Развернулся, чтобы ринуться наверх за его рубашкой и брюками. Не успел поставить ногу на первую ступеньку, как сзади раздалось строгое.

— Я пришёл к тебе, Саша. Подойди ко мне, пожалуйста.

Ко мне пришёл? Зачем? Развернулся и на дрожащих ногах пошёл к нему.

— Вообще-то к арендаторам не принято ходить без спроса. Только в день получения арендной платы, и всё, — промямлил дрожащим голосом.

— Я принёс тебе продукты, Саша. Полагаю, ты вчера всю свою зарплату истратил. Я не хочу, чтобы ты голодал. Не волнуйся, всё куплено на те деньги, что ты мне вчера дал. Разбирать пакеты будешь сам, я в слуги не нанимался, — улыбнулся он.

Подошёл к столу. Посмотрел на мужика, стоящего в расслабленной позе у стола. После того, что я увидел в спальне, как-то страхово находиться рядом с ним. Заглядываю в один из пакетов. Чтобы посмотреть что там, нужно вынимать все продукты, потому что их много. Но то, что лежит сверху повергает меня в шок. Палка сырокопчёной колбасы, сыр, упаковка дорогих котлет, сливочное масло. С тех пор как я живу самостоятельно, успел изучить ассортимент супермаркета. Такая колбаса стоит не меньше семисот рублей за килограмм. Как бы мне ни хотелось, но я не мог себе такую позволить. Зачем он это всё принёс? В чём подвох? Я знаю, ничего не бывает просто так.

— Простите, но это очень дорого. Я не возьму. Мне будет нечем вам, потом долг отдавать. Ведь ещё за аренду платить, — сказал я нервно.

Неожиданно он подошёл ко мне и, обняв, прижал животом к столу.

— О чём ты говоришь, Саша, какой долг? Я принёс это для тебя. Ты итак слишком худенький. А что касается аренды, то ты мне ничего не должен, — произнёс он с придыханием.

Следом я почувствовал, как шеи касаются его губы. Что он делает?! Нет! В голове моментально мелькнула догадка, и я стал вырываться из его цепких рук.

— Вы что обалдели?! Отпустите меня! Я не стану с вами спать, за возможность жить тут бесплатно! Я не проститутка, ясно?! — сказал я гневно, а в душе нарастала паника.

Я извивался, пытаясь освободиться, но он оторвал меня от стола и крепче прижал к себе. Вот почему я такой хилый, с одним человеком справиться не могу.

— Тихо, Саша, не бойся. Я знаю, что ты не проститутка. Т-ш-ш, всё, успокойся. Саша, мой красивый мальчик, как долго я мечтал снова встретиться с тобой наедине.

Его голос был такой нежный. Он как будто гипнотизировал своим бархатным тембром. Этот голос, так же со мной разговаривал мужчина в клубе. Не может быть?!

— Отпустите, пожалуйста. С чего вы взяли, что я ваш? Не был и никогда не буду, — всхлипнул я.

На душе нарастала паника. Почему-то показалось, что сейчас он меня затащит в спальню, пристегнёт к тем наручникам, а после сделает всё, что захочет. Мужчина развернул меня к себе, и снова прижал к столешнице.

— Мой, Саша, был и останешься. Помнишь клуб, надпись на конверте? Твои губы, Саша, всё такие же розовые, как-то вино, что мы с тобой пили. И наверняка, сладкие, как клубника, которой я тебя кормил, — произнёс он с улыбкой, а потом провел пальцем по моим губам.

— Вы Дарио?! — потрясённо выдавил я из себя.

— Теперь Рудольф. Не стоит называть меня клубным псевдонимом. И давай уже на «ты» перейдём. Ты весь дрожишь, мой мальчик. Я такой страшный оказался? — он поцеловал меня в висок.

— Нет, вы очень красивый, — сказал я, опустив глаза.

Сердце отплясывало румбу, а в голове стучали кастаньеты. Это он, тот мужчина из клуба. На самом деле, он оказался красивым и молодым. Я стоял рядом с ним, и мне было страшно и волнительно одновременно. Я столько времени мечтал об этих руках, думая, какой я извращенец. И вот, эти руки обнимают меня снова. И что теперь? Что делать дальше? Я застыл в его объятиях, опустив голову.

— На «ты», Саша, я же просил, — он поднял мою голову, подцепив подбородок двумя пальцами.

Потом Рудольф с шумом втянул в себя воздух и, обхватив мои щёки ладонями, впился в губы. Он попытался раздвинуть их языком, а я подчинился. По телу прошла волна приятной дрожи, смешанной со страхом. Как же я мечтал, чтобы вот так властно взяли и заставили целоваться. А после доминировали надо мной, принуждая делать неприличные вещи. Поэтому я испугался не его, а скорее своей реакции. Я готов был скулить и умолять, чтобы меня трахнули. Или заставили встать на колени и вылизать его плоть, как тогда, в клубе. Сейчас я возбуждался от его властного поцелуя, и одновременно чувствовал себя последней блядью. Но почему именно он так действует на меня? Когда смотрел на голую проститутку, в своей спальне, меня так не штырило. А ведь Кэт была очень красивая. Но как оказалось, мне не нужна была девушка. Мне нужны сильные руки мужчины, чтобы с силой смяли в своих объятиях.

— В пакетах есть продукты, которые требуют заморозки. Разбери пакеты, Саша, — приказным тоном сказал он, когда отстранился.

— Хорошо, — пискнул я.

Ноги не желали меня держать. Тело прошивали волны возбуждения. Но я постарался взять себя в руки. Начал разбирать пакеты. Мужчина тем временем сидел за столом и наблюдал за мной.

