Она неопределенно дергает плечом, а желудок уже выводит целые рулады моим словам о еде.

— Похоже, очень давно. Больница не в счет, — осаждает ее попытку возразить.

Русалка вздыхает, словно Тимур ее неизбежное зло.

— Мне бы в душ и одежду сменить, но у меня…

— Здесь ванная, — Тимур распахивает матовую дверь за спиной. — Там ты найдешь все необходимое. А я пока приготовлю завтрак. И да, — останавливает ее в пороге, когда она мышкой прошмыгнула мимо него, — дверь лучше не запирай, мало ли что.

И тут же ловит на себе испуганный взгляд загнанного зверька, которого вот-вот сожрет хищник. Надо же, а еще минуту назад выглядела воинственной валькирией, которой нипочем даже укрощение беснующегося мужика раз в пять больше нее.

— Русалка, — говорит мягко, не делая никаких попыток приблизиться, — я тебя не обижу, обещаю. Но ты еще слишком слаба и я не хочу тратить время на вышибание двери. Иногда оно бывает слишком бесценно.

Она смотрит на него во все глаза, в которых плещется страх и еще что-то, не поддающееся расшифровке, но дверь на защелку не запирает. Вот и славно.

Пока Русалка плещется в душе, Тимур на скорую руку соображает завтрак: омлет с ветчиной, овощной салат, бутерброды и кофе. И думает. О кошмарах, что так некстати нагрянули именно этой ночью. О Стасе, которая лихо вытянула из них, но попала под раздачу. Внутри все корчится от боли при мысли, что он ее ударил. Да, не хотел и не понимал, но все же ударил. Тимур замирает с чашкой у окна, качает головой. Не нравится ему это чувство, потому что оно мешает здраво мыслить. Мешает ему закончить то, о чем он мечтал столько лет. Мешает. Русалка мешает, черт бы ее побрал. Растирает лицо и с удивлением смотрит на ладонь. Перчатки не надел, а они снова зудят и дергает, как нарывом. Раздражает. И Русалка…бросает взгляд в проем двери. Что она там так долго? Ставит чашку на подоконник и идет в спальню. У двери в ванную останавливается и прислушивается. Вода не шумит, и вообще за дверью странно тихо. Подавив острое желание вломиться внутрь, Тимур коротко стучит.

— Русалка, ты там в порядке?

— Все нормально, — отвечает спустя долгие три удара сердца. А еще через два открывает дверь и едва не утыкается носом в Тимура. Запрокидывает голову, встречаясь с его взглядом своим, рыжим, что солнце, и сейчас таким же теплым. Влажные волосы темными кудрями перекинуты через плечо, затянутое тканью белой футболки. Длинные ноги, покорившие его в первую встречу, надежно упакованы в спортивные брюки и цветные носки.

— Отлично выглядишь, — ни капли не соврав и стараясь не смотреть на припухшие от его удара губы. Хотя взгляд то и дело соскальзывает на них и мысли совсем не пуританские в голове. И его уж точно не смущает, что еще недавно на них была кровь. Он бы с удовольствием сейчас попробовал бы их на вкус, такие влажные и манящие. Сглатывает, мысленно призывая к спокойствию свои разбушевавшиеся гормоны.

Русалка смотрит на него широко распахнутыми глазами, а по щекам ползет румянец. И, похоже, он ее смущает и даже злит. Не то, как смотрит на нее Тимур, а то, как она реагирует на него. А то, что реагирует – Тимур видит. И он, в отличие от Русалки, просто кайфует от ее отзывчивости. Не знай он, что она пережила – уже сегодня сделал бы все, чтобы она оказалась в его постели. Потому что хочет он ее так, что яйца болят. Но еще больше Тимур хочет, чтобы она перестала бояться и просто улыбнулась ему, открыто, счастливо. Он хочет ее улыбку. А для этого она должна научиться ему доверять.

— Крутов, даже не пытайся, — вдруг фыркает она, растирает щеки.

Он изгибает бровь, снова приглашая ее продолжать.

— Ты не в моем вкусе, — договаривает она.

Тимур широко улыбается, подхватив двумя пальцами кудрявую прядку, упавшую ей на лоб, прячет за ухо, с наслаждением ловя ее сорвавшееся дыхание.

— Стася, — произносит тихо, почти интимно, на уровне инстинктов зная, как она реагирует на собственное имя, — я никогда ни к чему никого не принуждаю.

— Значит, я могу уйти прямо сейчас? — так же тихо, норовя своим вопросом выбить его из колеи. Не дождется, потому что он заранее знает, что она спросит.

— Легко, — очерчивая контур ее скулы. — Ключи в замке. Могу даже такси вызвать.

Она не шевелится, уравнивает дыхание. Поразительное владение собой. Тимур усмехается, качая головой, и убирает руку, прячет в карман и даже отступает на шаг. Подальше от искушения. А то его выдержки надолго не хватит.

—  И в чем подвох, Крутов? — хмурится, и в самом деле выискивая подвох. А у него пульс рвет артерии от ее голоса, крепкого, как коллекционный виски многолетней выдержки. Она вся как дорогое виски: выдержанная, крепкая и такая притягательная, что невозможно устоять.

— Никакого подвоха, Русалка, — пожимает плечами и она ловит каждое его движение. — Я действительно тебя не держу.

— Тогда я пошла, Крутов. Спасибо тебе за помощь, но я действительно ухожу.

— И даже не позавтракаешь? — делает попытку, хотя уверен на все сто – откажется и уйдет. По глазам видит – она уже что-то придумала, там, пока мылась в его ванной. Решила что-то для себя и пойдет до конца. Он уже кое-что успел понять об этой девчонке.


