— Скажите, кто питает к вашей семье жгучую ненависть?

От неожиданности Ник слегка оторопел, потеряв на, некоторое время дар речи. Потом недоуменно пожал плечами.

— Никто… Во всяком случае, мне такие люди неизвестны. Черт побери, детектив! Я управляю таким специфическим заведением, как казино, где на несколько выигравших по-крупному счастливчиков приходятся сотни проигравшихся в пух и прах. Вместо того чтобы корить себя за то, что не сумели вовремя встать и уйти от игорного стола, они иногда пытаются обвинить меня во всех своих проигрышах.

Уил энергично помотал головой из стороны в сторону:

— Нет, не то. Тут кроется нечто большее.

Ник стремительно выпрямился, и сердце его сжал холодок дурных предчувствий.

— Большее?

— Налицо заговор с целью уничтожить вас и вашу семью.

— Я в это не верю! — нахмурился Ник. Уил протянул ему отпечатанный на машинке экземпляр протокола допроса Чарли Сэмза.

— Прочтите, а потом скажите, стоит верить этому или нет.

Взяв документ. Ник принялся торопливо читать. Спустя пять минут он отложил в сторону последний лист и поднял глаза на детектива. Краска гнева, пылавшая на его лице во время чтения, сменилась мертвенной бледностью.

— Боже милостивый, — негромко проговорил он. — Кто? Кто, черт побери, может так сильно ненавидеть? Кто внедрил в наше окружение этого шпиона, Чарли Сэмза, чтобы через него быть в курсе всех наших дел? Поверьте, детектив, в нашей семье практически нет никаких секретов, а те, что есть, не стоят таких изощренных способов, чтобы их добыть.

Уил молча пожал плечами.

— Все, что я знаю, — сказал он, — это то, что Чарли Сэмз не хочет выходить из заключения до суда под залог. Он клянется, что его сразу убьют за чрезмерную жадность и самовольную торговлю наркотиками. Сэмз был должен только шпионить в интересах некоего безымянного лица, которое хочет завладеть всем вашим имуществом, ни больше ни меньше. Он утверждает, что если его выпустят под залог, то он ни за что не доживет до дня суда.

Слушая детектива. Ник машинально вцепился руками в подлокотники кресла.

— Не понимаю. Если он вам это рассказал, то почему не назвал имени нанявшего его человека, чтобы покончить с ним?

— Если верить Сэмзу, он не знает его имени. Он получал от него подробные инструкции по телефону, а деньги приходили прямо на его банковский счет, который действительно существует — мы проверили. Это были довольно крупные суммы денег. Он клянется, что ни разу не видел этого человека, зато уверен, что ваши дни сочтены.

Ник поднялся, давая понять, что хотел бы закончить беседу. Он узнал гораздо больше, чем хотел.

— Что вы намерены делать? — спросил Уил Арнольд.

Ник посмотрел на часы:

— Отправлюсь в казино и позанимаюсь на своем велотренажере, пока меня не убили. Хочу встретить смерть в хорошей форме.

Уил невольно рассмеялся, подозревая, впрочем, что в этой шутке была немалая доля правды.

— Будьте осторожны с теми, кому доверяете, — напоследок сказал Уил.

— Я всегда очень осторожен, — серьезно ответил Ник. — Поэтому я до сих пор жив и не женат.


— Ну как, нравится?

Лаки чуть не ахнула, восхищенно разглядывая в зеркале свое отражение.

— Боже всемилостивый! — бормотала она, глядя то в одно зеркало, то в другое. — Неужели это я?

— Конечно, ты, деточка! — широко улыбнулась продавщица.

— Ну уж теперь-то меня должны впустить в любое казино! — торжествующе сказала Лаки.

— Непременно впустят, да еще не захотят выпускать обратно! — улыбнулась продавщица, с каждой секундой все более походя на добрую, фею из старой сказки. — Как говорит мой внук, ты чертовски привлекательна!

Лаки сияла. Вот бы сейчас ее увидели жители Крейдл-Крика! Вспомнив о родном городке, она чуть опечалилась. Если бы сейчас ее могли видеть сестры, Даймонд и Куин…

«Все! Хватит!» — мысленно приказала она себе. Вне всяких сомнений, обе сестры помнили о младшенькой, Лаки, точно так же, как и она всегда помнила о них. Дочери Джонни Хьюстона славились среди обитателей Крейдл-Крика своим упорством и умением держать удар. — Сколько я вам должна? — спросила Лаки.

— Иди переоденься, а я пока подсчитаю стоимость твоих покупок. Должна сказать, детка, тебе очень повезло. Ты приобрела четыре чудесных наряда за столько, сколько стоил каждый из них в отдельности, будучи новым.

Пританцовывая от радости. Лаки отправилась в примерочную переодеваться в свою одежду. Покупать одежду в комиссионном магазине было для нее вполне обычным делом, но еще никогда купленные ею таким образом вещи не были пошиты настоящими кутюрье.

Меньше чем через полчаса она сошла с автобуса неподалеку от своей новой квартиры и, задержав дыхание и морщась от дизельных выхлопов, подождала, пока огромный рейсовый автобус отъезжал от остановки. Погруженная в размышления, она направилась к старому дому в викторианском стиле.