— Знаешь, я вчера чуть не озверел, когда ты про танцы, шманцы, ебламанцы, сказал. Догадываешься, да, какое слово возмутило меня больше всего? Ты мой, Саша. Никаких любовников кроме меня у тебя не будет, — произнёс он ледяным тоном, — А теперь скажи мне, мальчик, ты гей?

Я закончил убирать продукты, и теперь стоял, вцепившись пальцами в столешницу. Почему-то не мог развернуться и посмотреть на него. Было так стыдно.

— Я не знаю. До вас.… До тебя, у меня не было никого. Это правда. Я пробовал переспать с девушкой, но не получилось. Не потому что не смог. Просто папа застал нас. Он выбил двери моей спальни, а там голая Кэт. Она была проституткой. Мы не успели ничего сделать. Кэт только разделась, и чмокнула меня в губы, словно ребёнка. Папа вышвырнул её из дома. А ещё мне нравилась одна девочка в школе, но она отказалась со мной встречаться. На парней я никогда не засматривался. У меня только на тебя такая реакция, и это ужасно бесит. Я не хотел быть геем, — эти слова даются с трудом, ком в горле мешает говорить.

— Сюда подойди, встань напротив меня, — командует он.

Я подчиняюсь, словно послушная марионетка. Подхожу к нему, опустив голову. Чувствую, как горят мои щёки.

— Ближе подойди. Встань вплотную к стулу.

Я снова подчиняюсь, а он хватает меня за волосы и оттягивает голову назад, но не сильно. Потом наклоняется и заглядывает мне в глаза.

— Мне всё равно, мой мальчик, какой ты ориентации. Я буду заниматься с тобой любовью. Запомни, пока у тебя есть я, в твоей постели не должно быть других. Это единственное условие. В остальном у тебя полная свобода. Ты будешь учиться, работать, иметь друзей. Сюда разрешаю приводить только Лёшу. Но я должен знать о каждом его везите заранее. Потому что с этого дня будет так. Ты живёшь здесь бесплатно, но я буду приходить сюда в любое время, когда мне приспичит. Я буду заниматься с тобой любовью, тогда, когда захочу. Не потому, что мне не с кем переспать. А потому, что ты мне нравишься, Саша. Именно ты и никто другой. Я, хочу, тебя, мой, мальчик.

— А ели я не соглашусь? — заикаясь, спрашиваю я.

— Правда?! Не думаю, что ты это сделаешь, — он наклоняется ещё ниже и целует меня.

Он не нежничает. Сминает мои губы, с силой всасывает язык в рот. А я таю как мороженое. И в голове пугающая до тряски мысль: «Да, заставь меня. Подчини себе. Я хочу, чтобы ты был рядом». Он стонет в мои губы и, кажется, я тоже. Но я вдруг опомнился. Что я натворил?! Положил его продукты в холодильник, целуюсь тут с ним. По сути, я согласился быть его любовником, даже вслух не озвучив этого.

— Я… Я не могу, — мямлю отстраняясь, — Чувствую себя так, будто продался за кусок хлеба.

— А что чувствуешь здесь, а? — ехидно улыбается он.

Одновременно с этим Рудольф резко хватает меня за руку и, разворачивая, прижимает к себе. Его рука ложиться на мой пах и гладит мой стояк. Чёрт, даже не заметил, что смог так возбудиться.

— По-моему твоя нижняя голова со мной солидарна. Знаешь, Саша, я никому никогда не говорил ничего подобного. Ты будешь первым. Я люблю тебя, малыш. Я впервые в жизни влюбился и не собираюсь тебя отпускать. Пусть это звучит пугающе, но как есть.

— А как же жена? У тебя была жена.

Мой голос дрожит от шока. Он меня любит?! Этого не может быть!

— Я женился потому, что так захотелось родителям. Они ждали внуков, я тоже хотел детей. Но мы развелись недавно. Она оставила мне ребёнка и вышла замуж за американца.

— Но я никогда бы не поверил, что ты бисексуал.

— У меня сложная сексуальная ориентация. Тебе не надо в это вникать. Просто знай, что я люблю тебя. Пока у меня есть ты, мне никто не нужен. А сейчас в душ. Только не надо мне больше врать, что ты не можешь, или не хочешь со мной переспать.

Я не знаю, что на это ответить. Меня ведёт из стороны в сторону. Одна половина говорит, что я хочу быть с ним. Хочу снова ощутить эти тёплые руки на своём голом теле. А другая половина буквально вопит, что я дерьмо последнее, и продался за кусок дорогой колбасы. Хорошо, я его не вышвырнул из квартиры вместе с этими пакетами. Во-первых — это его собственность. А во-вторых, я бы не смог сделать это физически. Попытался бы, но с моим умением постоять за себя, вероятность победы равна нулю. Он скрутил бы меня в два счёта. Но вот почему я сам не ушёл отсюда? Стоило бежать сломя голову. Но дебил Саша никуда не побежал. Он стоит в его объятиях и не может решить, что делать дальше. Стать его любовником или послать далеко и надолго. Он сказал, что любит меня. Эти слова неожиданно согрели душу, пусть даже он и врёт сейчас. Именно поэтому я не ухожу. Мне даже родители никогда не говорили, как любят меня. Да я и тепла особого от них не чувствовал. Всегда только рычание, как будто я вечно путаюсь под ногами. И сейчас мне хотелось этого тепла, которое дарил Рудольф. А он нежно целовал мою шею и прижимал меня к себе.