— Ты же знаешь, что нет, — усмехается она.

— Я провожу.

Русалка кивает. И он действительно ее провожает. На пороге вручает ей документы и ключи.

— Что это? — подцепляет пальчиком ключи.

— Ключи.

— Я вижу, Крутов, не идиотка.

В этом он мог поспорить, конечно, но молчит.

— Даже вижу, что от квартиры.

— Мне почему-то кажется, что идти тебе не куда, Русалка.

— Тебе кажется, Крутов.

— Да? Тогда как ты объяснишь отцу свое возвращение домой? Особенно после моего заявления о том, что ты моя жена.

— Никто тебя за язык не тянул, — огрызается.

— Верно. Но я, знаешь ли, привык отвечать за свои слова. К тому же, — скрещивает на груди руки, спиной прислонившись к стене напротив нахохлившейся Русалки. И желание сгрести ее в охапку и подмять под себя щекочет нервы. — У меня тоже есть свои принципы. И я не позволю своей жене слоняться по городу в поисках жилья.

— Я не твоя жена, Крутов.

Ох, ему бы не помешало успокоительное, потому что вид разозленной Русалки возбуждает до предела. И член в штанах реагирует молниеносно, наливаясь желанием. Тимур переступает ногами, пряча вздыбленный член в более удобной позе, чтобы не напугать девчонку неожиданной реакцией. Что-то ему подсказывает, что его эрекция не добавит ему бонусов.

— Кто тебе такое сказал, Русалка?

И наслаждается ее распахнувшимися в изумлении губками, когда она  открывает свой паспорт.

Глава 7 Стася.

Наверное, каждая девочка мечтает о принце, что спасет ее от всех бед, возьмет замуж и наградит целым потомством маленьких принциков или принцессок.  Я тоже когда-то мечтала. Но потом поняла, что принцев не бывает, а если и случаются, то бескорыстием и вечной любовью там и не пахнет. У каждого есть своя цена. И если я не знаю, чего от меня хочет Крутов, то это не означает, что он благородный мачо-мен, который решил спасти бедную сиротку из лап тирана-отца. Хренушки. У него явный зуб на моего отца. Только какой – ума не приложу. И ведь не подобраться, не подкопаться. Возвращаться к отцу – самоубийство, да и не расскажет он правды. А спрашивать у Тимура. Да кто я такая, чтобы он вообще отвечал мне. Спасибо, на помойку не выбросил. Хотя надо сказать, что когда он отпустил меня, я реально струхнула. Не то чтобы я бы скиталась по бомжатникам, но теребить старых знакомых в поисках жилья – дело хлопотное, да и не факт, что отец не добрался бы до меня раньше. Или Удав…

При мысли о последнем, становится гадко во рту, словно там побывал целый выводок противных и склизких жаб. Но я быстро запиваю это послевкусие безалкогольным коктейлем, хотя капля горячительного не помешала бы. Вот только добрый доктор Айболит запретил, как и дайвинг. И поэтому я сижу в клубе, где каждый четверг бывает Удав. Сегодня четверг и в клубе многолюдно. Бармен не знает отдыха, то и дело подливая алкоголь хихикающим девицам или разомлевшим парням,  парочка из них уже вырубилась прямо за стойкой, еще один упорно заказывает новую стопку. Основная публика зажигает на танцполе. За круглыми столиками смеются размалеванные крали, а мажоры пожирают их глазами и облапывают все, что могут достать, некоторые парочки уже целуются. А одну даже охране пришлось разлеплять, а то еще немного и занялись бы сексом прямо на барной стойке.

А я потягиваю коктейль, демонстративно скучающим взглядом окидывая зал.  Я видела это почти каждый вечер на протяжении последних двух недель, с одной лишь разницей в декорациях, хорошо хоть клубов по побережью – пруд пруди. И обычно все заканчивается одинаково – какой-нибудь дракой, новой интрижкой, пьяными девицами, согласными на все с первым встречным. И ни единого намека на появление Удава. Тогда я плевала на все и оттягивалась на танцполе – танцевала до потери пульса, пока сил оставалось лишь на то, чтобы отбиться от назойливых ухажеров, поймать такси и добраться до постели, зная точно, что за мной присматривают. Все-таки есть много плюсов в том, чтобы быть женой Тимура Крутова, акционера крупнейшей судостроительной компании в Европе. Личная охрана, золотая карточка с кругленькой суммой, пополняющейся ежедневно, шикарные апартаменты с видом на залив и полная неприкосновенность. Потому что каждая собака в городе и за его пределами вот уже две недели осведомлена о том, что один из самых завидных холостяков теперь окольцован. И только полный идиот рискнет приблизиться ближе чем на метр к Анастасии Крутовой (да, этот деспот даже фамилии моей мне не оставил), ну или пьяный мажор, которому и море по колено. Ах да, ну и самый жирный плюсище – это, конечно, отсутствие самого мужа, который вот уже две недели находится на верфи в норвежском Брейвике и ничегошеньки не знает о моих планах разыскать Удава и выяснить, куда пропал Вадька. А то, что брат исчез практически сразу после моей выписки из больницы не добавляло спокойствия, потому что отец просто не успел выполнить свою часть нашего уговора – я знаю это точно, навела справки. Еще один плюсик в копилку замужества за судостроительным магнатом – его служба безопасности, которая даже самого черта в аду разыщет. Вадька как в воду канул и мой отец не имел к этому никакого отношения. Зато мог иметь Удав, не желающий лишаться такого лакомого куска, как мой брат и я.