Лаки захватили мечты о чудесном, счастливом будущем, которое ждало ее в этом большом городе. Из-за сладких грез она не сразу расслышала чьи-то крики о помощи.

Завернув за угол старого трехэтажного здания, она направилась было к крутой лестнице, которая вела в ее новую квартиру, и уже поставила ногу на первую ступеньку, как вдруг услышала странный приглушенный вопль. Поначалу она решила, что это мяукает попавшая в беду кошка.

Потом она снова прислушалась. Странный звук повторился. Разобрав в нем слабый человеческий голос, она мигом бросила на землю все свои свертки и, покрывшись от страха холодным потом, бросилась за угол дома, лихорадочно отыскивая какое-нибудь не занавешенное окно или дверь, в которую можно было бы постучать. Крик о помощи повторился. На этот раз можно было различить слова: «Помогите! Помогите! Пожалуйста… помогите хоть кто-нибудь!»

Лаки прижалась ухом к боковому окну, потому что не могла ничего разглядеть сквозь старые обтрепанные шторы.

— О Боже! — в страхе бормотала она, безуспешно пытаясь открыть окно, которое было либо заперто изнутри, либо не открывалось много лет и приросло к косяку.

Между тем странные вопли прекратились, и, когда Лаки готова уже была приписать их своему расстроенному воображению, она вдруг снова услышала отчетливый крик о помощи. Голос был слабым и, по всей видимости, принадлежал старой женщине. В ее мольбе звучали боль и страх, и от этого Лаки еще беспокойнее заметалась у окна, не в силах найти способ проникнуть в дом, откуда и раздавались эти жалобные крики.

— Эй! Я здесь! — закричала она наконец во весь голос, надеясь привлечь к себе внимание взывавшей о помощи женщины. Не получив ответа, она громко постучала в окно и снова закричала: — Что случилось? Вам плохо? Вызвать «скорую помощь»?

— Нет-нет! Не надо «скорой помощи»! — донесся наконец в ответ слабый голос. — Просто помогите мне встать…

— Как мне войти в дом? — спросила Лаки.

— Слава Богу, — простонала женщина, а затем ответила на вопрос Лаки чуть более бодро, чем прежде, потому что помощь была близка: — Входная дверь заперта, но если вы подойдете к кухонному окну, то сможете залезть в дом через него. Только осторожнее, там большая раковина для мытья посуды…

Лаки не нужно было повторять дважды. В несколько прыжков она очутилась по другую сторону дома, рядом с кухонным окном, наполовину скрытым большим олеандровым кустом. Рама была приоткрыта, но подобраться к окну оказалось непросто из-за разросшегося олеандра.

— Боже правый, — пробормотала Лаки, — прощайте мои старые джинсы…

С этими словами она бесстрашно рванулась к окну сквозь густые заросли.

Ее опасения оправдались. Ветки кустарника словно живые цеплялись за ее одежду, не пуская к окну. Когда ей все же удалось с ними справиться, она была вознаграждена неожиданной легкостью, с которой открылась рама окна. Тяжело дыша. Лаки перевалилась всем телом через подоконник и… нос к носу столкнулась с большим черным котом, который от испуга выгнул спину и зашипел. Не обращая внимания на разгневанное внезапным вторжением животное, Лаки стала со всей осторожностью перебираться через широкую кухонную раковину. Отчаянно мяукнув, кот бросился наутек. Лаки чуть не упала головой вниз на линолеум, но в последний момент ей удалось выставить вперед руки и смягчить падение.

— Сюда! Я здесь! — раздался женский вопль, заслышав который собиравшаяся извиниться перед возмущенным котом Лаки не стала тратить на это ни секунды. Чтобы кот не воспользовался моментом и не сбежал на улицу, она все же закрыла за собой окно, поскольку ей совсем не хотелось потом, после оказания помощи, бегать по окрестностям в поисках пропавшего по ее вине кота.

Потом она быстрым шагом двинулась из кухни в другие комнаты, ориентируясь на периодически раздававшиеся крики о помощи. В доме царил полумрак из-за бархатных портьер с блестящей черной бахромой. Они были изрядно выцветшими, но все еще производили внушительное впечатление.

— О Боже!

Это было все, что она смогла вымолвить, увидев на полу распростертое тело старой женщины, придавленное огромным и, судя по всему, тяжелым креслом с мягкой обивкой.

Не теряя времени. Лаки с грохотом откинула кресло в сторону. Она ожидала увидеть под ним кровь и переломанные кости, но вместо этого перед ее глазами предстали черное перьевое боа, намотанное на шее старухи, и заляпанный жирными пятнами желтый атласный халат. Встав на колени рядом с пострадавшей. Лаки осторожно приподняла ее голову обеими руками, оглядываясь по сторонам в поисках телефонного аппарата, чтобы вызвать «скорую помощь»,

— Я упала…

Лаки с облегчением вздохнула, услышав эти слова, и не могла скрыть улыбки, видя, как старушка стала довольно бодро подниматься с пола.

— Позвольте мне помочь вам, — торопливо произнесла Лаки, стараясь не глядеть на выкрашенные в невероятно рыжий цвет жидкие волосы, обрамлявшие лицо, по которому невозможно было определить возраст — так много на нем было косметики.