Лана Черная - Стася и Тим.

… — Он делает меня лучше, - прошептала Стася, кутаясь в покрывало. Прячась от его пристального взгляда. Маленькая, несчастная.

Боль колючим льдом засела в груди, не давая дышать. Комната расплывалась перед глазами. Ярость душила. И Тимур с трудом сдерживался, чтобы не разнести все к чертовой матери. Чтобы прямо сейчас не убить того, кто отнял у него женщину. И плевать, что этот кто-то его лучший друг. И что он сам потерял себя после смерти Инги. Как Тимур после гибели своего ребенка. Их со Стасе ребенка. Всего один звонок – и Стася никуда не уйдет. Он знал. Всего один звонок.

Тимур отвернулся от Стаси. Молча натянул брюки, рубашку. Схватил мобильник и вышел на улицу. Прохлада защекотала кожу, забралась в волосы, осела росой на пальцах. Тимур уперся ладонями в деревянный забор, выдохнул. Набрал номер.

— Кирилл, мне нужен Садовник.

— Как срочно? – буднично поинтересовался Кирилл, ничему не удивляясь.

— Вчера! – рявкнул Крутов и отключился.

Всего один звонок. Он не отдаст Стасю. Никому. Она его! Его женщина! Если понадобится, увезет ее на край света и запрет, чтобы никто и никогда не прикасался к ней. Если понадобится – убьет даже лучшего друга.

— Тим… - звонкий голос за спиной.

Он обернулся.

Стася стояла на крыльце. Легкое белое платье походило на подвенечное и  искрилось золотом. Рыжие волосы волнами струились по плечам. В янтарных глазах сожаление. А в голосе мольба и уверенность в том, что он задумал. Уверенность и неверие.

— Не нужно, я прошу тебя.

Она спустилась на влажную траву. Босая.

— Простудишься…- произнес он и не узнал собственный голос.

Она не обратила внимания. Подошла к нему. Совсем близко, что Тимур слышал стук ее сердца, сбивчивое дыхание. И запах… Дыня и мед…

— Ты сильный. Ты справишься, - она коснулась его щеки. — А он без меня пропадет. Понимаешь?

— Кто пропадет? Игнат? – Тимур усмехнулся и поцеловал тонкое запястье. — Русалка,  ты плохо его знаешь...

— Тим… — ее голос дрожал, пальцы казались ледышками. Тимур подышал на ладошки, согревая. — Он же твой лучший друг. Самый близкий человек. Мы не можем с ним так поступить. Это подло.

— Подло? - Крутов сжал ладонь, непонимающе посмотрел в лицо женщины, которую любил до одури. — А давать клятву мне, а теперь сбегать к нему – не подло?

— Я нужна ему, — прошептала Стася, закусив губу. В рысьих глазах черными точками  проступило отчаяние. — И он…он нужен мне.

Тимур вдруг ощутил, что еще немного и сдохнет. От боли, отрывающей от него кусок за куском, как  душманская «лягуха». От безнадеги и тупой, уничтожающей ненависти.

Стася молчала, а Тимур всматривался в ее красивое лицо. Тонкое, словно вырезанное из фарфора. Смотрел и не находил того, что хотел.

— Тим…

— Не надо, — перебил Тимур. — Этого больше не надо. Я все понял, — он убрал ее руку, отступил на шаг. — Не дурак. Но только я хочу, чтобы и он запомнил, чью женщину захотел.

— Ты не посмеешь, — прорычала Стася, сжав кулачки. — Он потерял жену! Слышишь? Любимую жену! — закричала, срывая голос. Тимур не отреагировал, только смотрел на женщину, что перевернула его мир, и не верил, что терял ее в эту минуту.

Не разрывая взгляда, достал телефон, улыбнулся криво и набрал номер. Стася кинулась на него. Тимур среагировать не успел. Телефон вылетел из руки. Лицо обожгло.

— Ненавижу! Ненавижу тебя!

— Твою мать, — выругался он, пытаясь поймать Стасю. Но она изворачивалась и брыкалась, попутно проклиная его. Щека горела от пощечины. На шее наверняка останутся следы ее ноготков.

Ему все-таки удалось перехватить ее руки, прижать к себе.

— Ты не можешь… — задыхаясь, шептала она, — ему все рассказать. Ты…ты…ты не можешь отнять его у меня. Не можешь! Ты…ты убил моего брата! Ты не можешь…не можешь больше…

Она попыталась вырваться, укусила его за руку. Тимур коротко взвыл, но не отпустил. Где-то зазвонил телефон. Наверняка Игнат звонит. Ничего, перетерпит.

— Надоело, — выдохнул он и подхватил Стасю на руки, пропуская мимо себя ее злые слова.

— Ты что задумал?

 Крутов лишь улыбнулся в ответ.

— Ты…ты… - задохнулась Стася от возмущения. — Ненавижу!

Больше слушать ее Тимур не стал. В доме швырнул на кровать. Сам вышел в ванную, глянул на себя в зеркало. Так и есть – на шее красовались четыре алые царапины с проступившей кровью. Кожу неприятно саднило. На щеке краснел отпечаток ее ладошки. Край воротника оторван. Тимур стянул рубашку, швырнул на пол. Умылся холодной водой, стер кровь. И долго смотрел на залатанные шрамами ладони, вспоминая, как Стася говорила, что ей нравятся его руки. Как такое может нравиться? Чертова девчонка! Угораздило же его связаться с ней! Тимур еще некоторое время постоял, упершись руками в раковину, переводя дух, и вернулся в комнату. И обомлел.

