Кэролайн Линден - Ставка на любовь

С едва заметной улыбкой майор указал на Роберта, а потом на нее.

– Вы сказали леди Уинстон, что мой брат – это лорд Стерлинг. Полагаю, вам не очень-то хочется возвращаться в Осборн-Хаус, чтобы сообщить ей о том, что произошла ужасная ошибка и что на самом деле в ее доме гостил маркиз Уэстмарленд.

Джорджиана покачала головой: вообще-то она надеялась оказаться на полпути к дому, когда Китти узнает правду.

– Я также полагаю, вы не собирались жить с Робертом на этом постоялом дворе.

– Избави Бог!

Майор вскинул брови.

– Так как же вы собирались решить эту проблему?

Джорджиана набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула.

– Я вообще ничего не планировала, поскольку меня волновало только его здоровье.

– И я очень благодарен вам за заботу, – вставил Роберт.

Джорджиане удалось выдавить улыбку, и даже не глядя на него, она чувствовала на себе его взгляд.

– Первое, что пришло мне в голову, это убедить всех, что вашему брату нужно срочно в Лондон для консультации со специалистами. Открывать правду в мои планы не входило, а теперь и подавно. Словом, майор, теперь решайте вы. Я все ужасно запутала, и для меня будет настоящим облегчением, если кто-то решит проблему за меня. К тому же я подозреваю, что вы уже знаете, как справиться с ситуацией, и меня просто никто не станет слушать, если я попытаюсь вмешаться.

Губы майора изогнулись в весьма необычной улыбке – один уголок губ приподнялся чуть больше другого. И это так напоминало улыбку Роберта! Только была она скорее хитрой, нежели просто веселой.

– Вообще-то план у меня есть.

Майор коротко изложил суть, ответил на ее вопросы, а потом выпрямился и ослабил узел галстука.

– Ну что ж, значит, решено, леди Джорджиана.

Он отвесил короткий поклон, и, словно в тумане, Джорджиана поднялась со стула, но ручка ее сумочки зацепилась за спинку. Девушка споткнулась и наверняка упала бы, не поймай Роберт ее за талию. На мгновение она словно вжалась в его сильное крепкое тело. За несколько дней она очень привыкла к нему, к его кривоватой улыбке, озорному чувству юмора и горящим взглядам…

Но, увы, все это была ложь: Роберт смотрел на нее так лишь потому, что считал своей невестой. Теперь он знал правду и, возможно, ненавидел ее за ложь.

Выпрямившись, она еле слышно пробормотала извинения. Роберт ничего не ответил, однако рука его задержалась на ее талии до тех пор, пока она не собралась с духом, чтобы отойти и с горящим от смущения лицом выйти в коридор. Роберт последовал за ней, тяжело опираясь на трость, и, не говоря ни слова, предложил руку.

Они не разговаривали до тех пор, пока не оказались в экипаже.

– Как много вы вспомнили? – спросила наконец Джорджиана.

– Достаточно – спасибо Тому, – но совершенно не помню нашей встречи в Лондоне.

Джорджиана густо покраснела.

– Бог даст, и не вспомните. Встречей это, пожалуй, не назовешь – так… мимолетное знакомство.

– И все же я произвел на вас негативное впечатление.

Закусив губу, Джорджиана промолчала, и Роберт, вздохнув, продолжил:

– Я не помню, зачем приехал в Осборн-Хаус, но брат сказал, что хозяин этого дома проиграл мне его в карты.

Вспомнив о спрятанной среди белья закладной, Джорджиана немного воспрянула духом.

– Так и есть. Вы насмехались над Чарлзом, заявив, что превратите его дом в бордель, и потребовали, чтобы его поверенный выдал вам закладную. Мы все думали, что вы собираетесь вышвырнуть всю семью с Китти вон.

Роберт нахмурился.

– Ерунда какая-то… Зачем мне дом в Дербишире, у черта на куличках?

– Но ведь дом чудесный!

– Не спорю, но если бы мне хотелось жить в деревне, я поселился бы в Салмсбери, нашем родовом поместье.

Джорджиана поджала губы.

– Тогда зачем вы взяли закладную?

– Потому что Чарлз мне ее предложил.

– Да, он становится идиотом, когда выпьет, – не стала спорить Джорджиана.

Роберт фыркнул.

– Полагаю, как и все мы, но тем не менее дом этот мне не нужен.

– Как вы можете быть в этом уверены, если даже не помните, зачем приехали в Дербишир?

Губы Роба сжались в узкую полоску.

– Что же я мог натворить, если вы до сих пор плохо обо мне думаете? Неужели вы всерьез полагаете, что я способен лишить крыши над головой женщину с грудным ребенком?

– Но ведь вы здесь! – в отчаянии воскликнула Джорджиана.

Роберт с минуту молча смотрел на нее, а потом, отвернувшись к окну, повторил:

– Мне не нужен этот дом. Должно быть, я приехал сюда, чтобы вернуть закладную.

