— Только сына пидора мне ещё и не хватало, — злобно шипит папа.

— Ну, так чего тогда припёрся, если он тебе не нужен? Или что, кулаки зачесались? Так запишись в тренажёрку, там всегда найдётся свободная груша для битья. Не удивляйся, я знаю о тебе всё, папа. Захотел сына. Жена родить не смогла. Тогда ты договорился об ЭКО. Но не успел его сделать. К тебе устроилась молоденькая секретарша. Красивая была. Саша, кстати, на неё похож. Ты угрожал ей и тупо насиловал месяц. А когда она забеременела, закрыл под охрану в одной из деревень. Ребёнка отобрали, как только она родила. После у неё началась послеродовая депрессия. Ты посоветовал её родителям уехать в другой город и сказать, что ребёнок умер. Я даже знаю, сколько ты им заплатил за молчание и лечение дочери. Если ты так хотел наследника, зачем издевался над ним. Знаю, ты патологический садист. Поэтому всё так, да? И твоя жена делала пластику лица не просто так недавно. Убирала искривлённый в результате перелома нос. Но вот странно, она так любит бабло, что не ушла от тебя.

Что он такое говорит?! Что?!

— Откуда ты всё это знаешь?! — изумлённо спросил отец.

— Моя служба безопасности, работает лучше. Дилетантов не держу, знаешь ли.

— А, то-то я гляжу рожа знакомая. Я видел тебя на обложке одного бизнес издания. Рудольф Ястребов, так? Знаешь что, Рудольф, я объявлю прессе, что ты гей, если не отпустишь моего сына.

— Упаси господь, Игорь. Я мальчика не держу. Он совершеннолетний и имеет право жить там, где хочет. Заниматься тем, чем хочет. Кроме криминала, разумеется. Саша, ты поедешь с отцом?

— Нет, я уже говорил, — шмыгнул я носом.

Мне стало хуже, и я мутными глазами видел, как рядом с Рудольфом стоят его люди. Также, напротив них встал отец с охраной.

— Видишь, никаких проблем, нет. Я отпустил, он не захотел уходить. А заявлять, что я гей ты можешь. Я не против. Только тогда выплывет наружу история с настоящей матерью Саши. И ещё, хочу показать одну запись. Проникновение в частную собственность. Избиение ни в чём не повинного человека. Я подам в полицию заявление, а потом ещё и суд. Да, а что ты так удивился? В этой комнате есть скрытая камера. Запись ведётся на законных основаниях. У меня договор с фирмой. И потом, это моя квартира. Так что не хочешь неприятностей, забудь его навсегда, папа.

Я видел, как ошарашено, пялиться отец в экран телефона Рудольфа.

— А я свидетелем на суде и в полиции выступлю, — заявил Марик.

Охранник и водитель буркнули, что и они везде будут свидетелями. Отец, видимо понял, что с такими аргументами трудно тягаться. Он посмотрел на меня пронзающим взглядом, а меня опять затрясло.

— У меня больше нет сына! Я приеду домой и напишу завещание. Тебя там не будет! Сын пидарас мне не нужен! — заорал он.

— Прекрасно, папа! Я рад, что у меня больше нет такого отца! — крикнул я и закашлял.

— Едем домой, парни. Противно находиться рядом с этими двумя гомиками, — он развернулся и пошёл на выход.

Охрана засеменила следом, а я вздохнул с облегчением и начал заваливаться на бок.

— Тебе совсем плохо, малыш? — ко мне подбежал Рудольф и обнял, — Марик, поставь чайник. А вы, ребята, поезжайте домой. Егор, позаботьтесь о Костике, я сегодня тут останусь.

— А вдруг они вернутся? — буркнул охранник.

— Нет, уже не придут. Ему неприятности с полицией не нужны. И вряд ли он сюда снова заявится. Саша, мы можем написать на него заявление, если хочешь.

— Нет, я не хочу. Пусть просто убирается из моей жизни и всё. Ты сейчас сочтёшь меня трусом, но я не могу рассказывать обо всех побоях, что были раньше. Это стыдно и больно, — сказал слабым голосом.

— Так, давай разденемся, малыш.

Рудольф снял с меня верхнюю одежду, потом подхватил на руки и понёс на второй этаж. Там он уложил меня на кровать и снова стал раздевать.

— Я никчёмный трусливый пацан. Я не достоин такого сильного человека как ты, — всхлипнул я.

— Не правда, малыш. Ты очень добрый, искренний, красивый и нежный мальчик. Ты достоин, чтобы тебя любили. Я тебя люблю, Саша. И даже если бы твой отец разболтал обо мне правду, всё равно бы не отдал. У тебя тело так и горит. Сейчас принесу лекарство и градусник. Я надеюсь, ты купил всё что необходимо.

— Да, в рюкзаке. А ещё эти гады телефон разбили. Так жалко.

— Ничего, купим новый, — он погладил меня по голове.

Температура действительно была высокая. Подскочила до тридцати девяти градусов. Я напился лекарства и уснул. Потом проснулся, чтобы сходить в туалет. Марсель и Рудольф сидели за столом, и пили вино.

— Саш, я себе в Париже купил новый смартфон. Свой старый отдаю тебе. Рудольф уже симки переставил.

— Спасибо, Марсель.

— Не за что. Садись, перекуси. Тебе сейчас нужно много пить, и хоть что-то есть.

Я поел, заметив, что на улице уже совсем темно. Часы показывали десять вечера. Марсель вскоре попрощался и ушёл. Рудольф помог мне забраться наверх. Потом уложил в кровать и лёг рядом, обняв.