Русалка  сидела  на пятках посреди кровати абсолютно голая. Злая, растрепанная, с потекшей тушью. Настоящая. Он шалел от нее. Любил до одури. Ее прерывистое дыхание от его прикосновений. Ее губы со вкусом лета. Маленькая грудь, умещающаяся в его ладони. И янтарные глаза, которые она никогда не закрывала во время секса. И сейчас она смотрела на него с вызовом и откровенно предлагала всю себя. Всю?

Словно ощутив его сомнение, Русалка поднялась на колени, провела руками по шее, приподняла волосы и облизала губы. И от этого эротичного движения у Тимура снесло крышу.

Он подмял под себя Стасю, сжал над головой ее руки. Русалка ахнула, а потом рассмеялась. Он оборвал ее смех неистовым поцелуем.

Тимур целовал ее губы, шею, грудь. Опускаясь все ниже, дразня ее обжигающими ласками. А в голове всего одна мысль: «Моя…»

— Все, что хочешь… —  прошептала она.  — Все, что хочешь…только не говори…

Тимур замер. Приподнялся на руках, нависнув над зажмурившейся Русалкой. Раскрасневшаяся, в рыжих веснушках – она была прекрасной.

— Стася? – он провел большим пальцем по ее щеке, стирая скатившуюся слезинку.

— Ты же хочешь этого?

— А ты? – Тимур ничерта не понимал. Что-то неправильное было во всем: и в разговоре, и в страсти. Страсти? Он коснулся ладонью плоского живота с длинным шрамом. Русалка вздрогнула. Могла бы – скрутилась в клубочек от страха. Она боялась. Его боялась. Что за черт?

— Русалка, посмотри на меня. Ну же!

Но она не слышала его.

— Мы можем быть любовниками… — шептала она, — все, что хочешь, если…только…

Она распахнула янтарные глаза. По вискам скатились слезы.

— Не говори Игнату…Не отнимай его у меня…пожалуйста…

Тимура словно ударили под дых и по голове одновременно.

— Что? – переспросил он, отказываясь верить услышанному. — Ты сейчас серьезно? Сейчас? После того, как сама…? Стася?

— Прости…

— Твою мать, Ася! – взревел он, саданув кулаком по кровати.

Ася зажмурилась, сжалась. Он ударил снова. В ушах зазвенело. В затылке запульсировало. И Тимур почувствовал себя ничтожеством.

Он скатился с Аси, она тут же натянула на себя покрывало, отодвинулась в дальний  угол кровати. В эту минуту Тимур ненавидел Игната, Асю и себя. Себя в первую очередь, потому что в глазах жены читал совсем другое: «Ты убил нашего ребенка».  Он сцепил пальцы на затылке, прошелся по комнате, душа в себе боль, ядом отравляющую его изнутри.  Руки обжигало и дергало. Нашел перчатки, с трудом натянул на ставшие непослушными пальцы. Сжал и разжал пальцы. Ладони кололо, но становилось легче.

Ася не шевелилась и молчала. Тимур спиной чуял ее пристальный взгляд. Она готова была переспать с ним, чтобы он ничего не сказал Игнату. Готова стать его любовницей, но считает убийцей. Ей нужен Игнат, а он…он так боялся за нее. Когда увидел ее рядом с братцем, а когда она бросилась на пистолет – он словно умер. А сейчас…она станцевала обещанную ламбаду на его останках.

— Какая же ты сука… — прохрипел он, окинув взглядом дрожащую Асю.

Дура. Какая же дура. И после этого она просит, чтобы он промолчал? Черта с два! Любовники? Все, что он захочет? К дьяволу!

Телефон он нашел быстро. Тот надрывался барабанным боем. Крутов глянул на дисплей – секретарша. Нажал отбой.

Вернулся к Асе. Она уже оделась. Обернулась. Увидев в его руке телефон, кинулась было к Тимуру, но он ее перехватил.

— Ты этого не сделаешь, - шипела она, пытаясь вырваться. — Он же твой друг!

— А ты жена! – рявкнул Тимур, снова швырнув ее на кровать.

Она попыталась убежать, даже закричала. Тимур навалился на нее всем телом, прижав к кровати. Одной рукой сжал ее руки над головой. Другой вытянул из брюк ремень. Ася с изумлением наблюдала за его действиями. А он ловкими движениями стянул ремнем ее запястья, привязал к кровати.

— Ты хоть понимаешь, что творишь? – она дергала руками, пыталась лягнуть его. — Ты чокнутый!

Тимур не отвечал. Сосредоточенно скрутил жгутом простыню, перетянул ее ноги и тоже привязал.

— Извращенец! Придурок! – кричала Ася, брыкаясь. — Ненавижу! Я кричать буду, слышишь? Насилуют! Помогите! – заорала она во все горло.

— У меня в машине есть скотч, — произнес Тимур, задумчиво глядя на притихшую Асю. — Хочешь испробовать?

— Ненавижу… —  прошипела она.

Тимур улыбнулся, потому что в этот момент знал точно – обратного пути не будет. Ох, как она шипела, злилась, изворачивалась в путах, какими эпитетами награждала, пока он набирал номер. А Тимур лишь ухмылялся. И старательно не обращал внимания на жгучую боль, скрутившую в тугой узел все внутри. Он даст ей волю позже, когда останется один.

Игнат ответил сразу. Не спит, любовницу ищет. Ну что ж, Тимур ее нашел.

— Ася со мной, — выдохнул он в трубку.