Джорджиана смотрела на проплывавший мимо ландшафт, раздираемая сомнениями. Она хотела ему верить, и верила: независимо от того, как он собирался поступить, верила его словам, – а если он действительно за этим приехал, значит она сделала о нем неверные выводы…

Джорджиана вспомнила, как холодно и высокомерно он вел себя в Лондоне, и прижала дрожащие пальцы ко лбу. В течение двух лет она видела его всего несколько раз, но слышала, как язвительно он высмеивал окружающих. Не могла же она так заблуждаться. Скорее всего такие изменения – результат травмы, как и потеря памяти.

Но это, конечно, никак не оправдывает ее поведение.

Молчание затягивалось. Джорджиана вспомнила, как Роберт держал ее за руку всего час назад, по дороге на встречу с его братом, и, словно в ознобе, обхватила себя руками. «Все кончено, – в который раз сказала она себе. – Я почту за чудо, если он не возненавидит меня после всего этого».

– Вы действительно были помолвлены со Стерлингом на протяжении двух лет? – внезапно спросил Роберт.

– Да, – ощетинилась Джорджиана.

– Почему же до сих пор не назначили дату свадьбы?

Ей очень хотелось ответить дерзостью: мол, это вовсе не его дело, – только это была бы очередная ложь.

– Я сказала вам правду: мой брат очень сложный человек и до сих пор не определился относительно нашей свадьбы, – продолжая смотреть в окно, тихо проговорила девушка. – Он то соглашается с условиями Стерлинга, то заявляет, что тот требует слишком многого.

– И что, он готов мириться с таким положением дел?

– А что здесь можно сделать? – воскликнула Джорджиана. – Алистер очень… вздорный, и если начать с ним спорить, из вредности может отказаться от собственных обещаний. Его приходится уговаривать, упрашивать, а на это требуется время.

– И вы готовы ждать? – Роберт искоса посмотрел на девушку. – То есть Стерлинг готов ждать?

Однако Джорджиана не собиралась сдаваться.

– Я влюбилась в Стерлинга, когда была совсем ребенком – лет десяти. Все говорили, что мы созданы друг для друга. Наши семьи одобряли этот союз, даже Алистер, несмотря ни на что. Конечно же, если до Стерлинга дойдут слухи о случившемся…

Она осеклась, но вовсе не потому, что боялась реакции Стерлинга, а потому, что ей это было совершенно безразлично и, более того, хотелось, чтобы он расторг эту помолвку. Ей и до сплетен не было никакого дела, как и до собственной репутации.

Джорджиана не могла смотреть на Роберта, опасаясь, что на ее лице отразятся мысли, принявшие довольно опасный поворот.

– Вам не следует задавать подобные вопросы, – заявила она холодно. – Мы с ним помолвлены – и точка.

Оба молчали до тех пор, пока экипаж не свернул на подъездную аллею Осборн-Хауса. Роберт чуть подался вперед, словно собирался выглянуть в окно.

– Вы уверены, что справитесь?

Он имел в виду продолжение фарса. Майор Черчилль-Грей предложил Джорджиане вполне приемлемый выход из положения. Они с Робертом возвращаются в Осборн-Хаус, по-прежнему не делая никаких заявлений, а наутро Джорджиана сообщит Китти о своем решении вернуться в Лондон, чтобы показать жениха городским специалистам.

За ними пришлют экипаж. Они встретятся с майором в ближайшем городе и доедут вместе до Макклсфилда, где их пути разойдутся. Братья отправятся в Салмсбери, а Джорджиана со служанкой вернется в Лондон. Майор обещал все организовать.

Когда открыть Китти правду, Джорджиана должна решить сама.

Изложенный майором план выглядел довольно простым.

Наконец кто-то другой взял на себя труд придумать выход из сложившегося непростого положения. Она испытывала невероятное облегчение, хотя и понимала, что ей осталось провести в обществе Роберта всего несколько часов.

Он сидел, глядя перед собой, но в какой-то момент повернул голову, и их с Джорджианой взгляды встретились. Лицо Роберта было таким серьезным и печальным, что она напрочь позабыла о собственных переживаниях. Завтра они будут сидеть рядом, вот так, в последний раз, а видеть его она сможет теперь лишь издалека. Они опять станут чужими людьми, и не только потому, что так необходимо: ведь, по сути, близкими так и не стали.

Выполнить сегодняшнюю часть плана труда не составит: она по-прежнему будет делать вид, будто они жених и невеста. На их долю выпало не так много времени, и она не хотела тратить его на споры.

– Конечно, если сможете вы, – грустно улыбнулась девушка.

Губы Роберта дрогнули. Взяв руку Джорджианы в свою, он поднес ее к губам и коснулся запястья. По ее телу пробежала дрожь, а следом – волна сожаления.

Роберт так и не выпустил ее руку из своей, до тех пор, пока не дошли до дома, только позже девушка поняла, что так и не ответила на скрытый в словах вопрос.

Китти выслушала новости с улыбкой и, похоже, с облегчением. Джорджиана подозревала, что подруга безумно устала от присутствия в доме больного, да и сама она стала не слишком веселой гостьей с момента его появления. Женева разочарованно всплеснула руками, но тут же принялась оживленно обсуждать жизнь в Лондоне, к которой возвращалась Джорджиана. Матушка Уинстон очень расстроилась, но потом заявила, что дорогому Стерлингу действительно необходимо показаться врачам. Джорджиана приказала Надин уложить вещи и приготовиться к отъезду.