок трахал. А так пришлось стать приличным думающим человеком.

— Ох, ты неисправим, зачем же так резко, — качнул головой и послал Маше извиняющийся взгляд. — Но я его понимаю. Такая трагедия…потерять обоих родителей сразу. Любой зачерствеет. Для нас всех это ужасная трагедия, я до сих пор так и не могу прийти в себя, — тяжело вздохнул, вдруг потеряв твердость в движениях. Рука дрогнула, когда Юдин поднял стакан с водой, чтобы сделать глоток. Отпил он с трудом, будто мешал ком в горле. — Столько лет прошло, а все будто вчера случилось…

Маша посмотрела на Виталия. Он с отрешенным видом смотрел в свою тарелку, словно не мог решить, какой кусочек мяса наколоть на вилку.

Почему-то ей тут же представились вода и камень. Бажин — застывший в одной позе, опасно спокойный. И Юдин — волнующийся, подвижный, то наступающий, то убегающий, как морская волна.

На последних словах Станислава Игоревича Виталий постучал вилкой по тарелке и поднял взгляд.

Юдин тут же осекся, виновато улыбнувшись:

— Прости, неуместный разговор.

— Угу, — кивнул Бажин, продолжив есть.

— Мне все же хочется укорить тебя, дорогой племянник. Почему ты не познакомил нас раньше? Мария, мы нигде раньше не могли видеться? Чем вы занимаетесь?

— Машенька очень скромна и не любит к себе повышенного внимания, — ответил за нее Виталий. — Я тебе советую не быть таким навязчивым, а то ваши отношения испортятся.

— Как скажешь, — смирился Юдин и снова потянулся к воде. — Честно говоря, я не понимаю, как вы можете это есть. Надежда совсем разучилась готовить. Все ужасно пересоленое. Невозможно. Я не могу это есть. — Отодвинул от себя тарелку.