Кэролайн Линден - Ставка на любовь

Неприкрытая враждебность леди Уинстон заставила Роберта насторожиться, а неуверенность Джорджианы и вовсе усилила подозрения. Кем бы ни был этот самый Уэстмарленд, его здесь явно не жаловали. Роберт даже поежился, на мгновение представив, что так относится к нему добрая леди Уинстон, энергичная Женева и, конечно же, Джорджиана. Ему хотелось, чтобы при виде его ее зеленые глаза вспыхивали от радости, чтобы она смеялась над его шутками и беспокоилась о здоровье, лежала рядом ним, держала за руку и скептически морщила лоб, слушая его байки.

Но больше всего он мечтал, чтобы она влюбилась в него и брак их был счастливым.

Джорджиана спасла ему жизнь, заботилась о нем, когда лежал без сознания, и почти не отходила от его постели, улыбалась ему и читала, смеялась над его шутками. Проклятье! Роб хотел быть лордом Стерлингом.

Но откуда это странное ощущение покалывания в груди, – которое вызвало это имя: Уэстмарленд? – вроде.

Утро следующего дня выдалось теплым и ясным, и на случай, если герцогиня Роленд вздумает прислать кого-то из слуг для маркиза, Джорджиана решила, что им с Робертом следует оказаться как можно дальше от Осборн-Хауса. Пришло время увезти его отсюда, но сделать это так, чтобы правда не раскрылась раньше времени.

В глубине души Джорджиана знала, что обманывает сама себя, оттягивая отъезд, надеясь провести побольше времени в обществе Роберта. Ее искреннему намерению вернуть маркиза в лоно семьи прежде, чем Китти узнает неприглядную правду, мешало усиливавшееся нежелание положить конец фарсу и страх расстаться с ним навсегда.

– Погода сегодня чудесная! Я подумываю прогуляться до пруда, – сообщила Джорджиана. – Не хотите составить компанию?

– Отличная идея!

Сегодня утром Роберт впервые спустился в столовую, чтобы позавтракать вместе со всеми.

– Думаешь, это разумно? – встревожилась Китти. – Пруд почти в полумиле от дома.

– Дорога ровная, так что сложностей не возникнет, если, конечно, есть желание подышать свежим воздухом.

– Вы просто читаете мои мысли!

– И все же на всякий случай возьмите с собой Ангуса, – предложила Китти.

– Думаю, это вовсе не обязательно, мы справимся! – воскликнула Джорджиана.

Ей нужно было поговорить с Робертом без свидетелей.

– Это довольно далеко, дорогая, – озабоченно вставила матушка Уинстон. – Возможно, такие прогулки лорду Стерлингу пока не по силам…

– Ерунда. – Роберт положил руку на трость, которую кто-то из слуг нашел для него на чердаке, и стукнул ею по полу. – С каждым днем я чувствую себя все лучше.

– Но это вовсе не значит, что вам по силам пешая прогулка до пруда и обратно, – пробормотала Китти, склонившись над чашкой с чаем, чтобы скрыть лукавую улыбку. – Если хотите пойти – ради бога, но возьмите с собой Ангуса: хотя бы корзинку для пикника понесет.

Джорджиана сдалась:

– Хорошо. Мы пойдем прямо сейчас, а когда кухарка соберет корзину, отправь Ангуса следом за нами.

Опираясь на трость, Роберт шел хоть и медленно, но довольно уверенно. Джорджиане оставалось лишь восхищаться его упорством. Им потребовалось немало времени, чтобы пересечь сад, и девушка поняла, что обратный путь будет еще дольше. Возможно, она ожидала от него слишком многого.

– Наверное, нам стоит подождать Ангуса, – услышав, как тяжело дышит Роберт, предложила Джорджиана.

– Что? Ну уж нет! – решительно заявил Роберт. – Ненавижу сидеть в четырех стенах!

– Не сомневаюсь. Но я, наверное, поспешила вытащить вас из дома.

– Ничуть! Безумно надоело лежать в постели – чувствуешь себя никчемным инвалидом…

– В том, что оказались прикованным к постели, нет вашей вины! – воскликнула девушка. – И развлекать вас мне было вовсе не в тягость.

– А я, наглец, этим пользовался. – Роберт хитро ей подмигнул, а уже в следующее мгновение изобразил гримасу и простонал: – О нет, дорогая Джорджиана, не обращайте на меня, немощного, внимания и живите так, как жили прежде. Ничего, я справлюсь, выдержу и потерплю еще немного… скуку, одиночество и боль ран…

Глядя на это представление, Джорджиана расхохоталась и шлепнула его по руке.

– Я не так уж благороден, дорогая, и вы наверняка об этом знаете, – рассмеялся и Роберт.

От его ласковых слов Джорджиана испытывала неловкость, и ее очень беспокоила причина – ведь ей это нравилось. Стерлинг никогда не говорил ей ничего подобного. Нет, он, конечно, делал комплименты: лестные и цветистые, они звучали чудесно, – но казались не слишком искренними. Такие слова можно было сказать кому угодно.

– Мне кажется, за эти несколько дней я узнала вас гораздо лучше, чем за прошедшие годы, – призналась Джорджиана.

Роберт быстро взглянул на нее, но поля шляпы скрыли выражение его лица.

– Похоже, от ударов по голове я изменился до неузнаваемости.

Джорджиана покраснела и откашлялась.

