Кэролайн Линден - Ставка на любовь

Роберт смутился, поскольку до сих пор не сказал Джорджиане, как поступил с закладной.

– Был. Только дом на кон ставить его никто не принуждал.

Наконец девушка рассмеялась.

– Более странного начала истории, я еще не слышала!

Роберт не мог не улыбнуться в ответ, хотя радоваться было особо нечему. Он знал, что имела в виду Джорджиана. Если бы он не задался целью обанкротить Форестера, то не стал бы делать столь высоких ставок в тот злополучный вечер, Уинстон не поставил бы на кон дом, и ему не пришлось бы ехать в Дербишир, где нападение грабителей изменило его жизнь. Он и помыслить не мог, что все так обернется, но, видно, именно такой поворот событий был ему необходим.

– Даже если проиграет все, что у него есть, Форестер найдет новых инвесторов и будет продолжать творить беззаконие, – продолжила Джорджиана, задумчиво постучав пальцем по подбородку.

Роберт мысленно подсчитал сумму выигранных у Форестера денег: она получилась довольно внушительной, – но, как заметила Джорджиана, он мог сократить расходы и оставаться на плаву.

– Ты права: нужно обанкротить его одним ударом, причем сделать это так, чтобы он не смог больше встать на ноги.

– Кто еще об этом знает?

– Только Хитеркот и я. Джентльмен, втянувший нас в это, не хочет, чтобы его имя стало известно, поскольку боится утечки информации.

– Я присоединяюсь, – еле слышно произнесла Джорджиана.

– Я тоже, – подхватила герцогиня. – Если вы собираетесь разорить его в «Веге», то моя помощь будет очень кстати.

Роберт попытался протестовать:

– Спасибо, ваша светлость, но мне не хотелось бы втягивать вас в это, да и Джорджиану тоже…

– Я делаю это вовсе не для вас, – вскинув бровь, твердо сказала Софи, прежде чем повернуться к подруге: – Если мы преуспеем, это затронет и Уэйкфилда: он потеряет свои инвестиции, твое приданое, – и даже если ты подашь на него в суд, он не сможет ничего тебе вернуть.

Девушка, упрямо выпятив подбородок, заявила:

– Пусть лучше пропадут мои деньги, чем будут использованы во зло!

Герцогиня протянула ей руку, и Джорджиана с чувством ее пожала. При этом подруги обменялись такими горящими решимостью взглядами, что Роберт был поражен.

– Хорошо, будь по-вашему. Если все мы сядем за один стол и совместными усилиями принудим Форестера к высоким ставкам, шансы на победу возрастут.

– Главное – заставить его забыть об осторожности, – вставила герцогиня, – и без угрызений совести обобрать до нитки.

– Его проигрыш должен быть оглушительным. – Роберт принялся загибать пальцы: – Хитеркот, я, ваша светлость…

– И я, – заявила Джорджиана.

– Ты умеешь играть в «мушку»? – удивилась герцогиня.

– Конечно!

– Лучше, чем в школе миссис Эптон?

Джорджиана скорчила подруге рожицу, однако ее решимость ничуть не ослабла.

– Я готова учиться.

– Ты в самом деле хочешь в этом участвовать? – вот уже в который раз вопрошала Софи, когда они с Джорджианой поднимались по ступенькам клуба «Вега».

– Непременно, – с еле заметной улыбкой на губах ответила девушка, – Попробовать стоит. Считаешь эту затею глупой?

– Глупая она или гениальная – решать не мне. Добрый вечер, мистер Форбс, – обратилась Софи к мужчине, открывшему дверь, в то время как тот, казалось, онемел от изумления, прежде чем отвесил поклон и промямлил:

– Миссис Кэмпбелл… вернее, ваша светлость…

– Мистер Дэшвуд у себя?

– Встречу с ним нужно было оговорить заранее, мадам: вы ведь больше не член клуба.

– Я очень надеюсь, что он сделает для меня исключение. Не будете ли вы так любезны справиться, примет ли он нас?

Мистер Форбс перевел взгляд на Джорджиану, и та вежливо поклонилась.

– Что за дело привело вас сюда?

– Дело особой важности. – Софи взглянула на подругу. – Оно касается этой леди. Именно поэтому я взяла ее с собой.

– Вы знаете правила, ваша светлость: напишите мистеру Дэшвуду и попросите назначить вам время.

– Нет, это долго! – решительно тряхнула головой Софи. – Мы дождемся, пока у него появится свободная минута.

Мистер Форбс вздохнул и, прежде чем скрыться за соседней дверью, заявил:

– Он вас не примет.

– Это управляющий, – шепотом пояснила Софи. – Еще один полезный союзник.

– Кажется, он не на нашей стороне, – с сомнением протянула Джорджиана.

Спустя несколько минут Форбс вернулся, впустил посетительниц и, придержав дверь, буркнул:

– Сюда.

Мистер Дэшвуд оказался высоким худощавым мужчиной с заостренным угловатым лицом, и одного взгляда на него хватало, чтобы понять, что про происхождению он отнюдь не джентльмен, хотя одет он было довольно дорого и стильно.

– Мистер Дэшвуд, спасибо, что согласились меня принять, – с легкой улыбкой произнесла Софи.

– Конечно, ваша светлость. – Владелец клуба отвесил поклон с совершенно непроницаемым лицом. – Форбс сказал, вас привело ко мне какое-то исключительно важное дело.