— Ты от меня заразишься, — сказал я, уткнувшись носом в его грудь.

— Зараза к заразе не пристаёт, — весело хмыкнул он, — Завтра на работу всё равно не пойду. За тобой нужен уход.

Я обнял его, а потом вдруг решился.

— Спасибо тебе, Рудольф, за то, что ты рядом со мной. Я очень тебя люблю.

— Са-аша-а, ты не представляешь, как я ждал от тебя этих слов. Мой мальчик, самый лучший на свете. Только мой.

Я не заметил, как уснул рядом с ним. В его объятиях было так тепло и спокойно.

Рудольф

Он спал в моих руках, а я вспоминал этот день. Как ещё этому придурку, его отцу, руки не поотрывал. В отличие от моего любимого я могу за себя постоять. А он такой слабенький и хрупкий. Но у него есть я. Да, несмотря на то, что с этим Игорем была охрана, ему хотелось навалять по полной программе. Но я понимал, что раздувать конфликт чревато. Я не боялся огласки. Подумаешь, скажет, что я гей, переживу. Тем более что моя ориентация намного сложнее. Тогда я подумал, что если угрозами заставлю его отступить, то так будет лучше. Папаша не дурак и сразу смекнул, чем тут пахнет. На видео он увидел достаточно, чтобы понять, то, как я целую щёки его сына тоже есть. Одно дело, когда всё узнают, что предприниматель Ястребов голубой. Но другое дело, когда всё увидят эту запись. Предприниматель Ястребов, трахает сына предпринимателя Гончарова. Согласитесь, совсем иная формулировка. К тому же Саша на мой вопрос ответил, что никуда не поедет, а камера всё пишет. Он обещал оставить сына без наследства и свалил из квартиры. Типа Саша ему больше не нужен. Наивный, думал он из-за денег побежит за ним. Это его жена готова за бабло языком ему пятки мыть, а мой малыш не такой.

За этими мыслями я уснул, а утром проснулся с кашлем.

— Вот, а я говорил, что ты заразишься. Ехал бы вчера домой, — хрипло сказал Саша проснувшись.

— Наплевать, буду пить то же, что и тебе прописали. Я же сам себе начальник, мне больничный лист не нужен, — улыбнулся я.

Позвонил на работу и сказал, что заболел. Потом оповестил няню и родителей. Мама, сказала, что пока я болею, заберёт Костика к себе. Самым последним набрал друга.

— Марик, привет. Кха. Я заболел. Приди хоть пожрать сваргань, а?

— Ага, приди. Хочешь, чтобы я там вместе с вами от гриппа полёг или что у вас там.

— Марик, мы с Саньком тебя любим. Кха, Кха. Как нашего среднего братишку, — умоляюще произнёс я.

— И вот почему-то я такой добрый, а? Иду уже, а то ещё с голоду попухните, — засмеялся он.

Позже Марсель колдовал у плиты в медицинской маске. Мы с Сашей пили тёплое молоко с мёдом и ели фирменные блинчики друга. Да, я заболел, но рядом с Сашей счастлив в любом состоянии.


Прошло пять лет.

Александр.

Наконец-то отпуск. Мы с Рудольфом прилетели в один из славных городов России. Правда, всего на несколько дней. Потом мы летим на Канарские острова. Рудольф давно обещал показать мне океан и наконец-то мы туда летим, но не одни. Решили взять с собой моего брата, которому сейчас семнадцать лет.

Да, у меня есть брат. После того как мы оба заболели, я попросил рассказать о маме. Рудольф сказал, что если я хочу, то он познакомит меня с ней. Оказалось, что дедушка и бабушка умерли уже, а у мамы семья. Она долго лечилась от депрессии, потом вышла замуж за доктора, который её выхаживал. Он был сорокалетний холостяк, а мама у меня красивая. Потом у них родился сын. По просьбе Рудольфа дядя Иван подготовил маму к встрече со мной. Я помню, как она плакала, когда мы приехали. Обнимала меня и просила прощения. Говорила, если бы знала, что я жив, то отсудила меня у отца. Иван был психотерапевтом и хоть мы, и шифровались, сразу раскусил наши с Рудольфом отношения. Он сказал нам об этом, а ещё что не осуждает нас. Нечаянно разговор подслушала мама. Она подошла и обняла меня.

— Я только недавно обрела своего старшего сына. Ни за какие деньги от него не откажусь. Я люблю тебя таким, сынок, какой ты есть. Вон у нас Виталька уже с девочкой дружит. Нам есть от кого внуков ждать, а ты будь счастлив, сынок, — ласково сказала она.

Ночевали мы с Рудольфом в гостинице, а к ним в небольшую квартиру приходили в гости. Было лето, брат водил нас по городу. Сначала он принял меня в штыки, но потом мы подружились по-настоящему.

Звоним в дверь. Мама открывает и бросается мне на шею.

— Саша, приехал. Здравствуй, мой сыночек. Здравствуй, Рудольф. Проходите. Я уже ждала. На стол накрыла.

— Привет, братишка, — вижу протянутую руку верзилы.

— Привет. Вот ты вырос за год. А голос, какой, чистый бас. Ой, руку раздавишь.

— Не боись, я маленьких детей не трогаю, — смеётся он.

Да уж, против него я действительно кажусь маленьким. К нам присоединятся дядя Иван, здороваясь, а потом мы идём мыть руки.