– Вы так ничего и не вспомнили?

Роберт вдруг оступился и подался вперед, как если бы готов был упасть, и Джорджиана, испуганно вскрикнув, бросилась к нему, чтобы подхватить, судорожно вцепилась в его сюртук и в результате оказалась в объятиях.

– Ох, прошу прощения. Это все проклятый камень. – Роберт демонстративно отшвырнул помеху кончиком трости.

– Все в порядке? – Джорджиана пыталась улыбнуться, но не могла справиться с волнением. Сердце отчаянно колотилось, руки дрожали, даже невзирая на спасительные полы сюртука.

Маркиз крепче обнял ее.

– Только благодаря вам: опять спасли. Куда я без вас!

Джорджиана отдернула руки, как если бы вдруг обожглась.

– О нет! Я вовсе вам не нужна.

Сдвинув шляпу на затылок, Роберт удивленно заглянул девушке в лицо, а потом оглядел тропу впереди.

– Никогда так не говорите. Подозреваю, что сегодня вам придется ловить меня не раз.

– О… – Джорджиана зарделась: оказывается, он имел в виду совсем другое – а она-то подумала… – Мне не следовало, верно?

– Как раз наоборот: очень надеюсь, что и в следующий раз вы меня поймаете.

Надо внимательнее смотреть на тропинку и вовремя предупреждать об опасности, чтобы не хвататься за него каждый раз, когда потеряет равновесие, поэтому Джорджиана пошла вперед, а Роберт – следом.

Вскоре молодые люди достигли границы сада, где дорожка превращалась в узкую, петлявшую по лугу тропинку, а неподалеку начинался лес, где и находился пруд. Джорджиана бывала там и прежде. Ей нравилось читать в тени деревьев или, сняв туфли и чулки, опустив ноги в воду, наблюдать, как стрекозы весело порхают над зеркальной гладью воды.

Только сегодня все было иначе: показалось, что пруд кто-то перенес на дюжину миль дальше: с каждым шагом Роберт все тяжелее опирался на трость. И тут ее взгляд упал на небольшую тележку, оставленную садовником у живой изгороди.

– Давайте ее заберем! – вырвался из ее горла радостный возглас.

– Интересно, для чего?

Сдвинув шляпу на затылок, Роберт отер вспотевший лоб. День выдался жаркий, и Джорджиана снова испытала угрызения совести из-за того, что вытащила его на прогулку.

– Садитесь, и я отвезу вас к пруду.

Роберт скептически оглядел тележку: низкую, с решетчатыми бортиками, двумя длинными ручками и единственным колесом, – а потом перевел взгляд на Джорджиану.

– Вы что, действительно собираетесь вот на этом катить меня до пруда?

– Конечно! Почему нет? Я же не беспомощная белоручка, – рассмеялась девушка.

– Да уж, представляю это зрелище. – Он снова окинул взглядом тележку. – Но и я не беспомощен. Катите ее, если хотите, а я пойду пешком.

– Вы не доверяете мне? Или это оскорбительно для вас? Отнеситесь к этому как к приключению: давайте повеселимся, – озорно подмигнула ему девушка.

– Ладно, будь по-вашему, – сдался Роберт. – Только не слишком торопитесь и, если у вас устанут руки, сразу же скажите.

– Да садитесь уже!

Роберт взгромоздился на тележку и положил трость рядом с собой.

– Вперед! – воскликнула девушка и, поднатужившись, толкнула тележку.

С громким возгласом Роберт вцепился в бортики и встревоженно обернулся, но тут же понял, услышав смех Джорджианы, что не слишком-то она напрягалась: тропинка шла под уклон, поэтому колесо легко катилось по утрамбованной земле. Девушка была явно довольна собой: помогала Роберту сэкономить силы и неплохо справлялась с брошенным самой себе вызовом. После стольких дней вынужденного затворничества она наслаждалась свободой.

Ее настроение передалось и Роберту.

– Должен заметить, мадам, – бросил он через плечо, – что возница из вас никудышный: разве можно так трясти пассажира?

– Зато как весело! – Джорджиана направила колесо тележки на выступавший на поверхности тропинки камень, и Роберт подскочил, изобразил испуг и притворно охнул.

Всю дорогу они подшучивали друг над другом: она раскачивала тележку из стороны в сторону так, что едва не опрокинула вместе с Робертом, а он то хватался за сердце, то закатывал глаза, то молитвенно прижимал руки к груди.

Вскоре они достигли пруда, и Джорджиана, остановившись на небольшой полянке, объявила:

– Приехали.

Ее сердце бешено колотилось от быстрой ходьбы и ощущения небывалой свободы.

– Теперь я понимаю вас: здесь невероятно красиво, – восхищенно произнес Роберт, подходя к девушке.

– Правда? – Джорджиана счастливо вздохнула. – Ради того, чтобы это увидеть, стоило проделать такой путь?

– Вне всякого сомнения.

Взглянув на него, Джорджиана прочитала в его глазах неприкрытое желание, и по телу ее прокатилась мощная горячая волна удовольствия. Она ощущала, как по коже расползается краска смущения, а кровь начинает быстрее бежать по жилам. На этот раз на лице Роберта не было даже намека на веселье – только страсть. Он явно испытывал настоящий чувственный голод. Стерлинг никогда не смотрел на нее такими глазами…

Джорджиана отвела взгляд и потянула за ленты шляпки.