– Мне бы хотелось возобновить членство в клубе, а эту леди провести как своего гостя, – без обиняков ответила Софи.

– Мое главное правило – незамужние леди в клуб не допускаются, – заявил мистер Дэшвуд.

– Я помолвлена, – поспешила объявить Джорджиана, удивившись, что владелец клуба сразу определил ее статус. – С членом вашего клуба.

– Вот как только выйдете замуж, сразу сможете подать заявку на членство в клубе. Хорошего вам дня, ваша светлость, миледи, – многозначительно посмотрев на дверь, завершил он разговор.

Джорджиана сдаваться не собиралась.

– Мистер Дэшвуд, прошу вас изменить свои правила. Это вопрос жизни и смерти. Нам нужно вывести на чистую воду преступника, а для начала – разорить.

Брови Дэшвуда еле заметно дрогнули, но больше он ничем не выдал своих эмоций.

– Только не в моем клубе.

– Вот как? Вы ограничиваете своих посетителей в ставках?

– Да, случается. – Он посмотрел на Софи. – Надеюсь, вы это помните.

Джорджиана удивилась, заметив, как на щеках подруги выступили розовые пятна.

– Помню, но на сей раз ничего подобного не будет, – заверила Софи.

– Наверное, мне не стоило так говорить, ведь, вполне возможно, у нас ничего не получится, – заметила Джорджиана. – Если такое случится, мы смиримся с последствиями и более вас не потревожим.

Мистер Дэшвуд вздохнул.

– Все здесь пытаются кого-то разорить, но обычно никто не предупреждает меня о своих намерениях заранее. Зачем вы здесь?

Джорджиана сдвинулась на край стула.

– Умолять, если это будет необходимо. У женщин не так много способов противостоять мужчине, а уж тем более одержать над ним победу. Ваш клуб – такое место, где представители обоих полов равны. Я прошу вас всего об одной ночи в качестве посетителя.

Мистер Дэшвуд в сомнении едва заметно качнул головой.

– Этот человек – преступник, а правительство не может или не хочет призвать его к ответственности! – воскликнула в отчаянии Джорджиана. – Если он потеряет значительную сумму, у него больше не будет возможности преступать закон. Мистер Дэшвуд, этот человек – работорговец, а торговать людьми противозаконно и аморально. Но подобраться к нему невозможно – разве что с помощью вашего клуба. Он приносит сюда свои грязные деньги, чтобы поддерживать этот отвратительный бизнес. Единственный способ остановить его – это сделать банкротом. Прошу вас, сэр, умоляю!

С минуту владелец клуба смотрел на девушку с совершенно непроницаемым лицом, потом бросил:

– Хорошо. Одна ночь. Ваша светлость, я могу возобновить ваше членство в клубе на месяц. Его светлости это тоже касается?

– Да, – ответила Софи, удивленная не меньше Джорджианы столь быстрым согласием мистера Дэшвуда. – Спасибо.

– Не благодарите. – Мистер Дэшвуд распахнул двери и добавил: – Цельтесь лучше и не промахнитесь.

– Что он имел в виду? – шепотом спросила Джорджиана, когда они направлялись в сторону холла.

– Он хотел сказать, что если мы намерены свалить Форестера, то нам нужно хорошо подготовиться, чтобы одержать победу.

– Конечно, нужно!

– Да, – кивнула Софи, – и будет это непросто.

Девушка подумала о брате, вспомнила, как горели от ярости его глаза, боялись его слуги – черные и белые – и какая зловещая атмосфера царила в поместье Уэйкфилда. Подумала Джорджиана и о своем приданом – деньгах, оставленных добрым и любящим отцом для обеспечения ее комфорта и безбедного существования, – подумала также о таких девушках, как Надин, вырванных из семей, чтобы быть проданными в рабство. Форестер заслуживал самого сурового наказания, но Джорджиана надеялась, что и Алистер получит по заслугам.

– И все равно рискнуть стоит, – твердо ответила она подруге.

Девушки вернулись в особняк герцога Вэра. Леди Сидлоу позволила воспитаннице провести там целую неделю и прихватить с собой Надин. После визита Алистера наставница погрузилась в меланхолию, и Джорджиана попросту не знала, что с этим делать.

Порасспросив знакомых, она выяснила, что ее брат собирается задержаться в городе еще на пару недель как минимум, и ей ужасно хотелось, чтобы о печальной судьбе своих инвестиций он узнал именно в Лондоне. Она мечтала увидеть отчаяние на его лице, когда он поймет, что все потеряно, и сказать, что добьется через суд возвращения своих двенадцати тысяч фунтов, даже если на это уйдет вся оставшаяся жизнь.

В одной из гостиных Софи поставила стол для того, чтобы практиковаться играть в карты. Роберт тоже пришел, как обычно проскользнув в дом через вход для слуг. Софи пригласила и своего деверя лорда Филиппа, которому предстояло играть за Форестера.

– Вот так: как всегда злодей – так я, – бубнил молодой человек, усаживаясь за стол.

– Это потому, что ты играешь лучше Джека.

Муж Софи был известен своей неприязнью к азартным играм, поэтому было решено его не привлекать.

Хозяйка перетасовала карты и начала ловко сдавать присутствующим. Джорджиана как завороженная наблюдала за руками подруги. Ей было известно, что долгие годы Софи зарабатывала себе на жизнь игрой в карты, но не приходилось видеть подругу в деле с тех самых пор, как они закончили школу миссис Эптон.